Увидеть лицо - Мария Барышева
- Дата:20.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Увидеть лицо
- Автор: Мария Барышева
- Просмотров:6
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И в самом деле — зачем ему идти ночевать в гостиную, тем более, что она ему совершенно не нравится? Не спать же ему в зале на игрушечном ампировском диванчике с шелковой обивкой? Он прекрасно переночует и здесь. Правда, он бы еще более прекрасно переночевал в комнате Светланы, если б она его пригласила. Когда Борис провожал ее, у него мелькнула мысль напроситься в гости, но он тут же отбросил ее — Светлана казалась девушкой робкой и стеснительной, излишнее мужское внимание ее пугало, и напором он бы только оттолкнул ее. Уж во всяком случае, ничего толкового бы из этого не вышло. Здесь нужна деликатность, и как жаль, что на это нет времени! Она очень красивая девушка — мастерприрода создала чарующее изделие. Своего рода, маленький шедевр.
Борис легонько, сожалеюще вздохнул, отвернулся от стены, сделал шаг к кровати, и едва его правая нога коснулась пола, как ее тотчас пронзила острая боль, огнем прокатилась по позвоночнику и растеклась по правому боку, вгрызаясь все глубже и глубже…
Если вы настолько больны, Борис Анатольевич, так уходите с этой работы. Мне ваши опоздания и ваша микроскопическая выработка…
— …руку ему держи!..
Вскрикнув, Лифман покачнулся, вцепившись скрюченными пальцами в бок, словно пытаясь выдрать из себя боль, чуть не упал, потом коекак доковылял до кровати и повалился на нее лицом вниз…
И ничего не было.
Лежа на животе, он тупо моргал, чувствуя щекой прохладную ткань покрывала. Боли не было — она исчезла так же неожиданно, как и появилась, словно ее и не было никогда, словно она приснилась ему — так же, как и эти голоса и странные слова, которые они произносили. Первый был незнакомым, хотя вызвал у него необъяснимую ненависть, почти такую же сильную, как и боль. Второй Борис, кажется, уже слышал раньше. Да, во сне. В том страшном сне, в автобусе. В том сне, который он никак не может вспомнить. Только…
Глаза. Разноцветные глаза.
Борис шумно выдохнул в покрывало и приподнял голову, потом осторожно перевернулся на спину. Боль не появилась. Голоса тоже.
Приснилось?
Он взглянул на моржовый клык, потом на статуэтку, которую недавно во сне?
держал на ладони. Девушка все так же призывно протягивала ему чашу, но в ее улыбке теперь чудилась некая издевка жестокой юности, презрительно наблюдающей за чьейто немощью.
— Сука! — прошептал Борис хрипло и тут же сам себе удивился — обычно он не употреблял подобных выражений, даже оставаясь наедине с самим собой, всегда стараясь заменять их не менее эмоциональными, но более литературными. А тут слово выскочило само, дав понять, насколько он напуган.
Он сел и ощупал правый бок непослушными, дрожащими пальцами. Потом вытащил смявшуюся рубашку из-за пояса брюк, задрал ее и снова ощупал бок, внимательно его разглядывая. Ничего. Борис наклонился вправо, потом влево, после чего осторожно встал и сделал туловищем несколько вращательных движений. Боль не возвращалась. Если она вообще была.
Он пойдет к врачу. Как только приедет, сразу же пойдет к врачу. Сразу же, с автобуса — позвонит и пойдет. К этому… как его… Юрию Семеновичу.
Или Семену Юрьевичу?
Да нет, Николаю Ивановичу!
Почему ты не полетел самолетом?
Борис застонал, сжав голову вспотевшими ладонями. Внезапно ему показалось, что он рассыпается на части — вся его память, вся его жизнь. Прокля-тое место, ненормальные попутчики! Часы… бой колоколов Реймского собора… Замки на дверях — вот это было мудро, по настоящему мудро.
