Рассказы - Виктор Колупаев
- Дата:21.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Социально-психологическая
- Название: Рассказы
- Автор: Виктор Колупаев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты увидишь ее. - Он взял Ее на руки и, хотя Она, смеясь, просила: "Отпусти! Отпусти!" - вынес из керамитового домика. Она чуть не ослепла от льющегося отовсюду света и уткнулась лицом в его грудь. Потом осторожно отняла свое лицо, медленно приоткрывая глаза.
- Необыкновенно как, - только и сказала Она, тихо-тихо, но Он расслышал.
- Пойдем туда, - кивнул Он головой вперед.
Но сначала Он отнес Ее назад в домик. Она надела блестящие черные брюки и белый свитер, ботинки с толстыми подошвами. Поставила подснежники в стакан с чистой водой.
Они вышли вдвоем в сверкание снега, в удивительные блики солнца.
Взявшись за руки, они пошли вперед.
Старый робот едва добрался до базы. Он согнал с себя капельки воды перед камином, подзарядил аккумулятор и сел в кресло. У него вдруг появилась потребность осмыслить все происходящее. Он долго думал, но не пришел ни к какому выводу. Неужели человек настолько одержим, настолько велик в своих чувствах, что может растопить силой своих чувств вечные снега мертвой планеты? Или просто проснулось светило? Робот не выдержал, и пошел в аппаратную, и включил там вычислительную машину. Он заложил в нее все данные о планете и ее солнце. Длинная лента ответа потянулась из вычислительной машины; Робот читал ее и удивленно покачивал головой.
А они все шли вперед. И случалось, что Он отставал от Нее, и тогда Она брала Его за руку и вела за собой. Они оба смеялись. Они оба были очень рады. И неизвестно, кто больше. Он ли, потому что показал Ей эту весну... Она ли, потому что впервые увидела весну света...
А на Земле действительно был март. В Сибири начиналась весна света...
Самый большой дом
Девочка проснулась, но лежала не шевелясь и не открывая глаз. Ручонки вцепились в простыню. Ее разбудила тишина, которая была только во сне. Потом девочка осторожно открыла глаза и увидела над собой лицо мамы.
Утро еще не наступило, только чуть посветлел восток. Едва заметный ветерок слегка шевелил мамины волосы.
- Что с тобой, доченька?
Девочка потянулась к маме и обняла ее за шею.
- Хорошо дома...
- Хорошо. Ты спи. Еще рано.
- Я не хочу спать. Там тишина, а потом пусто, и я просыпаюсь.
- Хочешь, я посижу с тобой?
- Посиди и спой мне песенку. Помнишь, которую ты мне пела, когда папа ремонтировал отражатели и у него заело трос, и он никак не мог попасть к нам? Про самый большой дом.
- Я спою тебе другую. Про лес и солнце.
- А ту ты уже не помнишь?
Мама чуть покачала головой и погладила девочку по черным, рассыпавшимся по подушке волосам. Она не забыла эту песенку. Она не знала ее. Она не знала почти ничего, что касалось ее дочери. Да и кто это знал? Мама чувствовала себя виноватой перед девочкой.
- Закрой глаза, хорошая моя. Я буду тихо-тихо петь. А ты ни о чем не думай. Просто слушай.
И мама запела. У нее был низкий и ласковый голос. И, наверное, она любила эту песню. Девочка заложила руки за голову и, не мигая, смотрела маме в глаза. Так они смотрели друг на друга. И одна из них пела, а другая слушала и молчала. А потом мама вдруг поняла, что девочка не видит ее, что она смотрит сквозь нее, что в мыслях своих она не на этой увитой цветами веранде, а где-то далеко-далеко...
...Едва заметное привычное тиканье. Оно настолько привычно, что без него стало бы страшно. Без него абсолютная тишина. Это ласково тикает индикатор нормальной работы всех жизнеобеспечивающих систем корабля. Девочка сидит в глубоком кресле-отца и играет самодельной куклой. Куклу сделала ей мама из обрезков своих старых платьев, которые не пошли на одежду самой девочке.
Отец хмуро вглядывается в индикаторы приборов, снова и снова вводит в математическую машину колонки цифр, изменяет программу и, дождавшись ответа, составляет новую. Обзорный экран открыт только на одну треть, и в него видны тусклые точки звезд. Туда, к одной из них, мчится корабль.
- Там наш дом, - внезапно говорит девочка и показывает в самый центр экрана.
- Да, маленькая. Там наш дом.
Девочка привыкла показывать в центр экрана. Так ее научили отец и мать. Так было раньше. Но сейчас ее палец указывал на какую-то другую звезду, которая теперь была в центре экрана. Отец ничего не говорил ей о том, что корабль потерял управление. Ей это не нужно было знать. Да она ничего бы и не поняла.
- Эльфа, тебе не скучно сидеть здесь?
- Нет, па... Я учусь быть капитаном большого-пребольшого корабля.
"Нет, доченька, я постараюсь, чтобы ты никогда не улетала с Земли", - думает отец.
А мама спит. Четыре часа сна. Потом четыре часа они все будут вместе. Потом заснет на четыре часа папа. И Эльфа вместе с ним. И тогда мама будет решать головоломку: как повернуть корабль к Земле.
