Королевская канарейка (СИ) - Кокарева Анна
- Дата:02.10.2024
- Категория: Любовные романы / Любовно-фантастические романы
- Название: Королевская канарейка (СИ)
- Автор: Кокарева Анна
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Забеспокоилась ещё больше:
— Если ты потерял, это ничего, — он окостенело молчал.
Не знала, что спросить, резко поплохело, до обморока почти, и я молчала и потерянно собиралась. Руки тряслись.
Уже когда собралась и вышла на поляну, он как будто через силу сказал:
— Майская королева, ты подобна бабочке, и твоё сердце переменчиво… но если ты не любишь меня больше, оставь кольцо на память, не забирай.
Удивившись, бросилась, обняла, зарылась лицом в волосы, утонув в родном запахе:
— Люблю, люблю… я… я тоже сомневалась. Я просто и людей не понимала часто, как же можно понять душу сида…
Почувствовала, как глухо заколотилось его сердце — и он тут же почти грубо отодвинул от себя, с трудом переводя дух:
— Нельзя сейчас… если ты обнимешь ещё, я потеряю разум. Прошу, давай подождём до дома.
Чувствуя, что, если обниму ещё, со мной то же самое случится, отвернулась, стараясь восстановить дыхание. Удивилась самой себе, и неприятно так: как могли сочетаться во мне разом чистая любовь и приступ жестокой похоти, не понимала.
Зато понимание, что на полянке мы таки были не одни, пришло разом и уши как кипятком обварило, но ничего: мне спокойно предложили травника и сухарь.
Король выехал на полянку, когда я уже допивала:
— Ты готова… и здорова, я вижу, танцы всё-таки кому хочешь на пользу пойдут; хорошо, — сегодня он излучал свойственное ему покровительственное участие и был в привычном образе, — но, думаю, тебе ещё рано самой садиться на оленя… поедешь со мной, — и приветственно распахнул руки.
— Со мной, — тихий голос аранена.
Обернулась: он выехал с другой стороны полянки.
Быстро, пока король не успел привести сына в чувство, сделала несколько шагов и подскочила. Тут же была поймана и усажена. Помялась, ища в уме извинения и оправдания. Ум помалкивал.
— Ничего, да? — Трандуил расцвёл нехорошей глумливой усмешкой.
Аранен дал лошади шенкелей. Проезжая мимо владыки, опасливо скосилась: на его лице странно мешались недовольство и удовлетворение.
День прошёл, как и не было: пряталась от снега и от взглядов под плащом аранена, прижимаясь к нему спиной, кутаясь в его запах. От этого здорово развозило — мне бы, может, ничего больше не надо было бы, но Леголас мягче не становился, наоборот, всё больше напрягался, и к вечеру его уже ощутимо потряхивало. И молчал, как рыба об лёд. Что тоже смущало. По-моему, он почти с облегчением меня ссадил вечером. И исчез. Подумалось, что если мыться поехал, мог бы и меня с собой взять — но тут же вспомнилось, что мыться он любит примерно как среднестатистический кот, так что вряд ли.
— Сейчас проедется по холодку и вернётся, — от улыбочки Трандуила несло стужей.
Чего он так?
— Ты не понимаешь, насколько жестока, valie, прекрасный цветок, моя единственная…
Он вдруг стал рассеян — и не так холоден. С нарочитой рассеянностью спросил, как бы между прочим:
— Ты же помнишь, что по нашей договорённости, всё, что имеет мой сын, достаётся и мне? — а глаза сузил внимательно.
Я помнила. И так же рассеянно покивала в ответ, что владыку, похоже, удовлетворило и он перестал смотреть с негодованием. Специфической же эльфийской холодностью меня было не удивить — а что удивляться, вчера владыка отплясывал, сегодня подморозился. Для симметрии, может, для гармонии. Высокородные так чутки к себе бывают)
Аранен всё-таки купался, судя по слегка взъерошенному виду… у него, по-моему, и ледышки в волосах были.
Не очень разглядела: я уже у костерка с кружкой сидела, когда он мимо проскочил — и полыхнул синими своими глазами, укоряюще так.