Тяжело дыша, Борис начал расстегивать рубашку. Волосы прилипли к вспотевшему лбу и щекам, в темных, почти черных глазах застыла волчья тоска. Он хотел домой. Он хотел в свой особняк в немецком стиле с зимним садом и бассейном, хотел к своей жене, которая похожа на испанскую цыганку и любит соленый миндаль. Он хотел в свою «Дилию». Больше всего он хотел в свою мастерскую. «Дилию», дары приносящую. Никто не знал, почему он именно так назвал мастерскую — красиво — и ладно. Узнали бы — наверное посмеялись. Он назвал ее именем одной из героинь О'Генри — Дилии из рассказа «Дары волхвов». Женщины, отрезавшей свои роскошные волосы, чтобы продать их и купить подарок мужу на Рождество. Этот рассказ нравился ему еще с детства.
Он хотел в свою мастерскую.
Он хотел в свое княжество.
Лифман содрал с себя рубашку и швырнул ее на стул. Та косо повисла на спинке, свесив рукава почти до пола. Он отвернулся от нее, начав расстегивать брюки, рассеянно мазнул взглядом по стоявшей возле кровати тумбочке, накрытой изящной кружевной салфеткой, и его рука застыла. Широко раскрыв глаза, Борис сделал несколько шагов и остановился.
С тумбочки на него тоже смотрели. Глупыми стеклянными голубыми глазами — внимательно смотрели из-под нейлоновых ресниц и улыбались бледнорозовыми губами. Кукла сидела, чуть наклонившись вперед и раскинув босые ноги — красивая кукла — старая, но все же красивая с капризным выражением на хорошеньком, чуть поцарапанном личике, обрамленном короткими каштановыми кудрями. В те времена таких кукол было не достать. Немецкое качество, резко выделявшееся на фоне совдеповских Машек и Дашек с жесткими пластмассовыми руками, жидкими блеклыми волосами и жутковатыми лицами.
На кукле была белая блузка и короткая серая юбка. Левой руки по запястье не было — казалось, ее кто-то отгрыз. На одной из раскинутых ног тоже виднелись следы зубов и не хватало большого пальца.
Он даже знал, как ее звали.
— Аёна.
— Нет, не Алена… Баба Лена сказала, что ее зовут Жанна, потому что она немка!
— Ет! Аёна!
— Вот дура!
Дальше как всегда рев и крики:
— Ама! Бойка дуой зывается! Он Аёну абыал!
Вскоре он возненавидел эту куклу почти также, как и ее. Она везде таскала ее с собой — даже в туалет, и когда он, сажая сестру на унитаз, пытался забрать куклу, чтобы она ее не уронила, Наташка всегда поднимала рев. Смотреть на нее, когда она ревела, было невыносимо — ее скошенное вправо лицо начинало дергаться больше обычного, и казалось, что каждая мышца сокращается отдельно и посвоему, из перекошенного рта выплескивалась слюна, из носа начинали ползти сопли. Пару раз она все же уронила свою Аёну в унитаз, и ему пришлось доставать ее и отмывать от сестринских какашек. После второго раза он все же не выдержал и влепил ей подзатыльник. В тот день он получил, наверное, самую большую порку в своей жизни. А когда Наташке исполнилось двенадцать, он не доглядел за своим щенком, которого ему толькотолько подарили — смешным длинноухим спаниелем. Тот стащил у Наташки куклу, пока та спала, и отъел ей руку. Страшно вспомнить, что тогда было, — сестре даже врача вызывали. А щенка родители отдали какимто своим друзьям. Боря был счастлив, когда ей не исполнилось тринадцать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Вооруженное восстание животных - Александр Тюрин - Научная Фантастика
- Академия Шепота 3 - Огненная Любовь - Любовно-фантастические романы
- Восход Третьей Луны - Виолетта Иванова - Любовно-фантастические романы
- Северный свет - Арчибальд Кронин - Современная проза
- КНИГА ДУХОВ СТОЯЩИХ КАМНЕЙ - Скотт Каннингем - Эзотерика