Ее сердце - Чернокнижница
- Дата:01.10.2024
- Категория: Любовные романы / Короткие любовные романы
- Название: Ее сердце
- Автор: Чернокнижница
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Забини застыли на пороге, ошалело таращась на услужливо покачивающиеся перед их носами бутылки. Не могу сдержать смешок: то ли еще будет! Впрочем, когда я пробираюсь через гостиную к Розе и получаю от нее уже не воздушный, а самый что ни на есть настоящий поцелуй, Забини меня перестают интересовать.
— Now that I've lost everything to youYou say you want to start something newAnd it's breaking my heart you're leavingBaby I'm grieving…
Шум стих, как будто на всех сразу наложили Силенцио.
— And if you wanna leave take good careHope you have a lot of nice things to wearA lot of nice things turn bad out there!
А потом грянули хором, словно заклятье тишины резко спало:
— Oh baby, baby, it's a wild world!It's hard to get by just upon a smile.Оh baby, it's a wild world!I'll always remember you like a child girl!..
Я предполагал, что главные слизеринские змеюки-интриганки будут шокированы. Но я даже представить не мог, что Аманда Забини уже к середине ночи будет вовсю зажиматься с Джеймсом за райвенкловским диваном, а Алиссия зальется горючими слезами, когда Санни в последний раз за вечер возьмет гитару и тихонько замурлыкает:
— In the cold and dark DecemberAs I'm walking through the rainSit beside the room all night long…
Знаю, для Санни это было стократ лучше любых просьб о прощении…
Ведь тот, кто приходит к нам в субботу, всегда остается.
* * *Опеку над Санни мы все-таки установили. Роза подошла к делу со свойственным ей прагматизмом, расписав наши «дежурства» по дням недели в зависимости от занятий. Санни возмущалась: «Вы скоро за мной в туалет ходить будете!» На что я резонно отвечал, что будем, если понадобится, кооптируем Розу для такого дела. Как бы то ни было, я каждое утро провожал Санни на завтрак, днем на занятиях с нее глаз не спускал староста Хаффлпаффа Макмиллан, на ужин ее конвоировал один из Поттеров, а вечер всецело принадлежал Хьюго. О, чтобы не заметить, с каким нежным трепетом Хью смотрит на Санни, надо быть слепым идиотом…
Наша бдительность была не напрасной. Несколько раз я заставал утром Санни перед самым приступом. Почему-то это всегда случалось утром… Так я узнал назначение небольшого кожаного несессера, стоящего на ее прикроватной тумбочке. Санни хранила в нем целую аптеку: зелья, маггловские таблетки, шприцы, ампулы с лекарствами… Благодаря им каждый раз приступ удавалось снять. От посещения Больничного крыла Санни наотрез отказывалась. Поэтому подаренный мной совенок — Санни назвала его Миком в честь Мика Джаггера — раз в месяц исправно доставлял ей небольшой увесистый сверток с очередным набором препаратов.
Слизерин сдавал позиции медленно, но верно. Я посмеивался, глядя, как, услышав заветное: «Приходи к нам в субботу!», очередной из моих софакультетчиков в означенный день недели как бы между прочим выскальзывает в коридор и крадучись пробирается к Барсучьей гостиной. А в воскресенье за нашим столом одной самозабвенной улыбкой становилось больше.
Аманда вовсю крутила роман с Джеймсом. Менявший подруг, как перчатки, Поттер-старший на сей раз, похоже, конкретно вляпался. Эти отношения существовали только в пределах Барсучьей гостиной, и Аманда с Джеймсом провожали друг друга больными глазами, когда думали, что их никто не видит. А в субботу со всех ног бежали к портрету Толстого монаха, чтобы начать исступленно целоваться, едва переступив порог. Я их понимал. Мы с Розой вели бы себя так же, если бы у нас не было тех тридцати вечеров рука об руку на первой ступеньке лестницы в Восточной башне. Я не знаю, что это. Может, взаимопонимание? Или только его начало? В любом случае, место на ковре у любимого кресла Розы теперь принадлежало мне. И это обстоятельство нисколько не умаляло моего авторитета среди однокурсников. Наоборот — пошатнувшийся в начале года, он теперь стремительно возрастал по мере увеличения количества слизеринцев на субботних посиделках.
… Майский вечер был теплым. Хью умудрился заработать взыскание у профессора Лонгботтома аккурат накануне Праздника Победы, и теперь пыхтел в теплицах, поэтому я подменял его на «дежурстве» при Санни. Мы нежились на солнышке у озера, Санни наигрывала какую-то несвязную мелодию, удрученно кривясь.
— Что-то не так?
— Не строит, зараза… Трансфигурируй мне стамеску из чего-нибудь.
— Чтоб я знал, что это такое…
— Дяревня…
Санни рисует на земле нечто, поясняя: «Вот этот конец должен быть скошенным и острым…» Я со вздохом взмахиваю палочкой.
— Скорпи, это чего?
— То, что ты просила.
— Я стамеску просила, а не заточенный фаллоимитатор.
— Ну извини, художник из тебя никакой…
Санни похихикала, а потом ослабила струны и принялась остервенело скрести стамескоимитатором гитарный гриф.
— Ты чего творишь?
— Лады растачиваю. По-хорошему, к мастеру бы сносить, гриф выправить, но где ж ты тут мастера найдешь… Совсем в дрова превратилась старушенция Филя.
Филей Санни называла «Phill Pro», свою гитару.
— А почему ты себе магическую гитару не купишь? С ней точно не будет таких проблем.
Санни воззрилась на меня изумленно:
— Скорпи, ты чего? У них же звук пластмассовый! И вообще, магические музыкальные инструменты — это извращение. Гитара, как и любой музыкальный инструмент — волшебство само по себе, в чистом виде, если хочешь. Никогда не задумывался, почему в бесталанных руках любой музыкальный инструмент — бессмысленная бандура? Музыка есть величайшее чудо, создаваемое человеческой душой, а инструмент — проводник подобно тому, как волшебная палочка — проводник магии для нас. Если в человеке нет магии, ему никакая палочка не поможет, а если есть — она требует индивидуального проводника. То же и с музыкальным инструментом. Талант музыканта и сущность его инструмента создают гениальную музыку. А зачарованные инструменты не зависят от таланта, поэтому их музыка мертва, и сами они бездушны…
Санни взволнованно смотрела в озерную даль, щеки ее разрозовелись, глаза блестели, как тогда, когда она пела…
— Подумай, сможешь ли ты назвать хоть одного великого композитора-волшебника? Не старайся, их нет. Все великие, от Баха до Кобэйна, были магглами. Закономерно, не правда ли? Волшебники настолько замкнулись в своем исключительном даре, настолько пропитали магией все, даже самые обычные, окружающие их вещи, что потеряли не связанный с магией талант. Музыку, живопись, скульптуру… К чему страдать, оголяя нервы души, если заколдованные инструменты по мановению палочки сбацают любую мелодию? Оживающие портреты — это, конечно, здорово, но ни один волшебник не сможет изобразить человеческую душу на статичном полотне. «Мона Лиза», «Сикстинская мадонна», «Портрет Струйской» — вот шедевры, а волшебные картины — всего лишь технология…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Саманта выбирает любовь - Мэри Лайонс - Современные любовные романы
- Саманта - Юрий Яковлев - Биографии и Мемуары
- Цвет и ваше здоровье - Елена Егорова - Здоровье
- Плутония. Земля Санникова - Владимир Обручев - Путешествия и география
- Тайна зеркала - Вера Чиркова - Русское фэнтези