Королевская канарейка (СИ) - Кокарева Анна
- Дата:02.10.2024
- Категория: Любовные романы / Любовно-фантастические романы
- Название: Королевская канарейка (СИ)
- Автор: Кокарева Анна
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои душевные метания эльфа, похоже, не сильно беспокоили, но он выжидал, давая привыкнуть к своему присутствию. А я всё никак не могла привыкнуть и пялилась на его кожу, нечеловечески белую — сразу становилось понятно, что нелюдь; на гладкую, сверкающую под солнцем рыжую гриву, на сумеречные глаза — и молчала. Я не буду говорить с ним о его родословной, о его песнях, и ни о чём не буду. Да и смотреть тоже много не стоит. Он как раз слегка обогнал меня и я поймала себя на заинтересованном взгляде пониже спины. Это наваждение какое-то. Надо поучиться, чему он там меня научит, и благополучно расстаться. Трандуил, конечно, желает развлекать меня общением с интересными личностями, но наверняка не такие развлечения имел в виду.
Что Лисефиэлю совратить меня хочется — это он дал понять в первую секунду, как только глаза поднял. И тут же замкнулся, стал идеально-услужливым. Но я всё поняла за разницу в наших весовых категориях. Силён, что уж там. Впрочем, чего ожидать от четырёхтысячелетнего сидхе. Я старалась не думать о том, о чём думать не нужно, но он хотел другого — и переиграл меня шутя.
Обучение шло на ходу: эльфы собрались и выдвинулись из лесочка; дорога потихоньку подымалась в гору — справа была скальная стенка, слева поросший лесом крутой откос. Я, как обычно, ехала в центре колонны. Молча удивлялась, почему всё-таки меня сам Трандуил не поучит, но решила, что не до того ему — он, возглавляя колонну, всё время тихо переговаривался с приспешниками и вид имел озабоченный. Сначала, когда наши с Лисефиэлем животные шли голова к голове, он выдал теорию. Оказалось, что мутное для меня слово «шенкеля» — это часть икры, прилегающая к боку оленя, и этими самыми шенкелями управлять и требуется.
Всё было тут же продемонстрировано: лошадка под эльфом плясала так и эдак. Сам он вроде бы ничего не делал, если не знать. Потом всё то же самое показывалось медленнее, с остановками. Он указывал, как и куда надавливает. Надо было давить с разумением, очень плавно — идеально обученное животное требовало соответствующего обращения. Когда он попросил повторить простейшие команды, я почувствовала себя медведем, которого посадили в «Порш», и медведь этот пытается плавно выжимать сцепление и газовать, но мозолистые пятки не позволяют прочувствовать божественную машину. Олень, повинуясь моим командам, выдавал такие козлопуки, что я раз за разом улетала с него. Лисефиэль оперативно ловил, не давая упасть на дорогу, и разбирал ошибки. Говорил при этом мягким певучим голосом очень-очень хорошего психиатра, профессионально охмуряющего пациента. И беспрерывно хвалил.
Это был детский сад. Как в песенке:
'Наконец выходит Сереженька
У Сережи все получается
Ребята, похлопали Сереженьке
Сережа — молодец
Пам-пам-пам-пам, Сережа — молодец'.
И так далее.
Было очень смешно и трогательно — я-то отлично понимала, какой я «молодец». Когда в очередной раз в стену или в пропасть разлеталась, но бывала поймана. И всё повторялось — нежно, плавно, почувствуй зверя, богиня, не торопись, колено держи прижатым — серёжа молодец пам-пам-пам.
Судя по уж очень бесстрастным лицам высокородных — цирк был хоть куда.
Я, конечно, помнила и понимала, что меня учит сид, которому четыре тысячи лет, и у него было время обрести терпение ангела, но всё равно радовалась, что он не склонен к карательной педагогике. Вспоминала броский заголовок «Воронежец учил женщину парковаться, стреляя из пистолета» и последовавший за ним мемчик «А как ещё, Карл?»
Удивилась, да что там — потряслась, когда часа через четыре почувствовала зверя и зверь почувствовал меня. Не ожидала, честно говоря.
Меня учили, и я училась. И при этом никак не могла абстрагироваться от того, что приходится внимательно смотреть в эти зелёные глаза, когда он что-то поясняет; что он постоянно прикасается, показывая, как двигаться; что я улетая, с оленя, оказываюсь в его руках — и как он замирает при этом. И при всём том так осторожен, нежен, полон благоговения, что зажаться ну совершенно не получается, да и обучение отвлекает от мыслей про ненужное. Но мысли никуда не деваются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})День пролетел, как и не было. Надвигались сумерки.
