Черная роза Анастасии - Галина Яхонтова
- Дата:20.06.2024
- Категория: Любовные романы / Короткие любовные романы
- Название: Черная роза Анастасии
- Автор: Галина Яхонтова
- Год: 1996
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пирожников теоретически не исключал возможности бракосочетания с Екатериной прекрасной, но какая-то пружинка, какой-то винтик внутри неизменно удерживал его от этого шага. Скорей всего, эта пара была поражена, как говорят современные психологи, парадоксом страсти, когда один из партнеров все время пытается наступать, а другой, как зверь, чующий погоню, всеми силами стремится ускользнуть. Так или иначе, но Евгений не соглашался узаконить отношения, не поддавался ни на какие лисьи хитрости, хотя даму свою содержал и лелеял. Даже — вот невиданный случай — не изменял ей, не покушался на девочек по вызову и разъездных секретарш… А может быть, он просто боялся СПИДа?
У Лисицыной вскоре обнаружилась одна забавная страсть: она проявляла удивительные способности к дегустации алкогольных напитков. Пробовала же она все — от какого-нибудь абстрактного „Рислинга“ или „Мартеля“ до вполне конкретных „Фин-Шампань“ или „Метаксы“. И Пирожников в свободное от дел фирмы время сопровождал свою боевую подругу в походах по винно-водочным отделам. Любовники набирали полные полиэтиленовые пакеты изумительных по форме и содержанию ярких бутылок, а Екатерина при этом пошучивала, что новое вино следует наливать в новые же меха. „Сладкая парочка“ часто совершала фантастические автопробеги с одной окраины мегаполиса на другую. Они приобретали все новинки российского алкогольного рынка, а потом десантировались в доме „мальчика-с-пальчик“, где и разгружали свои пакеты, простите, меха.
После торжественной сервировки стола следовала дегустация, по размаху достойная печально известной римской императрицы Мессалины.
После ужина Лисицына становилась тихой и несчастной. Чаще всего она сначала плакала над своей неудавшейся жизнью, а потом засыпала спокойным сном ребенка. К счастью, ее оргии не заканчивались песнями или битьем бутылок о стены. А потому Пирожников решил, что недостатки и причуды Екатерины вполне можно терпеть. Да и где найдешь спутницу без недостатков!
Вот такая боевая подруга и осталась во дворце ждать своего короля. Конечно, захаживала в дом пожилая женщина, помогавшая в уборке. Безусловно, посещал владения Пирожникова опытный садовник, любивший деревья больше, чем людей. Несомненно, как и все дома вокруг, этот был подключен к общей системе сигнализации с видеокамерой над воротами.
Но хозяйкой, калифом на час, осталась Екатерина Лисицына, студентка романо-германского отделения филфака МГУ, безупречно, с классным произношением читавшая вслух надписи на этикетках французских, итальянских и испанских амброзий.
Месяц в Сиднее пролетел фантастически быстро. Евгений Пирожников завел множество деловых связей, нашел чудесных партнеров, питавших генерированное жаждой экзотики теплое чувство к России и „новым русским“. Окрыленный удачей, с атташе-кейсом, полным контрактов, проспектов и прожектов, он возвращался в Москву. Причем примерно на неделю раньше оговоренного срока…
Нельзя сказать, что он впал в глубокую ностальгию, толкнувшую его на этот преждевременный шаг, что он невыносимо соскучился по Екатерине, хотя звонил ей регулярно, несмотря на разницу во времени суток и года, каждый раз слыша дежурный набор: „Все хорошо, милый. Я просто умираю от тоски по тебе, мой „мальчик-с-пальчик“. Временами Евгению казалось, что эти слова были записаны на автоответчик, но поскольку вздохи и паузы варьировались, он убеждался, что возлюбленная говорит „в живом эфире“.
