Невидимые волны - Митрофан Лодыженский
- Дата:20.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Невидимые волны
- Автор: Митрофан Лодыженский
- Год: 2005
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того как Машура была облачена в новую одежду, Ксения повела ее вокруг всей залы. В это время «божьи люди» пели тропарь: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи». Так Машура была обведена кругом залы три раза.
По окончании этого хождения Ксения с Машурой опять приблизились к богородице. Машура ей поклонилась земным поклоном, и та дала новообращенной поцеловать свою руку. Потом богородица осенила Машуру крестообразно своей зажженной свечой.
Этим и закончился чин посвящения Машуры в «истинную веру». После окончания церемонии все стали подходить к Машуре, поздравлять ее и целовать. У всех были радостные лица. Божьи люди по этому случаю поздравляли друг друга, поздравляли с «новорожденной духом душой».
В особенности в этот радостный вечер ликовала Таиса. Ликовала она потому, что добилась своего. Она поставила, как она думала, свою крестницу на истинный путь. И она верила, что Максим Васильевич выкупит Машуру на волю. О том же, как ко всему этому отнесется мать Машуры Евфросинья, когда узнает, где устроилась Машура, Таиса не особенно беспокоилась. Ей дорого было одно – спасти душу своей крестницы. Что касается Машуры, то она была словно в чаду. Она была и радостна, и вместе с тем ей было как-то жутко…
IXБольшое моление в доме Максима Васильевича Ракеева должно было состояться в воскресенье вечером. Наши хлыстовки решили отправиться в этот день в Виндреевку спозаранку. Они отпросились у Манефы ехать вперед других приглашенных. Им очень хотелось быть около Максима Васильевича, хотелось скорее прикоснуться к «обретенному христу». Машура за свое пребывание у Таисы много о нем думала, и то впечатление, которое на нее произвел «обретенный христос», выросло у Машуры в навязчивую о нем идею. На нее, конечно, здесь влияло всеобщее преклонение перед Ракеевым, преклонение, которое чувствовалось в отзывах о нем лиц, окружавших Машуру.
Таиса с Машурой выехали из обители на той же лошадке и в той же кибитке, в которой они сделали свое первое путешествие из Отрадного. Как и в первую поездку, они двигались медленно, пробираясь по извилистой лесной дороге, и у них, как и тогда, начались разные разговоры – разговоры об истинной вере, о радениях и о том, что им предстояло увидать в Виндреевке.
– Я у Максима Васильевича на его большом молении только и была, что один раз, – заговорила Таиса. – Такое моление у него бывает редко. Не больше, чем раз в году, и это совсем не то, что наши радения. У него, Машенька, чудеса разные происходят. А у нас, обыкновенно, что! сначала все духовное поют, потом разгорятся, начинают кружиться и скакать, а потом богородица, когда на нее дух накатит, пророчествует, каждому свое говорит…
– Что же она говорит? – спрашивала Машура.
– Разное, милая!.. Кому что выйдет. Да вот, последний раз она мне на радении изрекла: «Голубицей, – говорит, – ты полетишь, к нам девицу приманишь». Это она мне насчет тебя предсказала…
– А еще какие бывают пророчества? – допытывалась Машура.
– Интересные бывают… Не так давно она Максиму Васильевичу, когда он к нам приезжал, так спророчествовала: «Изшел, – говорит, – от тебя святой дух и возвестит, – говорит, – дух святой по всей Вселенной, что ты бог над богами, царь над царями, пророк над пророками…»
– Ну а на молении у Максима Васильевича что происходит?..
– Большое моление, которое у него – это, милая Машенька, статья особая! Тут мы не кружимся и не скачем, а ходим тихо, как ангелы небесные, ходим кругом серебряной купели, взявшись за руки, и молим Бога о чуде… И вот в купели вода начинает играть…
– А Максим Васильевич с вами?
– Нет, он особо от нас под образами сидит.
– Ох, интересно, крестная!.. Расскажи мне все в подробности.
