Обнаров - Наталья Троицкая
- Дата:20.09.2024
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Обнаров
- Автор: Наталья Троицкая
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Серебряков щелкнул зажигалкой, нервно закурил.
– У меня такое ощущение, что я не «Мужской сезон» ставлю, а «Рабыню Изауру». Что уставились? Еще раз!
– Кирилл, дай перекурить. Одно и то же весь вечер гоняем! – взмолился Беспалов.
– Я умотаю вас, раздолбаи, пока из вас правда наружу не попрет, да так, чтобы эту правду даже близорукий зритель с последнего ряда балкона мог разглядеть и пощупать! Еще раз! Погнали!
Серебряков сел на уголок своего стола и выжидающе уставился на сцену.
– Старый, что стряслось? – шепнул Беспалов Обнарову. – Мы можем до радужных кругов эту муть гонять, если ты не включишься.
Тот поднял невидящий взгляд, усмехнулся.
«Выбирай, Костя! Выбирай!» – казалось, голос Преображенского громовым эхом летел по театру.
– Так, я не понял! – рявкнул Серебряков. – Беспалов, что за сопли? Работаем!
Сергей Беспалов демонстративно закурил, поудобней уселся на стуле, испытующе глянул на Обнарова, выпустил в сторону, в пол, сигаретный дым, полистал разложенные на столе бумаги.
– Ты готов? – едва слышно спросил он Обнарова.
Но тот будто не слышал.
– Майор Володин, по закону я должен отметить в протоколе допроса, испытываете ли вы раскаяние в содеянном? – осторожно начал Беспалов.
Обнаров никак не отреагировал на вопрос. Точно загипнотизированный, он не мигая смотрел на увешанный фотографиями и детскими рисунками задник сцены.
– У потерпевшего… – следователь в исполнении Беспалова осекся, поспешно пояснил: – короче, у того чеченца, что вы расстреляли, жена и пятеро детей остались. Двое маленькие совсем: два месяца и годик.
Сергей Беспалов в роли следователя был великолепен. Сейчас он как-то виновато, с оттенком стыда за ту функцию, что обязан по долгу службы в военной прокуратуре выполнять, смотрел на майора Володина, но смотрел не в глаза, глаз на майора он не смел поднять, смотрел на его сложенные на коленях жилистые сильные руки.
– Поймите, Николай Алексеевич, я помочь вам хочу. У суда может сложиться впечатление о вас как об очень жестоком человеке, – вкрадчиво говорил следователь. – У суда может сложиться впечатление, что вы оправдываете убийство. Ведь всегда есть выбор.
– Я не мог поступить иначе… – механически, глядя куда-то сквозь следователя, негромко произнес майор Володин.
– Стоп!!! – рявкнул Серебряков. – Да что ж такое-то?! Костя!
Обнаров потерянно склонил голову, весь как-то ссутулился, сжался. Он был сейчас похож скорее на немощного, скользкой биографии старика, чем на боевого офицера, Героя России, отстаивающего свою правоту.
– Костя, он не мог поступить иначе, – почти по слогам произнес Серебряков. – Не мог! – с нажимом повторил он. – Сделай мне с первой же фразы фон. Чтобы это «не мог поступить иначе» рефреном звучало на весь кусок. Я не пойму, что с тобой сегодня. Костя, ты здоров?
– Здоров.
– А где вдохновение?
Обнаров тяжело вздохнул, расправил плечи, взъерошил волосы.
– Извините. Давайте еще раз.
– Следователь, реплика пошла! – крикнул Серебряков.
– Поймите, Николай Алексеевич, я помочь вам хочу. У суда может сложиться впечатление о вас, как об очень жестоком человеке, – старался Сергей Беспалов. – У суда может сложиться впечатление, что вы оправдываете убийство. Всегда есть выбор.
– Я не мог поступить иначе. Слишком много… – Обнаров запнулся. – Да. Вы правы. Всегда есть выбор! – вдруг резко и жестко сказал он. – Извините, но репетицию я продолжать не смогу.
