Государева охота - Елена Арсеньева
- Дата:08.07.2024
- Категория: Любовные романы / Исторические любовные романы
- Название: Государева охота
- Автор: Елена Арсеньева
- Год: 2002
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Аудиокнига "Государева охота" от Елены Арсеньевой
📚 "Государева охота" - захватывающий исторический любовный роман, который погружает слушателя в атмосферу старинной России. Главная героиня, молодая и решительная девушка, оказывается втянута в опасные интриги и загадочные события при дворе царя. Ее судьба переплетается с тайнами прошлого, и она вынуждена бороться за свою любовь и свободу.
Автор книги, Елена Арсеньева, известна своими увлекательными историческими романами, которые покоряют сердца читателей своей глубокой проработкой персонажей и захватывающим сюжетом.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая бестселлеры и классику мировой литературы.
Погрузитесь в увлекательный мир "Государевой охоты" вместе с героиней, которая смело стоит перед вызовами судьбы, раскрывая тайны прошлого и борясь за свое счастье. Эта аудиокнига станет отличным выбором для любителей исторических любовных романов и захватывающих приключений.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Император улыбнулся было — но улыбка тотчас сползла с его уст. Греху содомскому они, конечно, не предавались, но как насчет другого греха — ну, этого самого, первородного, в который рано или поздно впадают всякий мужчина и всякая женщина, вдобавок, если они так молоды и так хороши собой, как Даша и этот испанский курьер? И они провели вместе не один день... не одну ночь... Ей-богу, женщина не станет так волноваться за мужчину только по доброте душевной!
Брови Петра сошлись к переносице, уголки рта обвисли. Как узнать, было между ними что-то? Не было? Как узнать?..
А, ладно. Было, не было — но больше никогда не будет!
— Вы вот что, Алексей Григорьевич, — он повернулся к хозяину. — Не стоит гнать гонца к испанцам. Негоже заставлять посланника трястись по нашим дорогам без особой надобности. Лучше велите карету снарядить да отправьте раненого прямиком в Москву. Де Лириа всегда был со мною любезен, нынче я хочу ему любезность оказать.
— Распорядись, Иван, — приказал князь сыну, порадовавшись, что не придется встречаться здесь, в Горенках, с возмущенным испанским вельможей. — Да помягче пусть раненому постелят, перин побольше положат.
Петру стало полегче на душе. Но все же он больше ни о чем не мог думать, как об одном: было или не было?.. Устремился к дому, не сводя глаз с Даши, не замечая, что хозяин, князь Долгорукий, который всегда был весьма очестлив [14] с молодым императором и чуть ли не под белы рученьки вводил его в свой дом, никому не уступая чести служить ему, сейчас приотстал и подхватил под локоток Стельку, своего доверенного человека и первого среди смотрельщиков за княжеским хозяйством. Крестильное имя его было Гараня, то есть Герасим, однако, с легкой руки князя, никто его иначе как Стелькою не называл: за истовую готовность в стельку расшибиться, только бы угодить своему барину, а также за пристрастие к любимому русскому занятию: упиться в стельку.
— Ты это, слышь-ка... — осторожно проговорил Алексей Григорьевич. — Про деньги вызнаешь — мне первому на ушко шепни, не ляпай принародно. Понял?
— Как не понять, — остро глянул на господина смышленый Стелька. — Чай, не пальцем деланы...
— Вот и ладненько, — кивнул немного успокоенный Долгорукий. — А после того, как выбьешь из Никодима все насчет денег, выбей из него заодно и душу. На что она ему такая — подлая да корыстная?
Стелька поклонился с прежним выражением полнейшего понимания и покорности, да вдруг схватился за голову.
— А девка-то сбежала, — сообщил он с виноватым видом. — Дочка Никахина. Как ее, Мавруха, что ли? Не уследили...
— А, леший с ней! — отмахнулся Долгорукий. — Что с нее проку, с убогой? Ты мне, главное дело, с Никахой разберись по-свойски!
Стелька опять поклонился и заспешил на конюшню, куда уже уволокли Никодима, а князь заспешил к дому — слишком озабоченный, чтобы заметить вопиющее нарушение им установленных, строжайших правил: дочь Екатерина, которой полагалось неотступно находиться при государе императоре, всячески прельщая его своей красотой, неприметно свернула в сторонку и сперва как бы от нечего делать, неспешно, а потом со всех ног устремилась в сад, лежащий чуть поодаль дома. Все подворье и этот сад были окружены высоким и, прочным забором, однако известно ведь, что не бывает заборов без проломов, так что сбежала не только Мавруха...
Август 1727 года
...Его вели с завязанными глазами, поддерживая под руки, чтобы не спотыкался: ведь оступиться на пути к истине — значит не обрести ее. Алекс услышал, как его спутник трижды стукнул в дверь. В ответ прозвучали три глухих удара молотом по столу. И раздался голос, в котором он узнал голос Джеймса:
— Кто там?
