Королевская канарейка (СИ) - Кокарева Анна
- Дата:02.10.2024
- Категория: Любовные романы / Любовно-фантастические романы
- Название: Королевская канарейка (СИ)
- Автор: Кокарева Анна
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ланэйр помолчал, глядя сквозь цветочную завесу на догорающий закат и расходящиеся парочки, и повернулся ко мне:
— Блодьювидд, ты сама захотела этого, я давал выбор… — посмотрел внимательно в глаза, как будто сомневаясь, и продолжил: — Ты не понимаешь себя, не видишь со стороны… эта хрупкость, этот свет, этот огонь, сводящие с ума… Богиня любви чудовище, опасное взглядом, жестом, всем, что есть в нём… жизнь в наивысшем своём проявлении, выводящая на предел — и смерть, неотделимая от неё, близкая… Я вижу то, что происходит сейчас, величайшим поединком в своей жизни. Никогда не был так счастлив. Не смел надеяться, но таил надежду, ждал, мечтал об этом — и сияющая действительность отличается от моей бедной мечты, как цветущий мэллорн от сухой ветви. И я чувствую, богиня, твоё весёлое равнодушие к исходу этого поединка. Не испытывай вины, ты ни в чём не виновата, а я счастлив сегодня, как никогда не был.
Мда. Чудовище, величайший поединок, моё весёлое равнодушие. Концепция стройна и придраться не к чему. Причём, возможно, он меня лучше меня самой понимает, но я вот равнодушия, о котором он говорит, не чувствую вовсе. Он ведь не ждёт возражений, просто донести что-то хочет. Поняла плохо, кроме того, что два раза про счастье сказал, но вид сделала, будто понимаю — и уловила его усмешку. Но более он ничего не говорил, и мы молча стояли и смотрели, как гаснет последний луч.
Стало совсем темно, но тут же в храме начал разгораться непонятно откуда берущийся свет. Оглянулась — белая лестница вела ввысь и заканчивалась небольшой площадкой с таким же белым каменным алтарём. Гроздья цветов свешивались над ним, как альковные занавеси, и тяжёлый, напоминающий жасмин запах стекал вниз волнами, чуть ли не сбивая с ног.
Ланэйр тоже повернулся и подал руку:
— Пойдём? — и мы вместе начали подыматься по лестнице.
Алтарь оказался чистым, не заросшим никакими мхами, и слегка светился. Да, в Лориэне храм поторжественней будет.
Оторвалась от созерцания алтаря и увидела, что Ланэйр уже голый и что его эрекцией можно, наверное, стены прошибать. И что он действительно совершенен до последнего предела: член был розовым, как внутренность морской раковины, и таким же гладким.
— Богиня, ты можешь делать со мной всё, что хочешь, — он ощутимо пьянел и шёпот был лихорадочным, — мне всё будет в радость. Если тебе нравится делать больно…
Так удивилась, что оторвалась от очарованного разглядывания:
— Нет, с чего вдруг?
Он как будто слегка смутился:
— Я видел спину Орофериона…
Я смутилась не слегка и не знала, что сказать — и не сказала ничего. Ланэйр слегка потемнел лицом, но более ничего не спросил, а я была рада, что не спрашивает.
Казалось почему-то, что всё будет постепенным: медленное раздевание, поцелуи, игры с ушками — но Ланэйр неуловимым стремительным движением оказался стоящим на алтаре. Снизу вид открылся такой, что я молча смотрела, не сразу заметив протянутую руку. Заметила, подала свою и тут же была втянута наверх и технично, за секунду освобождена от одежды и обуви.
Смущённо подумала, что неужто он и в любовном поединке так же агрессивен, как на поле боя, и была готова подчиниться, вспомнив, что на алтаре, по их поверьям, первой удовольствие получить должна женщина, и что, наверное, ему тяжело терпеть, но тут он стал нежным, начал целовать, гладить и я сиропом растеклась и очнулась только когда стояла на четвереньках, а Ланэйр мягким движением пытался раздвинуть колени пошире и пристроиться сзади. Камень был жёстким и холодным, да и для первого проникновения поза была непривычной и показалась рискованной. Почему-то ужасно запереживала, что не смогу контролировать его и что будет больно, и, испуганно задышав, начала вырываться — и тут же затихла в тёплых объятиях:
— Ну что ты, не бойся… Что ты так зажалась? Боишься, что я каменным стояком с размаху ударю в нежное сжавшееся колечко матки? — этого я и боялась, а поза не позволяла выворачиваться и мешать ударить с силой. — Клянусь, что бы ты не пережила раньше, я никогда не причиню тебе ни малейшей боли. Расслабься, доверься мне, позволь… — прерывающийся горячий шёпот действительно расслаблял, — я понимаю, как ты нежна. Откройся мне, и я вознесу тебя…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Поверила, и, вздохнув, встала, как он хотел, чувствуя себя очень беззащитной и открытой. Но быть вознесённой хотелось, что уж там.
