Вот тако-о-ой! - Эдна Фербер
- Дата:19.06.2024
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Вот тако-о-ой!
- Автор: Эдна Фербер
- Год: 1994
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Неприлично женщине ехать на рынок в город. Миссис Клаас Пуль (ее все еще называли по-старому – вдовой Парленберг) усмехалась как-то криво.
– Что можно было ожидать другого? Вспомни, как она всегда вела себя.
Но Клаас не дал сбить себя с мысли.
– Впрочем, это не так уж невозможно. Когда Селина ехала сюда в учительницы, я вез ее и она сидела такая маленькая, как реполов. Я, как будто это было вчера, помню, как она сказала, что капуста красива. Надо думать, все это вылетело у нее из головы за это время.
Но, кажется, он ошибался насчет Селины. Нагрузив телегу доверху, она стояла во дворе и смотрела на нее с таким блеском в глазах, словно не было ничего, что пыталось погасить его все эти одиннадцать лет. Словно она не была вдовой, только неделю назад оставленной одной на земле. Они с Дирком и Яном собрали только лучшие из поздних овощей – самые крепкие и красные редиски, самую крупную и сочную свеклу. Морковь не короче семи дюймов, прекрасные ярко-зеленые головы капусты, огурцы, цветную капусту, которую Селина разводила сама, так как Первус был против этого. Теперь она стояла тут и любовалась симфонией малинового, зеленого, оранжевого, белого, пурпурно-красного.
– Разве не прелесть? Дирк, взгляни, разве не красиво?
Дирк, с нетерпением ожидавший, когда они поедут, недовольно покачал головой:
– Что красиво? Ничего я не вижу красивого. Поедем же, мать, будет тебе.
– О, Слоненок, ты такой же точно, как твой… – Она остановилась.
– Как кто?
– Ничего. Пойдем, сынок. Там оставлено для вас холодное мясо, Ян, и картофель, и половина яблочной ватрушки от обеда. Вымойте после ужина свои тарелки – не оставляйте их грязными на кухне. И соберите остальные огурцы к вечеру.
Она одела мальчика в костюм, перешитый дома из отцовского. Солнце склонялось к закату, но пекло еще немилосердно. Однако ночи бывали в сентябре уже холодные, и надо было захватить его пальто.
Наконец все было готово. Селина в черном тяжелом платье села в тележку, взяла поводья, оглянулась на Дирка, усаженного позади нее, и погнала лошадей. Последнее, что она слышала, выезжая со двора, был возглас Яна Стина:
– Никогда в жизни не слыхал я ничего подобного.
Она направила лошадей по дороге в город. «Ты бы еще и не так удивился, Ян, если бы узнал что тебе еще предстоит увидеть», – подумала, усмехаясь про себя, Селина. Но через двадцать лет, когда «форд», и фонограф, и радио, и водопровод были к услугам Верхней Прерии, Ян Стин все еще любил поговорить о том знаменательном дне, когда Селина де Ионг отправилась в город, как фермер, с телегой, полной зелени, и с Дирком, торчавшим позади нее на сиденье.
Проезжавшие в этот день и час по Гельстедской дороге могли видеть ветхую телегу, нагруженную доверху, а в качестве возницы – худую бледную женщину с блестящими глазами, в мешковатом черном платье и в старой мужской фетровой шляпе на голове, волосы выбились из-под шляпы и падали на худые щеки, почти закрывая тонкие черты, в которых застыла какая-то тревога и напряжение. А за ней, в телеге, сидел загорелый, веснушчатый мальчуган деревенского вида в смешном самодельном костюме. Глаза у него были такие же большие и блестящие, как у матери.
В ногах у него разместился еще один член семейства – собака Пом, которая не первый раз совершала это путешествие. Обязанностью Пома было стеречь телегу с товаром ночью, пока Первус спал.
И пока они так ехали втроем по пыльной дороге, в Селине боролись ее атавистические инстинкты – голоса предков Пиков из Новой Англии – со здравым смыслом смелой и простой Селины де Ионг. Вот она едет по Гельстедской дороге в город, вместо того чтобы сидеть в черном траурном платье в гостиной своего дома и принимать утешения и выражения соболезнования жителей Ай-Прери. «И не стыдно тебе. Ты – испорченная женщина. Ведь ты должна бы быть такой печальной – бедный Первус, – а тебе сейчас чуть ли не весело, тебе надо стыдиться самой себя».
Но Селина не стыдилась и сознавала это. Наоборот, она испытывала что-то вроде гордости. По этой самой дороге она проезжала с Клаасом Пулем больше десяти лет тому назад, одинокая, осиротевшая, еще под впечатлением трагической смерти отца, вырванная из почвы, на которой выросла, и брошенная в совсем новую для нее среду. И тогда в ней тоже бродило то же захватывающее ощущение новизны, возбужденное ожидание того, что принесет ей будущее.
В ней была эта смелость, интерес к жизни, это упоение своей независимостью, какие характеризуют новаторов – людей, спешащих навстречу будущему. Юность прошла. Но ведь Селина здорова, у нее девятилетний сын, двадцать пять акров земли и бодрость духа, никогда не угасающая. В какие бы тупики и дебри ни завели ее дерзания – ей зеленая и красная капуста всегда будет напоминать изумруды и бургундское, хризопразы и порфир. Жизнь безоружна против подобных людей.
Красное кашемировое платье! Она вдруг громко расхохоталась.
– Над чем ты смеешься, мама?
Это ее отрезвило.
– О, ни над чем, Слоненок. Я и не знала, что я смеюсь. Я вспомнила, как ехала сюда еще девушкой.
– А что в этом смешного?
– Ничего.
Дальше и дальше по жаре и пыли. Она была теперь серьезна. Надо заплатить то, что взято в долг на похороны. Доктору по счету. Жалованье Яну. Все эти мелкие и крупные расходы – все должна покрыть бедная, маленькая ферма. Да, конечно, смеяться не над чем.
Мальчик благоразумнее, чем она, его мать.
– А вот миссис Пуль, смотри, мама, у их калитки.
Вдова действительно сидела, покачиваясь в качалке у калитки дома. Приятное местечко в самое жаркое время дня, нечего сказать. Она рассматривала старую скрипучую телегу с зеленью, мальчика, бледную, бедно одетую женщину – кучера этого жалкого экипажа. Миссис Клаас Пуль удовлетворенно усмехнулась во все свое розовое лицо. Она уселась в качалке поудобнее и перестала раскачиваться.
– Куда это вы собрались в такую жару, миссис де Ионг?
Селина сидела очень прямо и глядела в лицо вдове.
– В Багдад, миссис Пуль.
– Куда? Где это Багдад? Зачем вам туда?
– Продавать мои драгоценности, миссис Пуль, и повидать Аладдина, и Гарун-аль-Рашида, и Али-Бабу и сорок разбойников.
Миссис Пуль покинула свою качалку и подошла ближе. Тележка была уже у самых ее ворот, проехала дальше. Миссис Пуль сделала даже шаг-другой вслед и крикнула уже вдогонку:
– Никогда об этом не слыхала. Баг… Как это вы сказали? Где это?
Селина откликнулась через плечо:
– Вы будете идти, пока не придете к запертой двери, и тогда скажете: «Сезам, отворись» – и попадете туда.
Дикое изумление изобразилось на плоском лице вдовы. Тележка покатилась дальше. Теперь смеялась Селина, а та, другая, была серьезна.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Без очков. Восстановление зрения без лекарств - Марина Ильинская - Здоровье
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден - Историческая проза
- Малыш Николя - Рене Госинни - Детская проза