Живи! - Артем Белоглазов
- Дата:06.10.2025
- Категория: Фантастика и фэнтези / Социально-психологическая
- Название: Живи!
- Автор: Артем Белоглазов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Живи!"
📚 "Живи!" - это увлекательная аудиокнига, которая погружает слушателя в мир приключений и открытий. Главный герой книги, *Максим*, сталкивается с серией испытаний и вызовов, которые заставляют его пересмотреть свое отношение к жизни и окружающему миру.
В поисках смысла жизни и своего места в ней, *Максим* отправляется в увлекательное путешествие, полное неожиданных поворотов сюжета и интересных встреч. Он учится ценить каждый момент и не бояться перемен, открывая для себя новые грани своей личности.
Слушая аудиокнигу "Живи!", каждый найдет в ней что-то свое, вдохновение и мотивацию стремиться к лучшему, несмотря на трудности и препятствия на пути.
Об авторе:
🖋️ *Артем Белоглазов* - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубиной и искренностью. Его книги всегда отличаются оригинальным стилем и умением задуматься над важными жизненными вопросами.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать лучшие аудиокниги на русском языке. Мы собрали для вас бестселлеры различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Погрузитесь в мир увлекательных историй с аудиокнигами на сайте knigi-online.info и откройте для себя новые горизонты знаний и эмоций!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— По-твоему, выходит, мы святые, Лютич? — ерничаю я. — Думаешь, святым легко?
— Нелегко, — подтверждает он.
— Вот ушли мы из города… что теперь с ним будет, как думаешь?
Лютич откликается не сразу, обернувшись, с тоской смотрит вдаль, туда, где, по идее, должен находиться Лайф-сити.
— Передерутся. Точно говорю, передерутся… Нет в людях Бога, оттуда и проклятье это. Пока не изменятся они, не разрешит Бог людям по твердой земле спокойно ходить. А может, и никогда уже не разрешит, может, для других Господь землю бережет, а людям обратно дороги нет. Изгнаны они не только из рая, но и с твер-рдой земли уже…
— Философ ты.
— С вами не только философом станешь, господин Влад, — хмыкает Лютич.
Уснувшая Ирка посапывает у меня на коленях. Я глажу ее волосы, беру прядки в щепотку, пропускаю между пальцами; волосы текучие, невесомые и, будто морская вода, щекочут меня.
— А помнишь, Лютич, — спрашиваю невпопад, — у тебя обезьянка была, Люси звали? Куда она делась?
Лютич нисколько не удивлен вопросом. Он вздыхает, поправляя шляпу.
— Так ведь сдохла она, господин Влад, как есть сдохла. Вы ее и убили. Как-то в дурном настроении в город заявились, а она к вам на плечо полезла. Нравилось ей на плече сидеть. Вы ей шею и свернули. Но я вас не виню, вы же знаете. Не в себе вы тогда были, ой, не в себе… как вот сейчас. До сих пор прийти в себя толком не можете, верно?
Молча ожидаю продолжения истории, но его не следует. Задремав, я просыпаюсь лишь под утро: кругом разливается прохладная синева, и серая фигура Лютича становится крохотным блеклым пятнышком в этом бесцветном мире. Но заря уже близко — край неба на востоке окрашивается алым; появляются комары, и я кутаюсь в плед, натягивая его до самого носа. В бок голодным кутенком тычется Ирка: прижимается ко мне, обхватывая ручонками, греет.
— Живи, Лайф-сити, — шепчу сквозь дрему. — Живи мирно, народ Лайф-сити…
Первое антицелительское прояснение
Охота на ведьм
Они въехали в Лайф-сити ближе к обеду, восемь человек, разместившихся в легких бричках с кожаным откидным верхом. Мускулистые, загорелые, неуловимо похожие друг на друга одинаково жестким выражением лиц и резко прищуренными глазами, которые, казалось, так и шарили по сторонам, выискивая добычу, будто в бричках сидели не люди, а хищные ловчие птицы вроде ястреба или кречета. Коренастые лошадки неторопливо трусили по дороге, вздымая облачка сухой рыжеватой пыли. Колеса, хотя на бричках отсутствовали рессоры, почти без стука, катились по земле, и в быстром мельтешении спиц чудилась некая противоречивость этим лениво бегущим скакунам и обманчиво-сонному покою седоков, застывших в повозках наподобие манекенов. Только глаза жили на неподвижных лицах, острые и пронзительные, как оптический прицел снайперской винтовки, глаза, которые с удивительной проворностью успевали подметить и то, и другое, и третье, и тридцать третье. Запечатлеть мгновенной фотографией, зафиксировать несколькими скупыми, но точными строчками, внести в память и аккуратно разложить по полочкам, прикрепив соответствующие номерки.
Въехавшие отметили царившую в городе суету: возбужденных, шатающихся группками людей, их мрачно-решительный вид, мелькающее в руках оружие. Мужчина в первой бричке, сидевший неподалеку от возницы, подал сигнал, и парни в соломенных шляпах в два счета расхватали укрытые до поры на дне повозок под ворохом тряпья и кусками брезента ружья. Впрочем, сделали они это, скорее, для проформы: никто из жителей Лайф-сити не собирался нападать на незнакомцев.
