Королевская канарейка (СИ) - Кокарева Анна
- Дата:02.10.2024
- Категория: Любовные романы / Любовно-фантастические романы
- Название: Королевская канарейка (СИ)
- Автор: Кокарева Анна
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»
Мне хотелось по-маленькому. В полусне выползла из спального гнезда, прошуршала по веткам до входного дупла (о, какой храброй становишься, когда знаешь, что не разобьёшься!) и бесстрашным мешком свалилась вниз, зная, что лианы подхватят.
И только в середине пути осознала своё хамство относительно этого чудовищного дерева. Надо бы всё-таки поосторожней быть, не скакать оголтелой белкой. Появление мыслей в голове как-то повлияло на лианы: они остановились, очевидно, ожидая, пока я соберусь и пожелаю двинуться дальше.
Ну, я и собиралась, вися летучей мышью и рассматривая Ланэйра, склонившегося над письменным столом.
Похоже, он видел спиной:
— Рад, что ты проснулась пораньше, Блодьювидд. Это очень кстати.
Я помолчала, размышляя, что, пожалуй, не хочу просвещать его, что только кое-куда сбегать собиралась и снова лечь. Непрошеные ассоциации уводили в непристойные воспоминания: как шуршали и разлетались камушки под его струёй в том подземелье, где опасно было отойти подальше и приходилось справлять нужду рядом друг с другом. И я пыталась давить эти воспоминания, совсем не к месту они были: прекрасный эльф, сияя, уже подходил, чтобы помочь выпутаться из лиан, и куртуазно указывал на стол:
— Божественная, это «Хроники Войны Кольца», написанные нашим уважаемым летописцем, эру Инглорионом. Я переношу их со свитков в книгу, — он светло улыбался, и я торопливо перевела взгляд на стол, стараясь не выдать себя и всё равно думая… не про книги.
Объект думок смотрел чистыми глазами. Кое-как сглотнув слюну, попыталась сфокусироваться на свитках, а смотрела всё равно на совершенную кисть, которой он повёл над столом:
— Свет раннего утра хорош для создания миниатюр, цвета видятся очень чистыми, это важно, и краски должны быть свежерастёртыми… смотри, пурпурная делается из рачков с Пеларгирского побережья, а лучезарный аурелион из крылышек бронзовок…
Как и многие вещи эльфов, книга была слишком хороша для этого мира и почти ужасала не только своим великолепием и тонкостью деталей, но и пониманием, сколько времени и труда в неё вбухано. Во всяком случае, я как человек ужасалась. А так-то да, куда ж спешить бессмертным…
Витиеватое письмо на роскошной, чуть шероховатой бумаге цвета топлёного молока; тончайшие миниатюры, сияющие алым, синим и зелёным — о, такие чистые глубокие краски можно увидеть разве что на крыльях насекомых, из которых многие краски и делались. Бедные рачки и жуки)
Филигранная вязь киновари и золота на фронтисписе, виньетках и колонтитулах — да, Ланэйр никуда не торопился, создавая шедевр. Мне было страшно дыхнуть рядом с бесценным раритетом, но хотелось потрогать его; к тому же стало очень любопытно, как Войну Кольца видят эльфы.
Алчно вдохнув резковатый незнакомый запах сохнущих красок, несмело спросила:
— Мне можно почитать?
— Тебе — всё можно, — и эта нежность, не во взгляде — в опущенных ресницах, в ямочках от улыбки на щеках, в подчёркнутой физической отстранённости!
Совсем перестал прикасаться не по делу, да…
С досадой скрябнула ногтями по столу и смущённо отвернулась. Ланэйр продолжал:
— Но лучше позже, я хотел показать тебе цветение водяных лилий, наступают последние дни, когда можно ими полюбоваться…
Продолжая алчно коситься на свитки, тихонько буркнула:
— Но будут и другие дни, и другое цветение… год-то длинный, — и тут же пожалела, что напоминаю о следующем Самайне, и что жду его.
Ланэйру, может, это и было неприятно, но он не показал, очень странным тоном сказав:
— Этот год — вечность для меня, но каждый его день единственный. Не повторится никогда, — и у меня отпала охота возражать.