Он вскрикнул, войдя совсем неглубоко, и замер, окаменев. Понимала, что он пытается с собой справиться, со свистом втягивая воздух сквозь зубы и тяжело постанывая, но саму меня уже несло, и его нарочитая мягкая медленность только повышала градус желания. Хотелось, чтобы он был жёстче, ударил сильнее; то, что в относительно трезвом сознании казалось ужасным, сейчас ощущалось желанным, но Ланэйр двигался размеренно, и, когда он мягко и естественно проник в то самое нежное, расслабленное колечко, это вызвало удивлённый вздох, но и только. Я не думала, что такое возможно, но что мой опыт по сравнению с опытом семитысячелетнего сида?
Вскинулась от новых неожиданных ощущений, прогнулась, но больно и правда не было. Было ощущение, что он овладел мною полностью, как никто и никогда. Мелькнула мысль, что я, кажется, понимаю, почему эллет относительно легко беременели от Ланэйра, но тут движения убыстрились, он застонал, и мысли исчезли совсем.
Навсхлипывавшись, чувствуя себя согревшейся и счастливой, поёрзала, думая, что он, возможно, хочет сменить позу — нет, он не давал это сделать. Нежно спросила, почему он сам не кончает — ведь хочется? Шёпот обжёг ухо:
— Да.
— Что же ты не? И мы сможем уйти с алтаря.
Всё-таки он каменный, продолжить на постели наверняка лучше? Я даже сквозь пламя эйфории чувствую, что коленки не рады.
— Богиня, если позволишь, я бы хотел остаться тут, на алтаре. Такая честь… Никогда не думал, что…
Понятно. Хорошо, пусть мой герцог прочувствует честь и камушек холодный заодно — и я с цинично потянула консорта вниз, ложась сверху.
Ланэйр стал ещё нежнее, извинялся, что не сдержался, не поласкал подольше — от его сладкого шёпота голова кружилась, и уж посткоитальные ласки были долгими и восхитительными, и незаметно перешли в следующий акт. Кончил он только под утро. По ощущению.
Рассвет, возможно, уже наступил, но не видно его было за грозовыми тучами. Ливень хлестал, и земля сотрясалась от громовых раскатов. Поняла это только когда мы спустились к цветочной завесе и я увидела — до того была, как в коконе, сознание не воспринимало то, что творилось снаружи.
Задумалась, глядя на потоки воды, низвергавшиеся с небес. В Ласгалене тоже, когда мы вышли из храма, дождик шёл. Но не ливень с грозой. Очень похоже, что погода реагирует на происходящее. И, если Леголаса обряд тяготил, и из храма аранен ушёл при первой возможности, то эльфийский семитысячелетний герцог то же самое ощущал величайшей честью и старался растянуть удовольствие. Вот, похоже, и настарался.
Бессильно опустилась на ступеньки: зарницы высвечивали бурлящий поток, стекающий по лестнице водопадом. Там, где корни мэллорна наплывали на камень, закручивались крохотные водовороты. Посидела, подумала, вдыхая запах озона и с нервным смешком спросила Ланэйра:
— Как мы теперь в Семидревье без лодки вернёмся?
115. Последствия
Из Ганконера получилась отличная чёрту кочерга, потому что на следующий после Бельтайна день он, не рассусоливая, только глянув на меня, попытался убить моего нового консорта прямо через зеркало.
Я-то, конечно, понимала, что всё он сразу увидит. Ёжилась и вздыхала, ожидая упрёков, скабрезностей, трагедии — но только не того, что он прижмёт руку к зеркалу и зашепчет, закрыв глаза — и зеркало замутится, побелеет; перестанет быть гладким и по нему начнут перекатываться мутнеющие валы. Я бы и дальше стояла и пялилась на фокус, но меня натурально выпихали из зала переговоров, и вместе с Ланэйром. Причём, судя по тихо, сквозь зубы отданной эру Эльмаэром команде:
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Русская канарейка. Блудный сын - Дина Рубина - Русская современная проза
- Любовь среднего возраста: Долго и счастливо (ЛП) - Уильямс Уитни Грация - Эротика
- Преемственность среднего и высшего литературного образования в российской традиции - Елена Гетманская - Языкознание
- Наука выбирать и поступать. Книга первая - А. Перцев - Психология, личное