Старший, однако, предпочел поостеречься. Он, криво ухмыляясь, посматривал на соединяющие огромные деревья мостки, на веревки-тарзанки и сноровисто переползающих по натянутым канатным дорогам людей. Во рту мужчина держал сочную травинку, перекатывая ее языком из одного уголка губ к другому. Одет он был в потрепанные, вытертые на коленях джинсы, кремовую рубашку с виднеющимися из-под куртки-безрукавки погончиками и коричневые, грубой кожи башмаки на толстой подошве. Его розовощекость не мог скрыть даже обильный загар, а карие глаза под густыми ресницами, не гляди они так зло и требовательно, могли бы вскружить голову не одной очаровательной девушке. Такие глаза частенько принадлежат бывшим весельчакам-балагурам, ставшим вдруг диктаторами или того хуже — тиранами.
Пришлые не поехали к гостиничной стоянке, где обычно оставляли транспорт путешественники. Свернув с накатанной колеи и петляя меж необхватными стволами дубов-великанов и высоченными соснами, брички углубились в лес, в центр города. Здесь было уже не так светло, под колесами мягко пружинил ковер из бурой хвои и широких, с подворачивающимися краями дубовых листьев.
— Думаю, опоздали. — Старший выплюнул жеваную травинку и вопросительно уставился на спутников. Те пожали плечами.
— М-да, — вздохнул он. — Вчера надо было, сразу. Без проверки… И, главное, ордер уже заготовлен. Да я поверить не мог, что он здесь! Думал, по деревням отсиживается. Вчера надо было… Видали, как шныряют? Разворошили гадюшник-то. Ставлю десять к одному, что виной тому наш милый доктор.
Его молчаливые спутники вновь пожали плечами, мол, кто его знает — может, и доктор. Дальше ехали без разговоров и спустя четверть часа остановились на прогалине, щедро поросшей крапивой в половину человеческого роста, стебли которой густо опутала повилика. Старший хотел сорвать новую травинку, сунуть в рот по давней привычке — это помогало сосредоточиться; он свесился через борт, долго шарил рукой, и в конце концов обжегшись о крапиву, громко и замысловато выругался.
— Что за дерьмовый городишко, этот Лайф-сити! — разорялся он, дуя на пострадавшие пальцы. — Что за идиотские порядки! Какого дьявола эти придурки живут на деревьях, точно макаки в африканских джунглях?! Ни хрена не следят за дорогами и тем, что внизу. Я что, должен был явиться в муниципалитет, прыгая с дерева на дерево, как мартышка?! Нет, это же верх разгильдяйства — расположить управление над самой запущенной поляной!
Кони, слушая эту пылкую обличительную речь, беспокойно прядали ушами; молодцы в повозках ухмылялись, но не забывали шарить вокруг настороженными взглядами. Вверху, в кустистых кронах, где на переплетающихся толстых ветках были обустроены широкие мостки с перилами и большая площадка в виде цифры восемь, скапливался народ. Многие, перегнувшись через перила, рассматривали шумящего внизу залетного гостя. От двух толстых сросшихся дубов, в которых размещался муниципалитет Лайф-сити, уже спешил посланный разузнать, в чем собственно дело, худющий пристав с выкаченными от усердия глазами. Его тонкие, залихватски закрученные усики грозно топорщились, а каблуки сияющих глянцем сапог он впечатывал в дощатый настил так, будто маршировал на плацу перед самим дивизионным командованием. Единственным официально-властным символом пристава являлась сбитая на коротко стриженный затылок фуражка с надраенной до блеска кокардой. Остальная одежда была вполне обычной, если не считать куртки военного образца с ременным поясом, но вряд ли кто посмел бы усомниться в полномочиях господина пристава. Однако сидящие в бричках люди взглянули на посланника муниципалитета презрительно, хотя он, как представитель власти, явился осадить зарвавшихся визитеров, которые, нисколько не таясь, пожаловали в городское управление с оружием наперевес.
— Эй! — заорал пристав, свесившись с ограждения. — Кто такие? Чего надо? Почему с ружьями? Ношение и применение огнестрельных средств защиты позволено только жителям города с соответствующего разрешения властей.
— Чего, чего? — дурашливо переспросил старший. — Повтори-ка еще раз, что-то плохо слышно тебя, обезьяна.
— Кто… обезьяна?! — просипел, задыхаясь, представитель муниципалитета. Его костистое лицо побагровело от гнева, а губы, и без того узкие, сжались в еле различимую полоску, напоминающую застарелый шрам.
— Ты — обезьяна, — холодно проронил старший. Он сбросил с себя куртку, и пристав тут же сник, сдулся, как лопнувший воздушный шарик, потому что на погончиках, небрежно нацепленных на рубашку, отчетливо виднелась давно известная всем и каждому аббревиатура.
— Спускай лестницу, — распорядился пришлый, вновь надевая безрукавку. — Мы к вам по делу. По очень важному делу, — добавил вкрадчиво, а потом, брызжа слюной, заорал на столпившихся вверху людей: — Чего стали? Проваливайте! Охотников не видели? Так молитесь Богу или Аллаху, что не по вашу душу!
Народ торопливо расходился, конечно, ворча под нос, но тихо-тихо. Пристав суетился, отыскивая ключаря, чтобы взять с расположенного неподалеку склада веревочную лестницу: по тарзанке гость подниматься не захотел, объяснив тем, что он, знаете ли, не мартышка.
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Живи по своим правилам: Что означает истинное бунтарство? Живи рискуя: Обыкновенное просветление для необыкновенного времени - Раджниш (Ошо) Бхагаван Шри - Зарубежная психология
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- История мировых религий - Литагент «Научная книга» - История
- Пиковая Дама и другие - Людмила Улицкая - Современная проза