У Таисы вдруг сделалось очень серьезное лицо.
– Какая я грешная! – проговорила она, словно опомнившись. – И впрямь чуть было всего тебе не сказала, а ведь я клятву дала об этом молчать.
– Да ведь я своя, от меня скрывать нечего, – возражала Машура.
– Мало ли чего, своя! Это, милая, особое радение. Тут особую клятву берут. Да чего ты ко мне с этим пристаешь, – проговорила Таиса сердитым тоном. – Скоро сама увидишь…
Машуре пришлось замолчать, но не долго длилось молчание. Сегодня она была в особенно болтливом настроении и не унималась с расспросами. Через некоторое времени она завела такой разговор:
– Остановимся-то мы сегодня у кого, крестная? – спросила она.
– Остановимся мы у Никифора, – отвечала Таиса, – у апостола ракеевского, который ксениин духовный муж. Ксения меня к нему звала. У него в Виндреевке есть домик. И девицы наши тоже, стало быть, к нему…
– Богородица где останавливается? – любопытствовала Машура.
– Та, надо полагать, у самого Максима Васильевича, – таинственно сказала духовница. – В последний раз, как было моление, так он после чудес ее к себе наверх позвал. Он с ней всю ночь молился. Она ведь праведница истинная…
Машура опять примолкла. Хотелось было ей еще узнать о Манефе, как и что, но она сдержалась расспрашивать. «Как еще вопросы эти крестная примет?..» Наши спутницы проехали версты две в молчании. Наконец Машура снова заговорила:
– Много нас, крестная, на этом молении будет?
– Да немного, Машенька, – отвечала та. – В прошлом году было всего человек тридцать. От нашей обители, стало быть, пять человек, да от другой обители, которая по другой стороне реки, тоже пять. И сегодня, думаю, будет не больше. Кроме того, будут евоные апостолы. Их, надо полагать, из ближних восемь придет.
Еще из виндреевских жителей будет несколько… Максиму Васильевичу ведь больше тридцати человек и не поместить. Моленная у него небольшая.
– Ты говоришь о другой его обители, – прервала Таису Машура, – а богородица там есть?
– В этой обители, Машенька, богородицы нет; там есть только пророчица. Маланьей ее зовут. У той святость еще небольшая. Не доросла она до благодати-то настоящей.
– Эта Маланья… – заговорила нерешительно опять Машура, – тоже… у Максима Васильевича останавливается?..
– Уж этого я не знаю, миленькая, – с серьезным лицом сказала Таиса. – Совсем не знаю… Говорят, он не любит к себе для остановки из обителей принимать. Ведь у него на дворе только один небольшой флигель, и он этот флигель для значительных людей бережет… Купцы к нему, разные благодетели из Москвы приезжают; во флигеле у него и гостят. Или вот в прошлом году у него сам исправник был. Максим Васильевич исправника-то с великой честью принимал. Тот очень доволен остался.
В Виндреевке, куда наши хлыстовки добрались в полдень к самому обеду, их встретил у ворот своего домика апостол Никифор. У Никифора в его маленьком домике в три окна было всего две комнаты. Одну комнатку он отвел Таисе с Машурой, а другую приготовил для своей духовной жены Ксении и для богородицы Манефы. Устроить Манефу в этом домике приказал Никифору сам Максим Васильевич. «Обретенный христос» объявил своему ближайшему апостолу, что в нынешний съезд он после моления будет радеть не с Манефой, как это было в прошлом году, когда та осталась у него ночевать, а с другой избранной девицей, может быть, с Маланьей, а может быть, и с другой. Это уж как ему на молении благодать на сердце положит…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- 1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков - История
- Высокие технологии работы с клиентами. Как превратить случайного потребителя в искреннего приверженца - Мика Соломон - Маркетинг, PR, реклама
- Отпуск в другом мире, или Жених-колдун в наказание - Нора Арон - Любовно-фантастические романы / Периодические издания