Не поняла, в чём виновата, но прижухла. Надеялась, что, раз мы в пуще уже и сторожиться можно меньше, он посидит со мной, обнимет…
Повздыхала и разчарованно удалилась в палатку. Спать не спалось, хоть и устала вроде. Поворочалась, начала вспоминать грустное… было, о чём печалиться, да и дело известное, организм во время путешествия по чужим местам мобилизован был, а сейчас почти дом, он и расслабился, заприпадал на все, так сказать, копыта. Подумав, что, наверное, раз уж хочется, так чего и не поплакать, сначала тихо шмыгала носом, прислушиваясь к себе — может, передумается? Нет, слёзы подступали всё ближе и совсем скоро я, стараясь не подскуливать, тихо мочила слезами край одеяла. В сущности, была всем довольна и ситуацию контролировала, и была удивлена, когда стремительно обняли. Леголас так быстро проскользнул в палатку, что, пока я сообразила, он уже обвивал руками и ногами, лихорадочно шепча, что на всё готов, чтобы утешить. Зашмыгала носом уже озадаченно, по его движениям и шороху одежды поняв, что он расшнуровывает ворот рубашки, развязывает то, что пониже — и ложится рядом, жертвенно так. Я б поудивлялась и поспрашивала бы, но поняла, что могу не спрашивать, а поцеловать его сейчас, что это возможно — ну и всё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Я всего лишь женщина.
Сначала он пытался меня сдерживать, шепча, что боится сделать больно… не знаю, по-моему, это больше было похоже на насилие над беззащитным эльфом, уговаривающим остановиться, и эти уговоры только злее всё делали.
А потом как будто тонкая скорлупка его сдержанности сломалась — я почти слышала, как хрупнуло, — и дальше он уже только кричал, пытаясь иногда закусить рукав, но это слабо помогало.
Полностью забылась и согрелась, была остро счастлива — а все равно на краю сознания не могла до конца поверить, что вот, он здесь и он мой.
Хотелось всего и сразу: просто полежать рядом, уткнувшись в его волосы и рассказывая, как плохо без него было; прижиматься, поласкать нежно и не спеша — и надо всем верх брала волна чудовищной похоти. Ласки наши были грубы и торопливы, но я ощущала маленькую палатку райским ложем, засыпанным розовыми лепестками и купалась в бесконечной, невозможной радости — и при этом жадность моя превосходила всякие пределы. В моменты отдыха жалела, что темно и я не могу насладиться эротикой неэрегированного члена возлюбленного, просто посмотреть на этот мягкий завиток; невесомо проводила по нему пальцем, и вся изысканная эротика тут же кончалась, а начиналась грубость, стоны и крики.
Он говорил, что не может передать, как любит; что ещё меньше может передать, как тяжело сдерживать себя рядом со мной — и что он промок сегодня насквозь, но не имел силы выпустить меня из объятий, и что ему плевать на позор, что оно того стоило.
«Промок насквозь» я представила и уши свернулись в трубочку, а вот про позор не поняла — вроде бы раньше аранен очень увлекался любовью на свежем воздухе… спросила. Он вздохнул. По голосу было слышно, что поморщился — но сказал, что раньше это никогда не происходило в присутствии других сидхе так близко.
Что-то в нём сейчас было от безумно влюблённой девственницы, отдавшей девственность без свадьбы, и у меня хватило ума не спрашивать, как же его раньше охрана, всегда присутствующая вдалеке, не смущала… видно, они были достаточно вдалеке. Не стала и уточнять, почему Лисефиэль, помнится, не думал о таком… или не говорил вслух. Тоже вариант, кстати. Но скромен мой принц и чист, что уж там. И жертвует мне своей чистотой. Мысль эта вернула возможность хоть немного соображать; подумала, что лучше бы и правда подождать до дворца, и постаралась успокоиться и обнять его без похоти, с чистой нежностью.
Незаметно прикорнула и удивилась, когда он выскользнул из моих сонных объятий. Недовольно потянулась следом, но он поцеловал, сказал что-то на квенья быстро — и исчез.
* * *И вместо него я почувствовала присутствие его отца. Услышала щелчок пальцами и по палатке поплыл светлячок.
Король стоял на коленях у входа и молчал. Мне показалось, растерян был. Но нет, помолчав, тяжело уронил:
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Русская канарейка. Блудный сын - Дина Рубина - Русская современная проза
- Любовь среднего возраста: Долго и счастливо (ЛП) - Уильямс Уитни Грация - Эротика
- Преемственность среднего и высшего литературного образования в российской традиции - Елена Гетманская - Языкознание
- Наука выбирать и поступать. Книга первая - А. Перцев - Психология, личное