— Valie, у нас возникли сомнения, каким путём двигаться дальше: коротким, через заснеженный перевал, или длинным, через долину. Споры ни к чему не привели, придётся посмотреть своими глазами. Я уезжаю, утром вернусь, — поставив в известность, Трандуил обернулся, называя имена тех, кого хотел взять с собой — около десятка, в том числе и Рутрира.
Удивилась, когда обычно такой безмолвный шаман скрипучим голосом крайне недовольно вопросил:
— Владыка, не разумнее ли будет остаться мне, а поехать эру Лисефиэлю?
Трандуил глянул на Рутрира так, что у меня вот кровь в жилах застыла, но тому было хоть бы хны, и он вежливо-озабоченно добавил:
— Богиня была бы в большей безопасности… — и поклонился эдак с витиеватостью.
Трандуил помолчал, потом очень непонятно сказал:
— В лагере остаются другие шаманы… впрочем, возможно, эру Лисефиэль желает поехать?
Эру Лисефиель поехать не желал. По мне, так лучше бы валил, было бы спокойнее за его головушку, но меня почему-то никто не спрашивал, а самой высказываться показалось нескромным, да и очень уже хотелось остановиться. Это эльфы сегодня ехали неспешно и не устали, а для меня день был и насыщенный. Болели, прости господи, и шенкеля, и что повыше; хотелось лечь и уснуть.
87. Вдохновение
Очень многие думают, что они умеют летать,
Очень многие ласточки, лебеди очень многие.
И очень немногие думают, что умеют летать
Лошади очень многие, лошади четвероногие.
Но только лошади летают вдохновенно,
Иначе лошади разбились бы мгновенно.
«Лошадиная песня», С. Никитин — Ю. Мориц
я это буду помнить вечно
кругом дыхание зимы
дрожащий огонёк от свечки
и мы
© МаГ
Разгорались прозрачные алые сумерки — уже совсем по-зимнему ранние, в серебряных блёстках падающих медленно снежинок. Впереди маячила развилка: одна дорога уходила выше, к перевалу, вторая спускалась в долину, поросшую лесом.
С непривычки было тяжело весь день провести верхом, и отупляющая усталость не позволила поговорить с владыкой, да и не дал он такой возможности — пока я с мыслями собиралась, разведчики уже вдалеке скакали.
Голова была, как валенок. Ехала молча, куда везли — и не могла, несмотря ни на что, не восхищаться ослепительной красотой заснеженных деревьев по обочинам дороги. Мы слегка приотстали от прочих; эру Лисефиэль ехал рядом и почтительно вёл светскую беседу:
— Снег в предгорьях всегда выпадает раньше, чем на равнинах, — и, не меняя интонации, — спину ровнее, колено прижать. Отлично! В идеале, богиня, животное должно каждое своё движение согласовывать с тобой, — и лошадка снова кокетливо затанцевала под ним. Со стороны казалось, что исключительно по собственному почину, а всадник на спине сидит, ничего не делает и наслаждается жизнью. Напробовавшись за день такого якобы ничегонеделанья, я смотрела с большим уважением, а он продолжал:
— У тебя есть нужное понимание, сможешь научиться хорошо, богиня… со временем.
И, помолчав:
— Что удивительно. Люди обычно бревноподобны, — и тут он ужасно смутился и торопливо забормотал, что нет-нет, я не человек, конечно, но тело-то человеческое… и смущённо, сбивчиво заговорил про то, как это подчёркивает невыносимую красоту и притягательность божественного пламени.
Посмотрела с сочувствием.
Смешно, если подумать: он радуется моим скромным успехам, как заслуженный тренер, нашедший юное дарование, грозящее вырасти в звезду выездки. Ну, или он радуется своим успехам, как знатный дрессировщик, таки научивший медведя ездить на лошади. Это ж попробуй — выдрессируй сначала одну скотину, потом другую! Сам себя зауважаешь)
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Русская канарейка. Блудный сын - Дина Рубина - Русская современная проза
- Любовь среднего возраста: Долго и счастливо (ЛП) - Уильямс Уитни Грация - Эротика
- Преемственность среднего и высшего литературного образования в российской традиции - Елена Гетманская - Языкознание
- Наука выбирать и поступать. Книга первая - А. Перцев - Психология, личное