Самая страшная книга 2016 (сборник) - Анна Железникова
- Дата:14.07.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Самая страшная книга 2016 (сборник)
- Автор: Анна Железникова
- Год: 2016
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Живая.
Она разрыдалась, не в силах больше сдерживаться. Водитель – счастья ему – ни о чем не спрашивал.
* * *Денис бежал через ночь, в сторону Дедищево. За спиной ревело пламя, потом долбанул второй взрыв.
Дико хотелось жрать, словно огонь горел и у него внутри. Спящие, мягкие люди в домах. Теплые куры. Сочные коровы.
Позади топали тяжелые шаги погони, но он не собирался останавливаться. Он моложе их всех – отстанут.
Денис не знал, что никакого Дедищева нет, и что автобус, который каждый раз возит туда людей, возвращается пустым. Потому что у Мужика есть отец, и он тоже часто бывает голоден.
Анна Железникова
Канатные плясуньи
– Цирк-цирк, помешались, что ли, все на этом цирке? Чего всем до него дела-то?
В таком духе княгиня Софья Михайловна Зорницкая ворчала уже полчаса, не меньше. Почти все время, пока сидела на террасе за чаем вместе с семейством и небольшой собравшейся у них в доме компанией. Ворчала скорее по привычке, чем всерьез, – такая охота возникала у нее нередко. Все равно по какой причине: из-за плохой погоды, из-за дурного, по ее мнению, поведения прислуги или почему еще.
На сей раз виноват оказался передвижной цирк, явившийся в городок N*** на юге Франции, куда княгиня тремя неделями раньше приехала со своей взрослой дочерью, сыном-подростком и двоюродной племянницей, которая годами была едва ли не старше нее самой и считалась кем-то вроде компаньонки. Кроме них на террасе расположились граф Лацкий с супругой, Петр Николаевич Нерящев, бывший государственный деятель, теперь одряхлевший до того, что поговаривали, будто он начал выживать из ума, и Заряжнев, молодой офицер знатного рода. Софья Михайловна за недолгое время знакомства уже успела оценить его как перспективную партию для дочери Натали.
Все эти гости, как и сами Зорницкие, были отдыхающие из России. Присутствовали и французские знакомые (семейство Зорницких приезжало в N*** не в первый раз, приятельских связей успели завести немало): мадам Марсье с дочерью Шарлотт и какой-то их друг, имя которого княгиня никак не могла запомнить.
В тот вечер разговор сразу зашел о цирке, и общий тон почему-то был восторженным. Софья Михайловна из одной природной склонности к упрямству тут же начала высказываться против цирка, в том смысле, что развлечение это низкое и недостойное, и, «уж наверное, сплошь одни мошенники и, когда уедут, оставят после себя беспорядок».
– Нет, Софья Михайловна, это вы зря! – возразил Нерящев. – Люди там благородные, можно сказать, высокого происхождения.
– То есть как – высокого? Это в цирке-то? – удивилась княгиня.
– Истинная правда, истинная правда, – закивал старик. – То-то и дело, что в цирке, и очень это приличный цирк. Не смотрите что, так сказать, бродячие комедианты. На представления их не какой-нибудь сброд ходит, а самый свет, самый свет…
– Что-то с трудом мне верится. Вы сами-то видали, Петр Николаевич?
– Имел честь. И непременно, непременно еще пойду, – с коротким смешком заверил тот.
По всему было заметно, что княгиня сомневается. Недаром, может, про Нерящева болтают, что малость не в себе… Вот, взялся цирк хвалить. А сам при этом так хмыкает двусмысленно, к чему бы?..
Но, к удивлению Софьи Михайловны, слова Нерящева подтвердила мадам Марсье, дама вполне уважаемая:
– Право, напрасно вы, Софи. Я сама не видела, но слышала почти это же самое. И даже то еще, что кое-кого из циркачей принимают в обществе.
– Да неужели? – все больше дивилась княгиня.
