Любви хрустальный колокольчик - Елена Ярилина
- Дата:20.06.2024
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Любви хрустальный колокольчик
- Автор: Елена Ярилина
- Год: 2004
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этими словами он обнял меня за плечи, а поскольку одно плечо у меня все еще ныло после удара о косяк, то я невольно поморщилась.
— Так! А это еще что?
Объяснять мне не хотелось, я благоразумно промолчала и стала гладить его лицо, шею, руки. Когда мы ложились в постель, я заметила, что он впервые не взял меня на руки. Ему очень нравилось самому укладывать меня в постель, это было что-то вроде игры, а теперь, наверное, уже не хватало на нее сил. Мне стало страшно, очень страшно! Но я отогнала все отрицательные чувства и мысли, в его присутствии я хотела ощущать только нежность, любовь и доверие. И, целуя его, я предложила пассивный секс для него, но, к смущению своему, к глупому смущению, говорила об этом сбивчиво, путано, впрочем, Володя и не дал мне досказать.
— Нет! — сказал он резко. — Нет, даже если это последний раз. — Потом добавил уже гораздо мягче: — Во всяком случае, если ты предложила это для меня, то нет, если хочешь этого для себя, то да, для тебя я готов на все, что только тебе угодно.
Потом он откинулся на подушки, тяжело, с трудом дыша. Таким обессиленным я его еще не видела, но сказать об этом не посмела, да и чем тут можно утешить? Только нежно гладила его плечо и руку, он сжал мои пальцы, но даже пожатие вышло слабым, и, словно это было последней каплей, он вдруг решился:
— Да, ты была права… — хотел еще что-то сказать, но помолчал, потом добавил уже тише: — А тебе не будет… не будет неприятно?
Я засмеялась и потерлась об него носом. Такой ответ его вполне устроил, и, видя, что он немного утешился, я решила продолжить эту тему и стала говорить о том, что секс совсем не обязателен для выражения любви, любовь и без него самодостаточна. Я сказала еще несколько фраз, подбирая подходящие слова, стараясь объяснить как можно лучше свою мысль и подчеркивая, что это относится в равной степени и ко мне, а не только к нему. Я поняла это совсем недавно, но не стала говорить Володе о том, что поняла это из недавних отношений с Сашей. Секс у нас с ним был горячим, куда уж горячее! А вот любви ни на грош. Так стоит ли непременно соединять эти понятия, как все обычно делают? Задумавшись, я не сразу заметила, что Володя давно молчит, я решила, что причинила ему боль своими неосторожными словами, и, приподнявшись, попыталась разглядеть в темноте его лицо. Это мне, конечно, не удалось, тогда я прижалась к нему и заговорила, чуть не плача и целуя его:
— Прости меня, мой хороший, прости! Я не хотела причинить тебе боль.
Володя сразу встрепенулся:
— Ну что ты, девочка моя, что ты! Успокойся, ты ничем не обидела меня, я просто задумался о том, что ты только что сказала, о справедливости, я бы даже сказал, о высшей справедливости твоих слов. Ты совершенно права — любовь самодостаточна. И наверно, даже в большей степени, чем мы способны пока понять. Когда люди станут более духовными, а я уверен, что это неизбежно произойдет, и не так уж долго этого ждать, по историческим меркам конечно, то секс останется только для продолжения рода. А та избыточная энергия, которая сейчас уходит в секс, будет уходить в творчество, то единственное качество, которое по-настоящему отличает нас от животных. Но знаешь, мне трудно это наглядно себе представить, во мне слишком много животного, грубого, я сейчас это отчетливо понял. Должно быть, смешно теперь, когда во мне и тела-то почти не осталось, так цепляться за его проявления. Мне, как говорится, о душе пора вовсю думать, и только о душе, а я все стараюсь выразить свою любовь к тебе как самец, прости уж меня, дурака, но я так привык, и мне уже поздно меняться. Простишь?