Сходила по своим делам, недовольно ёжась от неуюта древесной загогулины, в шикарном эльфийском лофте считающейся туалетом; умылась в чёрной зеркальной воде, глядя, как тоненько подрагивают розовые крохотные цветочки, ряской затягивающие края прудика, обернулась — и в который раз поразилась нечеловеческому великолепию чертогов. Это пространство, пронизанное косыми лучами встающего солнца, с кое-где свисающими лианами, эти древесные стены, с которых каскадами спадают гроздья белых цветов! Цветочный собор. Совсем другие. Не люди, да.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Впрочем, на завтрак подали почти человеческий гамбургер: ярко-жёлтая тёплая булочка была проложена толстым кругом подплавленного белого сыра, а заедать их предполагалось гроздью винограда чудовищных размеров, свисающей с какого-то специального столового крючка на подставке. Сервировочный этот предмет был исполнен из мифрила с инкрустацией изумрудами и его можно было хоть сейчас в музей отдавать.
Попробовала. Это было божественно: сладковатый тёплый хлеб, пресный полужидкий сыр и огромные тёмно-красные ягоды, брызжущие соком и почти приторные.
— Последний виноград, он сейчас самый сладкий, — Ланэйр с интересом общипывал гроздь.
Хм, в кои веки видела, что он ест с удовольствием. Ну да, эльфы до сладкого сами не свои…
Оказалось, что в Лориэне нет никаких оранжерей, и, если черника, например, считает нужным плодоносить круглый год, то виноград в сезон два урожая даёт. Так лориэнские эльфы целых полгода без винограда и живут. Зато в согласии с природой. «Не то, что безнравственные лихолесские» произнесено не было, но отчётливо прочувствовалось. Ага, ага, а то, что вы себе тут лето вечное состряпали, это ничего, тут всё согласно с природой. Ты ж моя лапушка шовинистическая) Это я тоже промолчала, только улыбнулась и глаза скромно опустила. Сердце на секунду сжала тоска — где вы, туманы и дожди Эрин Ласгалена, и ёжик мой без лапки… и прочее.
В этот раз выбирать одежду предложено не было, брауни просто принесли светлое платье. Надев, удивилась: его как будто и не было. Длинный подол не мешался совершенно, нигде не жало и не тёрло, а только приятно, эдак воздушно облегало. Отдельно радовало, что Ланэйр, на себя нацепивший, как всегда, пару-тройку килограммов ювелирки, на меня ничего такого надеть не порывался. Задумчиво сказала, что настолько комфортной одежды никогда не носила. В ней даже лучше, чем без неё. Ланэйр усмехнулся:
— Я передам твои комплименты мэтру Торнариону, он будет польщён. Это платье для путешествий. Заметил, что от штанов ты не в восторге… как и от драгоценностей… что ж, в этом тебе будет удобно.
Досадуя на себя, что даже вслух произнесённое слово «штаны» заставляет напрячься, чтобы не облапать господина посла взглядом ровно в тех местах, где эти самые штаны носят, и что слабоумие моё, кажется, принимает анекдотические формы, не сразу уловила, что, кроме того, он сказал и про путешествия.
Слегка покислев, осторожно поинтересовалась:
— Мы будем путешествовать? — путешествие по орочьим горам и энтовым лесам как-то скомпрометировало саму идею путешествий в моих глазах, хотелось сидеть тихонько у окна с книгой и читать про чужие путешествия.
Ещё иногда спать, есть… и почувствовать то, что чувствовали эллет, соблазнявшиеся травяным ложем в доме Ланэйра.
Впрочем, как раз последняя мысль вызвала энтузиазм относительно похода. Лучше уж занять время беготнёй. Безопаснее. Я не знала, как дожить до Самайна, глядя на Ланэйра каждый день.
Одна радость, что ночью не мучалась: os koa ampano, эльфийское гнездо, давало сладкое мгновенное засыпание. Только заберёшься, почувствуешь, как пух невыносимо приятно прикасается к телу, особенно под коленями — брык, и спишь. Не ворочаешься по полночи в мечтах девичьих. И то хлеб.
И мы, стало быть, пошли смотреть на цветение водяных лилий.
* * *Не сказать, чтобы это была лёгкая дорога, но увлекательность окупала тяжесть пути. Ланэйр духом плыл чуть впереди, я следом бодро продиралась через черничные кустики, усыпанные росой, периодически удивлённо пялясь на подол — одежда настолько не чувствовалась, что порой казалось, что я забыла её надеть. Эру Торнарион, конечно, великий мастер.
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Русская канарейка. Блудный сын - Дина Рубина - Русская современная проза
- Любовь среднего возраста: Долго и счастливо (ЛП) - Уильямс Уитни Грация - Эротика
- Преемственность среднего и высшего литературного образования в российской традиции - Елена Гетманская - Языкознание
- Наука выбирать и поступать. Книга первая - А. Перцев - Психология, личное