Завещание каменного века - Дмитрий Сергеев
- Дата:24.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Социально-психологическая
- Название: Завещание каменного века
- Автор: Дмитрий Сергеев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эва доверчиво прильнула ко мне, крепко схватилась за руку. В ее порыве не было ничего женского – так поступают дети, когда пугаются. Видимо, на нее действовала непривычная обстановка.
…По забывчивости я шагнул на запертую дверьи ударился лбом, и снова мальчишка, сидящий во мне, удивился. Створки раздвинулись на долю секунды позднее. Мы направились дальше.
Кажется, я понял, откуда взялось это смутное ожидание беды: в моей памяти коридоры и переходы на Карсте связаны с трагическим известием о гибели землян – это не моя, чужая тревога, чужое сознание непоправимой беды.
Но, может быть, не одна память, о пережитом мальчишкой волнует меня? Есть еще что-то. Например, вот эти звуки, похожие на скрежет. Будто снаружи кто-то скребется в стенку. Там за нею главная полость астероида – поля, огороды, плантации, уборочные машины, механизмы, управляющие ими, скотные дворы… Может, какая-нибудь хавронья чешет свой бок о стену?..
Окна задернуты плотными шторами из синтетики. Они пропускают рассеянный свет искусственного солнца. Раньше, чем я подумал, что нужно сделать, чтобы раскрылась штора, мальчишка, сидящий во мне, подошел к окну, и нажал кнопку. Занавесь чуть колыхнулась. Я еще и еще давил на кнопку – никаких результатов. Попытался распахнуть штору руками – тоже ничего не добился. Почему-то я был убежден: это не случайное заедание в механизме.
Все выжидающе посмотрели на меня и, по-видимому, безотчетно встревожились. Я оставил окна в покое: не следует давать повод к беспокойству остальным.
Изо всех сил напрягал память: ВИДЕЛ ЛИ Я ТОГДА ХОТЬ
ЧТО-НИБУДЬ ЗА ОКНАМИ?
Во весь свой последний маршрут по жилым и служебным отсекам астероида мальчишка ни разу не подходил к окнам, не любопытствовал заглянуть в них; ничего интересного за ними для него не было. И все же я убежден: шторы тогда не были задернутыми.
Вспомнил! Мальчишка, действительно, не заглядывал в окна, но они попадали ему в боковое зрение. Шпалеры фруктовых деревьев, за ними разлинованные поля – скучный однообразный пейзаж, залитый неестественным синеватым светом. Равнина полого вздымалась, ее край не обрезался горизонтом, а заволакивался туманной пеленою.
Все-таки тревога была не моей. Мальчишку мучили угрызения совести, как будто он совершил такое, чего не следовало делать. За те немногие часы его жизни, известные мне в подробностях, он не сделал ничего, в чем бы нужно было раскаиваться. Значит, он совершил опасный поступок уже после того, как проволочный колпак, записывающий все его ощущения и мысли, был отключен. А это было и вовсе нелепо: я не мог знать, что происходило с ним в последующие часы.
Тут была какая-то загадка.
Я машинально избрал тот же путь, который мальчишка проделал дважды. Поражаюсь, как я не заблудился: сотни просторных коридоров и глухих, полуосвещенных штреков, соединяющих пятилучевые ячеи типовых кварталов-блоков, ничем не отличимы друг от друга. Можно пройти по одному месту десять раз и не запомнить дороги. Если бы мне понадобилось объяснить кому-нибудь, как идти, я не смог бы указать ни одной приметы.
Главное хранилище – образцово спланированный город с улицами, проулками, и километровыми проспектами. Между стеллажами свободно могли бы разминуться встречные грузовики. Застоявшаяся тишина и безупречная чистота омертвляли этот храм человеческих знаний. Похоже – все здесь в надежной сохранности. Пыль времени не накопилась даже в самых глухих закоулках. Порядок и чистоту в хранилище соблюдали не роботы, а специальные машины – самоуправляемые пылесосы и мойщики. Влажность и температура поддерживались автоматически.
Несметность знаний, заключенных в книжные переплеты (древнейший отдел), и, большей частью, в стандартные коробки с набором катушек ферролент, внушала невольный страх: смогу ли я разобраться в этой безмерности, разыщу ли сведения, нужные мне?
Эва все время держалась поблизости. Ее лицо выражало настороженное внимание ко всему, что попадалось нам, хотя ничего примечательного не было – все типовое, стандартное, как и на Земтере. Была единственная особенность: пол, стены, вещи, предметы здесь в отличие от земтерских грубо осязаемы и тверды.
Мы проделали уже не малый путь. Не знакомые с длительными переходами, земтеряне расквасились, едва брели. У всех были апатичные, утомленные лица. Попав в хранилище, Итгол с Пгарою оживилисья уловил это по их лицам. Проспекты и улицы из стеллажей привлекли их внимание. Хоть я по-прежнему выделял их среди остальных, недавней своей зависимости и какой-то подчиненности по отношению к Итголу не испытывал.