Он решительно поднялся, подхватил куртку и пошел за кулисы. Серебряков растерянно обернулся к Беспалову. Тот удивленно развел руками.
– Черт знает что! Через месяц премьера! Костя, ты куда?! – крикнул вдогонку Серебряков.
– Делать выбор!Обнаров позвонил домой, ему никто не ответил. Он приехал домой и нашел квартиру пустой. Он тут же помчался в училище, но занятия уже закончились и даже самые добросовестные студенты разошлись по домам. Он поехал к ней. Он добросовестно звонил в дверь, но ему никто не открыл.
Он купил цветы, выбрал дорогие белые розы, самые лучшие. Он спешил с букетом назад, к машине, вспоминая ее искреннюю радость, ее лучистый счастливый взгляд и то, как бережно, точно ребенка, она прижимала цветы к груди. Он даже улыбнулся этим своим мыслям. Он очнулся от наваждения только тогда, когда увидел абсолютно пустую машину.
Крупные капли холодного осеннего дождя монотонно барабанили по стеклам. В тишине каждый порыв ветра выбивал на лобовом стекле барабанную дробь. Обнаров любил дождь. Дождь его успокаивал, заставлял чувствовать себя уютно, будь то в машине или дома, или в вагончике на съемочной площадке. Но сейчас то, как дождь барабанил в стекла, по капоту, по крыше, раздражало. Он сомкнул руки на рулевом колесе, склонил к ним голову, замер.
– Какой же я идиот! Непостижимо… – с болью в голосе прошептал он.
«Она доверилась мне, потянулась ко мне. А я? – думал Обнаров. – Забежал мимоходом, обидел, наорал, унизил. И это вместо того, чтобы сказать ей, что она мне нужна, что я чертовски соскучился, что люблю ее, милую, нежную, родную. В конце концов, нужно было узнать, как она чувствует себя. Первая ночь для женщины не проходит бесследно…»
– …! – вслух выругался он.
«Пусть все к чертям летит! Пусть все роли забирают! Столярничать буду. Только бы рядом с нею!»
Он откинулся на спинку сиденья, упрямо поджал губы.
– Дерзай, Преображенский, старый моралист! Бог в помощь!Заливистая трель дверного звонка не умолкала.
– Вот люди! – сетовал сосед, направляясь к входной двери. – Три жильца, а дверь всегда Семен открывай.
Обутый в безразмерные клеенчатые шлепанцы на босу ногу, в широких семейных трусах и неизменной грязно-синей майке, он застыл у двери, прислушался, потом воровато спросил:
– Кто там?
– Добрый вечер. Простите за поздний визит, но мне нужна Таисия Андреевна Ковалева.
Мужской голос был подчеркнуто вежливым. Сосед почесал большой мясистый нос, потом поскреб щетину и, решив открыть щелочку, щелкнул замком.
– Добрый вечер, – незнакомец был сама любезность. – Таисия Андреевна дома?
Сосед окинул оценивающим взглядом позднего визитера. Мужчина был одет просто, но дорого. В его взгляде, во всем его облике чувствовалась некая власть, от чего Семену Андреевичу стало вдруг совестно и за свою наготу, и за нестиранную майку.
– Дома, – буркнул он и, переходя на тот же любезный тон, уточнил: – С кем имею честь?
– Константин, – представился незнакомец.
– А я Семен Андреевич. Сосед.
– Семен Андреевич, я могу войти?
Сосед снял удерживавшую дверь цепочку.
– Войти можете, но это бесполезно. Спит она. Тихо у нее, – сосед участливо махнул пухленькой рукой, точно по секрету продолжил: – Плакала сегодня. Тихонько-тихонько так. Деликатно. Но у нас же слышимость, сами понимаете. А сейчас спит. А вы что помрачнели?
- Девятый сон Веры Павловны - Виктор Пелевин - Современная проза
- Практический курс коррекции зрения для взрослых и детей - Светлана Троицкая - Медицина
- Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте - Наталья Игоревна Ковалёва - Русская классическая проза
- СЛАВА РОДУ! - Михаил Задорнов - Языкознание
- Химера воспитания - Борис Поломошнов - Психология