Самая страшная книга 2016 (сборник) - Анна Железникова
- Дата:14.07.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Самая страшная книга 2016 (сборник)
- Автор: Анна Железникова
- Год: 2016
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тайга демонстрировала свою бескрайнюю холодность и нелюдимость. Пустынный, однообразный пейзаж. Груженный иномарками автовоз, который обошел «пазик» по левому борту, усилил ощущение безысходности – две машины, пытающиеся вырваться из ловушки. Обмануть ведущую в бесконечность трассу.
Впереди замаячил мост, перекинутый через очередной безымянный водоем. Если кто и давал им имена, то лишь дальнобойщики.
– …одно из тел обнаружили у железнодорожных путей, – продолжался сеанс чтения с комментариями. – Словно жертва пыталась…
* * *Рубрику чернушных новостей оборвал хлопок – спонтанный и оглушительный, нагло ворвавшийся откуда-то снизу. Подкошенный неведомой силой и собственным бессилием «пазик» стал заваливаться набок; мир пошатнулся, реальность противно заскрипела под восьмицилиндровым двигателем, в районе переднего моста. По салону разлетелось матерное и пронзительное – орал водитель. Пассажиров выбросило из кресел. Кто мог, кому хватило воздуха и проворства, тоже кричали. Лопнули стекла, застонали поручни, запахло паленым.
«Пазик» скользил на левом боку дырявой посудиной, в которой катастрофа миксером перемешивала свое любимое блюдо – гибель. «Дж-ж-ж-ж-ж-ж!» – жужжал миксер, а автобус, подскакивая, катился мимо уходящей вправо дороги. Царапая промерзлую землю и срывая запорошенные листья грушанки, он влетел в угрюмую сосну.
Рука инерции швырнула пассажиров вперед; водитель пробил головой лобовое стекло и покатился по снегу, оставляя на нем красный след. Автобус, вильнув напоследок приподнявшимся задом, остановился. Конечная.
«Даже самую сильную боль можно отделить от себя самого, так, чтобы она воспринималась как нейтральное возбуждение»[9], – вспомнил Алексей и попытался, насколько это было возможным, расслабиться.
Дыхание перехватило – в живот впаялся кирзовый сапог то ли рыбака, то ли лесника в болоньевой куртке. Тот отлеживался на причитавшей «помираю, а-ай, помираю» бабульке и заторможенно вопрошал:
– За что нам это, за что-о-о?
В салоне плакали и стонали, орали и кашляли. Алексей попытался подняться, но рука, потеряв опору, поехала. Он взглянул на ладонь: грязно-бурая от чьей-то крови… или от своей?
– Ма-а-аша! Машу-у-уля! – заголосила под ухом старуха.
– Я здесь, бабушка! Я жива, жива! – пропищал детский голосок позади кучи тел, елозивших по «полу» лежащего на боку автобуса.
«Жива. Жива, но все равно, что мертва»[10].
– Успокойтесь все! Слушайте меня! – привлек к себе внимание бугай в перепачканной кожанке. Из уха мужчины капала кровь, левый глаз заплывал фиолетовым. – Автобус может взорваться… – пассажиры застонали громче, – поэтому спокойненько, не паникуя, поднимаемся, помогаем друг другу и выбираемся через эту… – Бугай уперся ногой в сиденье, вытянул вверх ручищи и заменил ими пневмопривод, – две-е-ерь.
Затем он проворно подтянулся на руках и выбрался наружу через сложившуюся «гармошкой» дверь. Ни дать ни взять ожиревший, но не утративший навык мастер спорта. Бугай улегся на автобус и погрузил голову в салон:
– Давайте-давайте, по очереди! Я буду вытягивать!
– Гена! Очнись, Генка! – Худощавая женщина в отороченных мехом белых сапогах пыталась оторвать голову мужчины от кровавой паутины на стекле.
– Ото-той-ди! Дай п-проход! – отпихнул ее хамоватого вида парень. Он держался за посинелую опухшую кисть. В длинных волосах молодчика блестело битое стекло.
– Генка! Помогите, кто-нибудь! Нужно его разбудить! – взмолилась женщина, ища глазами помощи.
Алексей наклонился над телом и сжал запястье: пульс не прощупывался.
Сзади напирали.
– Женщина, выбирайтесь, а мы поднимем вашего мужа. – Алексей повернулся к усатому деревенщине. От него даже сейчас попахивало скотом и навозом. – Поможешь?
– Это брат! Генка, мой брат! Генка, вставай, вставай! – рыдала женщина, вынужденно двигаясь вперед.
«Страдальцы нагоняют на меня скуку»[11].
Ступая по исторгнутому чемоданами хламу, вереница выживших потянулась к рукам бугая. Профессор едва ли не первый протиснулся к спасительному лазу-двери.
«Старики сильнее цепляются за жизнь, чем люди молодые.[12] Я от тебя другого и не ожидал, падла».
Вскоре пассажиры выстроились недалеко от «пазика».
– Не взорвется, – доложил бледный очкарик, скорее всего, механик, потрепанный жизнью и женой, если такая имелась.
Живых пятнадцать, мертвых два: накрытый полотенцами мужчина, над которым рыдала женщина в белых сапогах, и водитель с треснувшим черепом, покоящийся под кустом можжевельника.
– Не паникуйте! – наставлял бугай, собственноручно взвалив на себя бремя вожака. Точно, или депутат, или председатель, попавший во власть из спорта. – Послушайте! Сотовые здесь не тянут, трасса не патрулируется, поэтому на помощь не надеемся! Неизвестно, когда нас обнаружат, но и идти пешком в метель нельзя, опасно!
«Мужество растет с опасностью: чем туже приходится, тем больше сил»[13].
– Есть у кого-нибудь с собой бинты, жгуты, зеленка?! Доставайте все, что может пригодиться, – кричал бугай, – надо помочь раненым! А потом утеплить автобус, а то околеем снаружи! Кому-то надо выйти на трассу, чтобы привлечь внимание, если будут машины! В такую погоду автобус все равно не увидят с дороги. Не переживайте, выберемся, дело времени!
Алексей лишь крепко приложился бедром, но другим повезло меньше. Зареванной девочке наложили шину на руку. Одна бабуля постоянно тянула-выла: «Спина-а-а-а!» Перепуганному до икоты мальчику перекосило нижнюю челюсть. У остальных – дюжина кровоточащих ран, ссадин и припухлостей. Лишь старый мудак отделался, как говорится, легким испугом – ни царапинки, ни пореза. Все рвался в автобус за блокнотом.
Поставить автобус на колеса – начинание тщетное и безумное, от которого отказались: крепких мужчин изрядно потрепала авария. Очкарик слил из бака бензин – на растопку. Изнутри автобус залатали тряпьем. Сорванные ударом и отвинченные водительским инструментом «сидушки» разложили на полу – еще недавно здоровом боку «пазика». С подветренной стороны автобуса, огородив валежинами, соорудили печушку В ней прогревали камни, чтобы после спустить их в салон – столкновение с деревом нокаутировало автономную систему отопления.
Вызвавшийся следить за дорогой деревенщина вернулся околевшим, со льдом в усах.
– Привязал на дерево яркую тряпицу, – сказал он, оправдываясь. – Авось заметят… мочи нет от ветру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Суть Исламского Проекта - Вячеслав Львович - Публицистика
- Метаморфозы - Ирина Вербицкая - Лирика
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция
- Ребенок с церебральным параличом : помощь, уход, развитие - Нэнси Финни - Медицина