– Точно так, точно так, – подхватил Нерящев и обратился к Анастаси Марсье: – А не слыхали, мадам, о сестрах Блохиных? О канатоходках?
– О Блохиных? Что-то, кажется, мельком.
– Расскажите-ка нам, Петр Николаевич, что за канатоходки? – вступил в разговор безымянный господин.
Долго упрашивать Нерящева не пришлось, он, казалось, только и ждал момента поделиться известными ему сведениями.
– Три сестры, сироты. С детства в этом цирке. Танцовщицы, пляшут на канате – без всякой страховки, хотя опасно весьма. И уж если кого действительно станут в обществе принимать, то как раз их. Покойный их отец как будто был графского роду. Теперь вот, рассказывают, половина, если не больше, молодых людей в округе в них влюблены… – При этом Нерящев глянул в сторону Заряжнева и снова тонко хихикнул, чем еще усилил недоверие княгини.
– Насчет меня вы, Петр Николаич, предположения не стройте, – поспешил возразить молодой человек. – Я в цирке не был и никого там не знаю.
– Да я… так, не про вас, вы не подумайте, – принялся оправдываться старик.
– Влюблены, стало быть… – протянула Софья Михайловна. – Неужто такие раскрасавицы канатаходки эти?
– А вот это вы совершенно, совершенно точно. Раскрасавицы, не то слово!
– На молодых наговариваете, а сами-то небось туда же, – поддела Нерящева престарелая племянница княгини.
Тот залился визгливым смехом, но приличия ради принялся ее разубеждать.
– Позвольте, – вмешался опять безымянный господин, – цирк ведь из Восточной Европы… из Венгрии, если не ошибаюсь? А эти сестры, судя по имени, родом из России?
– Точно так, но каким это все образом, какое там родство – не знаю, уж не знаю, – развел руками старик.
Разговор так и вертелся вокруг слухов да предположений. Кроме Нерящева, никто из собравшихся цирка не видел. Наконец Натали Зорницкая с плохо скрываемой досадой воскликнула:
– Что же мы, маменька! Давайте сходим взглянуть на этот цирк. Когда ближайшее представление?
– Да завтра же вечером должно, – услужливо подсказал Нерящев. – Через день бывают.
Княгиня хотела решительно отказаться – потому уже, что «все пускай идут, а мы не пойдем нарочно». Но общество горячо стало поддерживать предложение Натали, и Софья Михайловна вынуждена была сдаться. К семейству Зорницких решили присоединиться и остальные гости.
За разговором время прошло незаметно, солнце опустилось за горизонт. Хотя днем погода стояла душная, в сумерки сделалось прохладно, подул сырой ветерок.
* * *Заходить в цирковой шатер княгиня поначалу отказалась наотрез, объявив, что «в такую-то грязь ни за что не полезет». Только после долгих уговоров и заверений в отсутствии всякой грязи она все-таки решилась.
Оказалось, старик Нерящев сказал правду: почти вся публика действительно была «самый свет». Княгиня увидела много знакомых, и настроение ее немедленно улучшилось.
А вот Натали Зорницкая, сама не понимая от чего, вдруг почувствовала себя неуютно. Особенно когда разговоры закончились, погас свет, и зрители стали ждать начала представления. Несколько минут в тишине и полумраке показались ей полными тревоги и какой-то неизъяснимой тоски. Натали даже оглянулась по сторонам, желая узнать, не испытывают ли ее родные и друзья того же самого, но ничего рассмотреть не смогла. На мгновение девушка ощутила себя как будто совсем в одиночестве, среди темной холодной пустоты. И единственное, что было в этой пустоте, – полупрозрачные занавеси со всех сторон, трепещущие белесые паутины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Суть Исламского Проекта - Вячеслав Львович - Публицистика
- Метаморфозы - Ирина Вербицкая - Лирика
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция
- Ребенок с церебральным параличом : помощь, уход, развитие - Нэнси Финни - Медицина