Настоящая фантастика - 2009 - Владимир Васильев
- Дата:19.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Разная фантастика
- Название: Настоящая фантастика - 2009
- Автор: Владимир Васильев
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как же! Я через двадцать лет после окончания специально приезжал к директору лицея, выяснить один вопрос, связанный как раз с клубами.
— Какой вопрос?
— Была межшкольная олимпиада, всероссийская, и на ней наш лицей выиграл по большинству предметов. Команда подобралась — отличная. Мишка Юденич, сейчас послом в Вашингтоне, Васька Голицын, у него теперь под командой дивизия на Дальнем Востоке, Ленка Головина, вышла замуж за Паоло Стоцци, итальянского премьер-министра. Всего нас было восемь человек — четверо «давыдовцев» и четверо «грибоедовцев». Во время олимпиады сплотились, пообещали друг другу, что наплюем на все и постараемся сделать так, чтобы не было больше клубов, а остались только лицеисты.
— И что?
— После присуждения наград «грибоедовцам» сказали спасибо, а «давыдовцев» наградили поездкой к маршалу Николаю Румянцеву — он только-только вернулся домой после китайской кампании и был на пике военной славы. В общем, дружба между участниками олимпиады осталась, хотя и не такая крепкая, а об объединении и речи уже не шло… Зачем они так сделали? Вот об этом я и спросил директора. А он сказал, что ему по наследству от предшественника досталось задание — следить за разделением между учениками, якобы это приносит хорошие результаты. Соревновательность, конкуренция, сплоченность членов каждого клуба и прочее… Но мне это кажется неправильным.
— А в каком клубе был ты? — задала Дашенька мучивший ее вопрос.
— «Грибоедовец», конечно, — усмехнулся отец.
И тут Дашенька поняла, что ни за что — ну просто ни за что на свете не пойдет к «давыдовцам». В конце концов, частные уроки танцев никто не отменял, а биологию можно изучать и самостоятельно!
Четверг выдался неожиданно теплым. Несмотря на середину января, еще ночью начал таять снег, а утром лицеистов встретила хлюпающая под ногами слякоть. В полдень уже светило солнце, да так настойчиво, что снежная крепость, выстроенная первоклассниками на спортплощадке, потекла, вскорости обещая развалиться окончательно. Когда Даша и Павел после занятий вышли на крыльцо, лицей показался им кораблем, нежданно-негаданно отправившимся в далекое плаванье. Налетел ветерок, принесший с собой запах то ли мокрой земли, то ли неба, как бывает только весной…
— Ой! Да тут и не пройти, — озабоченно протянула Дашенька, глядя на размокшую дорожку.
— Ничего, мы осторожно. Вашу руку, графиня!
Павел ухватил ее ручку в замшевой перчатке и, выбирая места посуше, увлек девочку за собой. При этом они направились вовсе не к центральным воротам, а к боковой калитке.
— Куда это мы? — прыгая между луж, спросила Дашенька.
— Я же обещал сюрприз, — улыбнулся Павел, подхватывая ее портфель, — разреши!
За калиткой начинался огромный парк Екатерининского дворца. Здесь располагалась высшая дипломатическая школа. В отличие от лицейского двора, дорожки были расчищены: все утро трудились машины.
— У них сегодня вечер, совместный с женским институтом. Сессию сдали, — пояснил Павел.
— А нас туда… не пустят!
— Пустят.
Вяземский уверенно повел Дашеньку к небольшой дверце в правом крыле — оказалось не заперто. Сразу за дверью начиналась узкая винтовая лестница с витыми чугунными перилами.
— Вперед! — скомандовал юный князь. Дашенька взвизгнула от восторга.
Подъем длился долго. Наконец они достигли длинной галереи с низким потолком, Павел на ходу едва не задевал его головой. Откуда-то снизу доносилась музыка.
— У них бал! — воскликнула Дашенька.
— А как же!
Внезапно галерея кончилась. Перед ними был деревянный люк в полу, запертый висячим замком. Вяземский остановился.
— Внимание, графиня! Вы присутствуете перед торжественным моментом открытия…
Скинув оба портфеля на пол, Павел вынул из кармана огромный медный ключ с узорчатой бородкой и в два счета отпер замок, словно проделывал это не в первый раз.
— О! Да вы здесь были, князь! — ревниво заметила Дашенька.
— Угу. С братом. Прошу!
Вяземский приподнял крышку люка. За ней спускались три широкие деревянные ступеньки. Музыка стала громче.
— Ух ты!