Меня так насмешило, что он назвал себя самцом, было настолько легче думать об этом, чем о том, что он тает на моих глазах, хотя я и не сомневалась, что таким образом он специально отвлекает меня от гнетущих мыслей и чувств. И я вовсю расхохоталась и не сразу смогла остановиться, совсем забыв о больном горле, за что сразу же поплатилась. От резкой боли в горле я закашлялась, от кашля болевой спазм стал еще более мучительным. Сопереживание моей боли смогло сделать с Володей то, что не смог даже секс, который считается чуть ли не самым сильным чувством на земле. На какое-то время к нему вернулись силы, он сел на постели, взял меня на руки и стал покачивать, похлопывая несильно по спине. Боль уже отпустила, а он все покачивал, все прижимал меня к себе, словно не в силах был отъединиться от меня, отторгнуть меня, словно, обнимая меня, он черпал во мне физические силы.
Потом он положил меня на кровать, все еще не размыкая объятий, и мы соединились с ним еще раз, так легко, без усилий, словно и не мы это делали. Я снова почувствовала себя рыбкой, плывущей в воде, пронизанной солнцем. Только теперь в этой воде я была уже не одна и поэтому могла, растворившись, объединиться не только с солнечным бликом и водой, но и другой рыбкой, оставаясь собой, не теряя своей индивидуальности. Прежде чем блаженство полностью овладело мной, я успела подумать: так вот он каким еще может быть — секс, эрос!
Я проснулась, когда только-только рассвело. Володя еще спал, дышал очень тихо, но ровно. Я вгляделась в его лицо — нет, глаза меня не обманывают, он и вправду стал более истонченным, почти прозрачным, в чем только душа держится — всплыло в голове старое выражение. Я знала, что спящих не следует пристально разглядывать, но не могла отвести глаз, не могла наглядеться, налюбоваться. Кто знает, сколько еще осталось сроку этой хрупкой клетке, ведь уже чувствовалось, что скоро-скоро птица-душа расправит доселе сложенные крылья и покинет ее! В висках у меня заломило, и я перевела дыхание, оказывается, я забыла дышать, пока смотрела на него. А я была просто уверена, что «не дыша» — это книжное, литературное выражение. Вот тебе и выражение! Володя, Володя, когда я нахожусь возле тебя, то каждый миг — это познание, открытие тебя, себя, мира. Словно почувствовав мои мысли, он открыл глаза, радостно, почти по-детски улыбнулся, потянулся ко мне, и мы опять слились, соединились, как-то незаметно, само собой, но опасливая мысль, что он может умереть от этого, во время этого, мысль, нагонявшая прежде столько страху на меня, уже не тревожила больше, она была пустой и уже не нужной.
А потом мы завтракали, и в первый раз завтрак у него готовила я, а он лежал, улыбался, сладко нежился в постели и о чем-то думал. А я в свою очередь думала, что с нас слетела чешуя условности, стало не важно, кто гость, кто хозяин, кто мужчина, кто женщина, были просто два любящих существа, и каждый делал что хотел и что мог.
Но чешуя слетела не вся, уж с меня-то точно. Я собралась пойти в магазин, купить свежих овощей и фруктов. Володя уже много лет был вегетарианцем и не ел ни мяса, ни рыбы. Он хотел дать мне денег, а я не хотела их брать, почему-то мне непременно хотелось все купить на свои деньги. Только я собралась серьезно сказать ему о том, что не собираюсь быть на его иждивении, даже рот для этого уже открыла, но посмотрела на его смеющееся лицо, моментально передумала и сказала другое:
- Железный поток - Александр Серафимович - Русская классическая проза
- Грустный радостный праздник - Мария Бершадская - Детская проза
- Мой бывший муж - Оливия Лейк - Современные любовные романы
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Большая книга ужасов. Особняк ночных кошмаров (сборник) - Елена Артамонова - Детская фантастика