Алекс, не мешкая ни мгновения, ответил, как учили:
— Человек, который желает иметь и просит участия в благах этой достопочтенной ложи, посвященной святому Иоанну, как это сделали до меня многие братья и товарищи.
Двери распахнулись. Алекса вновь взяли под руки и трижды провели вокруг комнаты. Рядом поднялся шум и стук, и потом голос мастера:
— Подтверди свое желание сделаться вольным каменщиком.
— Подтверждаю, — ответил Алекс, чувствуя, что нетерпение переполняет его. Он был предупрежден, что, пока повязка не сорвана с глаз, еще есть время отступить, отказаться от вступления в орден и удалиться, не изведав тайны его символов, которые навеки обрекут его на повиновение уставам масонов. И сейчас он не знал, что крепче удерживает его на месте: искреннее желание довести ритуал до конца, обрести истину — или безошибочное чутье того, что Джеймс все равно не позволит ему уйти далеко... — Подтверждаю!
— Покажите ему свет! — приказал мастер, и с глаз Алекса сдернули повязку.
Он не зажмурился — только сильно прищурился после полумрака, глядя на братьев, которые окружили его с обнаженными мечами, направив острия в его грудь. Лица их были серьезны и отчужденны настолько, что Алекс с трудом узнал Джеймса.
Ему дали время оглядеться. На полу ложи был нарисован мелом символический чертеж основания Соломонова храма. Три горящих свечи стояли в центре чертежа, образуя треугольник. Алекс понял, что именно вокруг этого чертежа его и обводили трижды, поставив так, что он находился теперь на нижнем конце его.
Мастер стоял на востоке — на груди у него висел наугольник, на столе лежала Библия, открытая на Евангелии от Иоанна.
Алекса подвели в три шага, заставляя ступать то налево, то направо, к скамейке, стоящей перед чертежом. На скамейке лежали линейка и циркуль. Джеймс выступил вперед и с этим же незнакомым, торжественным выражением лица произнес:
— Товарищ, ты вступаешь теперь в почтенное общество, которое серьезнее и важнее, чем ты думаешь. Оно не допускает ничего противного закону, религии и нравственности; оно не допускает также ничего противного обязанностям подданного. Достопочтенный мастер объяснит вам все остальное.
Алексу велели стать правым; обнаженным, коленом на скамью, и великий мастер спросил, обещает ли он никому и никоим о6разом не выдавать масонской тайны.
Алекс дал обещание.
Ему расстегнули рубашку и к обнаженной левой груди приставили острие циркуля, который он сам держал в левой руке. Правую руку он положил на Евангелие, развернутое на чтении от Иоанна, потом — на обнаженный меч и при этом произнес за мастером присягу, предавая в случае измены свою душу вечному проклятию, а свое тело — смерти от суда братьев:
— Клянусь во имя Верховного Строителя всех миров никому и никогда не открывать без приказания от ордена тайны знаков, прикосновений, слов доктрины и обычаев масонства и хранить о них вечное молчание. Обещаю и клянусь ни в чем не изменять ему ни пером, ни знаком, ни словом, ни телодвижением, а также никому не передавать о нем — ни писать, ни печатать, ни вырезывать, ни рисовать, ни красить или гравировать, не подавать повода к тому, чтобы это случилось ни на какой вещи под небесами, подвижной или неподвижной, на которой тайна могла бы быть прочитана и понята, и никогда не разглашать того, что мне теперь уже известно и что может быть вверено впоследствии. Все это я обещаю без всякого колебания, внутреннего умолчания или какой-нибудь увертки. Если я не сдержу этой клятвы, то обязуюсь подвергнуться следующему наказанию: да сожгут и испепелят мне уста раскаленным железом, да отсекут мне руку, да вырвут у меня изо рта язык с корнем и зароют в морском песке при низкой воде, за кабельтов расстояния от берега, где прилив и отлив проходят дважды за двадцать четыре часа. Да перережут мне горло, да будет повешен мой труп посреди ложи при посвящении нового брата как предмет проклятия и ужаса, да сожгут его потом и да рассеют пепел по воздуху, чтобы на земле не осталось ни следа, ни памяти изменника.
- Стрелки Дикого Запада — шерифы, бандиты, ковбои, «ганфайтеры» - Юрий Стукалин - Военная история
- Первая энциклопедия Дикого Запада – от A до Z - Юрий Стукалин - Военная история
- Невеста для Зверя (СИ) - Волгина Марианна - Современные любовные романы
- Отчего вы не буддист - Дзонгсар Кхьенце - Религия
- Гончаров идет по следу - Михаил Петров - Иронический детектив