Евгений возвращался с гостинцами: в дорожной сумке, сданной в багаж, покоилось несколько бутылок, предусмотрительно запакованных, дабы избежать аэротряски, в надежные коробки со стенками, выклеенными гофрированной бумагой. Что было в бутылках, Евгений точно не мог сказать, но обретенные на зеленом континенте приятели уверили российского коллегу, что именно этот изысканный, типично австралийский напиток приведет его даму сердца в неописуемый восторг.
И вот счастливый путешественник вышел из машины возле родного дома и полной грудью вдохнул прохладный первоапрельский воздух. Из открытой форточки лилась лирическая мелодия. Входная дверь оказалась незапертой. Евгений вошел в прихожую и устало опустил драгоценную ношу на пол.
И вдруг… В его, Пирожникова, любимом кресле-качалке, в его, Евгения, обожаемом махровом халате дымчато-серого цвета, в его, хозяина, разношенных тапках сидел какой-то пьющего вида тип и читал газету „Русский порядок“.
От неожиданности бизнесмен не нашелся, что сказать. Поэтому разговор начал патриот из кресла:
— Ты кто? — спросил он строго, как следователь.
— Я… хозяин, — тихо, но твердо ответил Евгений.
— Ха! — осклабился патриот, а потом крикнул, обращаясь куда-то в левую часть дома, где, по смутным воспоминаниям Пирожникова, была ванная: — Катенька!
— Что? — раздался нежный голосок, созвучный легкому шуму льющейся воды.
— Катя, где наш хозяин? — спросил тип.
— Наш хозяин в Австралии, — нараспев ответили из ванной.
— Вот, понял, хмырь, он в Австралии, — объяснил Пирожникову незнакомец.
Услышав это, милый и добрый человек, наделенный от природы обворожительной улыбкой Чеширского кота, вдруг превратился в подобие озверевшего Кота Леопольда.
Не в пример удачливым героям Боккаччо, гости домика „мальчика-с-пальчик“ вынуждены были сниматься с насиженного места в высшей степени стремительно.
Слегка одурманенная утренним похмельным синдромом Лисицына катапультировалась, натянув на свое мокрое, голое, но прекрасное тело песцовую шубку — самое дорогое, что у нее было в жизни. А незнакомый патриот, так и не успев представиться, улетучился, навсегда утащив даже память о великолепном махровом халате и стоптанных тапках „хозяина из Австралии“. Впрочем, Пирожников не жалел о потерянных предметах гардероба, поскольку первое желание, которое у него возникло, когда он увидел свои вещи на приверженце русского порядка, было сродни тому, какое испытал нарком Берия в одном известном фильме, совершенно аналогичным образом разглядевший свой халат на девушке, доставленной для утех. Лаврентий Павлович вымолвил тогда только одно слово: „Сжечь“. И был прав.
Домик „мальчика-с-пальчик“ снова опустел. От избытка чувств хозяин выпил в гордом одиночестве половину содержимого одной из бутылок. Австралийское виски показалось ему напитком, способным удовлетворить разве что вкусы кенгуру. Плюс к тому на глаза нашему герою попалась статья о пагубных веяниях запада на российскую мораль, напечатанная в… злополучном „Русском порядке“. Автор статьи вдавался в исторический экскурс о том, что были на докапиталистическом Западе полезные изобретения в области интима: „Интересам мужей служили механические средства защиты, которые считались надежнее клятв в верности: хитроумные решетки, „запиравшие вход в сад земной любви“. Это были пояса Венеры, которые исключали возможность проведения полового акта, но не ограничивали естественных потребностей женщины. Они запирались сложным замком, ключ от которого находился у мужа“. Евгений плюнул и бросил газету в горящий камин. Скромного кавалера Де Грие из нашего героя не получилось…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Грустный радостный праздник - Мария Бершадская - Детская проза
- Мертвые не умирают - Светлана Алешина - Детектив
- Огонь под дождем - Фейрин Престон - Современные любовные романы
- Тайна старого подземелья - Михаил Смирнов - Детские приключения