– Мы почти пришли, – подбодрил я остальных.
Прежде всего мне хотелось увидеть собственными глазами каминный зал, хотя остановиться мы могли где угодно: все жилые отсеки на астероиде давно пустовали.
В зале Виктора все было не таким, как в остальных помещениях, где властвовал стандарт. Камин, отделанный камнем, чугунная решетка, дубовые косяки, бра и шандалы вместо обычных потайных светильников, как повсюду. Должно быть, электропил в самом деле чудесное средство: дерево выглядело совершенно свежим. На беглый взгляд ничего не изменилось. Даже краски на репродукции, вделанной в стену над камином, не потускнели. Клюка, щипцы и совок – будто только и ждали, чтобы кто-нибудь растопил камин.
Убранство этого зала даже и в мое время показалось бы старомодным. Наверное, в чудачестве Виктора выразился протест против безликости, которая к его времени приобрела космический масштаб.
Сейчас, при незатопленном камине просторный зал выглядел холодным и чопорным. Тяжеленные кресла, симметрично расставленные у стен, напоминали музейные экспонаты.
Вот теперь мне стало ясно, почему я больше всего стосковался на Земтере – по живому теплу, по трескучему пламени сгорающих дров.
Сквозь тройной оградительный барьер, где меня дотошливо ощупали незримые контрольные лучи, я вышел во внутренний коридор.
Странно, почему я знаю про этот выход? Мальчишка не был здесь. Вообще я почему-то знаю гораздо больше того, что вместилось в четырехчасовую запись мальчищкиной жизни. Раздумывать об этом не было времени. После заодно уже займусь и этой загадкой.
Из ближней ниши вывалился шестиногий уродина-паук – правда, с одинаковым основанием можно было сказать "шестирукий": все шесть складных ходулин служили ему одновременно руками и ногами. Круглый глазок янтарно вспыхнул у него на лбу.
– Слушаю.
От этого сухого и внятного голоса меня непроизвольно передернуло. Чувство гадливости, которые он вызывал мерзкою формой, усилилось. За те немногие часы, что я пробыл в образе мальчишки, я не имел дела с роботами – видел только их искореженные тела в цирке.
Я завороженно смотрел на его бесстрастную цилиндрическую физиономию. Эта чертова бестия тридцать тысяч лет истуканом просидел в своей нише, а теперь как ни в чем не бывало:
– Слушаю.
Я подавил отвращение.
– Принесите вязанку дров, мяса на двенадцать порций шашлыка и кувшин вина.
– Через пять минут, – пообещал робот и уковылял по коридору.
Пять минут давно истекли, а робот не появлялся. Длинный пустой коридор с несколькими нишами, в которых затаились пауки, действовал угнетающе. Тишина подавляла и настораживала, может быть, тем и настораживала, что вовсе не была такой абсолютной, какой должна быть. Почудился смутный заглушенный звук – так вскрикивают от внезапного испуга или боли.
Показался робот. Двумя клешнями он толкал перед собою тележку на роликах. Тонкий писк струился из-под нее: видимо, смазка была не безупречной. На нижней полке сложены поленья, наверху – посуда и продукты. Всего я сразу не охватил взглядом, но что-то показалось мне странным.
– Кто кричал только что? – спросил я.
Вспыхнул глазок индикаторной лампы на приемкой мембране – вопрос дошел до робота. Но он ничего не ответил.
– Здесь есть люди? – спросил я.
– Есть.
– Кто? Здесь никого не может быть!
– Сегодня прибыли двенадцать человек, – равнодушно объяснил робот.
– А помимо двенадцати? – допытывался я.
– Никого.
Я забрал тележку и покатил ее в дверь. Опять защелкали контрольные счетчики, исследуя: человек ли я, не робот ли?
Машинально похлопал себя по карманам. Спичек в них, конечно, не оказалось. Как же добывал огонь мальчишка? Ведь он растапливал камин. Вспомнил! Вот эта штучка, похожая на медицинский шприц, – миниатюрный огнемет: нажмешь на кнопку – брызнет огонь. Огненная струя была такой жаркой, что дрова мгновенно занялись пламенем. Все же не до конца Виктор был последователен: к обстановке каминного зала скорее бы подошло кресало и трут, чем автомат.
Тяга была превосходная, в трубе загудело.
На этот раз вскрик донесся из каменного чрева. Мгновенный холодок пробежал у меня по спине. Я посмотрел на гостей. Эва испуганно расширила глаза и вздрогнула. Остальные как будто ничего не слышали.
- Николай Гаврилович Милеску Спафарий - Дмитрий Урсул - Биографии и Мемуары
- Охотничьи рассказы - Евгений Чарушин - Природа и животные
- Поцелуй над пропастью - Айрис Джоансен - Современные любовные романы
- Игра: Бег по лезвию клинка - Владимир Михальчук - Ужасы и Мистика
- Снежный король - Лариса Соболева - Детектив