Дверь открылась, и на пороге появилась мама. Ох, как красиво она была одета! Она все время меняла платья, комбинировала что-то, перешивала. А волосы у мамы рассыпались по плечам, и узенький золотой ободок пересекает лоб. Мама сейчас похожа на добрую волшебницу из сказки. Девочка так и говорит:
- Ты сейчас волшебница?
- Она у нас волшебница, - радостно подхватывает папа. - Правда ведь?
- Правда, правда!
- А если правда, - говорит мама, - то закройте глаза.
Капитан и его дочь закрывают глаза, и у них в руках вдруг оказывается по яблоку.
Эльфа даже чуть повизгивает от восторга. А папа незаметно шепчет. Он, кажется, даже немного сердит.
- Ты опять не спала?
- Нет, нет. Я спала. А потом была в оранжерее. - Она смотрит на него умоляюще. - Ничего?
- Нет.
Мама, наверное, любит петь. Уже почти совсем рассвело, а она все гладит девочку по головке длинными ласковым пальцами и поет. Поет про смешных зверюшек и ручеек, голубой-голубой, чистый-чистый. Девочка вдруг чуть приподнимается на локте.
- Мама, ты говорила, что у нашего дома будет голубой потолок... и черный.
Мама чуть было не сказала: "Разве я так говорила?" - но вовремя спохватилась.
- Хорошо, доченька. У нас будет голубой потолок. А ночью, когда темно, он будет черным.
- Со светлячками?
- Со светлячками? Ну, конечно, со светлячками.
- И по голубому будут плыть белые кудри?
- Да, - согласилась мама и подумала, что это можно будет сделать.
- А иногда потолок будет разрываться пополам?
- Все будет, как ты захочешь.
- А у нас правда самый большой дом?
- Ну не совсем. Есть и больше. А тебе хочется жить в самом большом доме?
- Ты говорила, что я буду жить в самом большом доме.
- Людям лучше жить в маленьких домах. Таких, как наш. Чтобы кругом был лес, трава и речка, и обрыв над речкой. А в лесу...
- Да, так лучше. Только ты говорила...
- Спи. Еще можно поспать. Еще только светает и очень рано. А утром мы пойдем с тобой на ферму. Ты ведь видела, как доят коров?
- Да, я пойду. - Девочка села в кровати. Ночная рубашка спустилась с ее худенького плеча, но она не заметила, не поправила ее. - Я пойду. Я хочу идти. Ты отпустишь меня, мама?
- Я отпущу тебя, только сначала мы выпьем молока... Значит, тебе не понравилось у меня?
- Мне очень понравилось у тебя. Но я хочу идти. Я хочу посмотреть на другие дома. Ты ведь не обиделась, мама?
- Нет, нет. Но мне очень не хочется отпускать тебя.
Девочка оделась. Они вдвоем выпили молока, и Эльфа, осторожно ступая по чуть влажному от росы песку, дошла до садовой калитки и помахала маме рукой:
- Я пошла!
Девочка ушла, и тогда женщина повернула небольшой диск на браслете. Диск вспыхнул и матово засветился.
- Главного воспитателя, - сказала женщина.
На экране тотчас же возникло лицо мужчины.
- Что-нибудь случилось? - спросил он.
- Она... она ушла, - сказала женщина.
А девочка шла по проселочной дороге, иногда поднимая голову вверх и смотря на звезды, угасавшие в летнем утре...
...Капитан последнее время появлялся в рубке корабля редко. Эльфа вообще стала видеть его редко. И, когда он все же появлялся, весь замасленный и испачканный металлической пылью, она тотчас же взбиралась ему на колени, не давая даже умыться. Он играл с ней, потом осторожно снимал с колен, наскоро мыл руки и исчезал. Теперь Эльфа почти все время проводила с мамой.
Потом начались странные события. Сначала отец вынес ее диван в маленькую библиотеку, а мама сказала, что она будет спать здесь. Эльфа только на миг представила себе, как ее окружает темнота, и залилась слезами. Отец впервые строго посмотрел на нее, она по-детски удивилась этому и успокоилась. Ей казалось, что первую ночь она не спала. Но приборы, датчики которых папа предварительно вмонтировал в диван, показали, что она плакала лишь пятнадцать минут и сразу же уснула.
А однажды отец и мама посадили ее в кресле за небольшим круглым столом в зале отдыха и сказали, что она уже почти взрослая. (Ей и вправду было уже шесть лет). И, чтобы проверить, насколько же она взрослая, они решили запереть ее в библиотеке на неделю. Неделю она не должна видеть их. Мама пыталась было что-то сказать про три или четыре дня, но папа был тверд: неделю.
- Правдивые и доподлинные записки о Мандельшпроте, найденные в фисгармонии бывого Пуськинского Дома настройщиком роялей Василиском Бурляевым. Charitas omnia kredit - Алексей Козлов - Русская современная проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- 1Q84 (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре) - Харуки Мураками - Социально-психологическая
- У ночи тысяча глаз - Корнелл Вулрич - Триллер
- Тысяча и одна ночь. Том XI - Эпосы - Сказка