Ребята залезли в люк. Павел втащил портфели и опустил крышку. Помещение, куда они попали, оказалось тесным, не больше салона автомобиля. Деревянные стены, пол, потолок и две низкие скамеечки, над которыми расположились круглые зарешеченные окошки.
Дашенька присела на скамейку, глянула в окно и радостно вскрикнула. Под ними, видный как на ладони, лежал огромный бальный зал. На сияющем паркете кружились пары.
— Ну как?
Вяземский улыбался во весь рот.
— Где это мы? — удивленно-восторженно произнесла девочка.
— В орле. Это герб над залом. А мы внутри. Как насчет подкрепиться, графиня?
Усевшись на другую скамейку, Павел достал из портфеля термос, стаканчики и коробку ванильного печенья.
— Вот это да! Здорово! — засмеялась Дашенька.
Вяземский хмыкнул, откручивая крышку. В термосе оказался кофе, слегка сдобренный коньяком, о чем Павел не преминул сообщить.
— А можно? — с опаской спросила Дашенька, не решаясь сделать глоток.
— Можно, — все так же улыбаясь, заверил ее Вяземский.
Дашенька тоже улыбалась. Как же здорово было сидеть на этих скамейках, пить кофе, еще слегка горячий, есть печенье и любоваться танцующими! Пышные, словно раскрытые бутоны, бальные платья девушек — белые, нежно-розовые, светло-бирюзовые… Черные фраки юношей…
— А знаешь, — вдруг сказал Павел, — мы ведь живем в лучшей стране мира. Сейчас две тысячи восьмой год, мы учимся, строим планы… Я собираюсь в дипломатическую школу, ты — в институт… Но неизвестно, что будет через несколько лет.
Даша смотрела на мальчика с удивлением: он говорил как-то уж слишком серьезно.
— Но как бы ни сложилось, я всегда буду вспоминать сегодняшний день. И еще лицей. И наши клубы.
— Я тоже буду вспоминать лицей, — задумчиво произнесла Дашенька и добавила тише: — Мы ведь там познакомились…
Как ни старался, Павел не смог сдержать довольную улыбку. Он лишь слегка отвернулся к окошку, делая вид, что занят созерцанием. Затем вновь взглянул на притихшую Дашеньку и произнес:
Куда бы нас ни бросила судьбина,И счастие куда б ни повело…
Дашенька улыбнулась и подхватила:
Все те же мы, нам целый мир — чужбина,Отечество нам — Царское Село…
…А пары летели по кругу одна за другой. Мальчики и девочки, гордость нации. И каждый из них уже сейчас вписывал страницы в историю, увлекаемый вихрем волнующего вальса.
Вальса Грибоедова…
Ник Средин
ОДИНОКИЙ ГИГАНТ ЛИТЕРАТУРЫ
(М. Ю. Лермонтов, 1814–1899)
8 февраля 1837 года
— Mon cher ami, вы слышали новость?
— Какую?
— Дантес женится!
— Неужели на вас?
— Фи, Мишель, какой же вы грубый! Ну, конечно же, не на мне! На Натали Гончаровой! Вы представляете…
— А вам какое дело?
— Но это же так романтично! Француз-кавалергард, бежавший от ужасов французской…
— Ужасов, как же…
— …революции и русская девушка!
— Не первой свежести.
— Почему вы такой злой сегодня, Мишель?
— Не знаю даже. А разве я бываю добрый?
12 сентября 2005 года
— Итак, тема сегодняшней лекции: Михаил Юрьевич Лермонтов, создатель русского литературного языка и русской литературы — такой, какой мы ее знаем. Одиноким гигантом он высится среди писателей девятнадцатого века. Да и в веке двадцатом, говоря по совести, фигур такого же масштаба наберется не больше дюжины. Сегодня — обзорная лекция жизни и творчества поэта, прозаика и историка. Разные грани таланта мы изучим подробнее в течение шести недель — восемнадцати лекций. Хотя этого времени явно не хватит для серьезного исследования. Вот раньше, когда часы не сокращали, на Лермонтова отводили лекций пятьдесят, как минимум… Тогда мы готовили настоящих филологов, а что будете знать вы? Одни только вершки. Ладно. Приступаем к теме лекции… Да, Саша, что вы хотели сказать?
— Есть мнение, что Лермонтову просто повезло. Что идея создания русского литературного языка носилась в воздухе, многие писатели начинали ее прорабатывать…
— Да, но никто не работал так, как Лермонтов.
— А, например, Пушкин?
— Александр Сергеевич? Вы имеете в виду его «болдинский цикл»?
— Так называемая «Последняя осень». А еще «Руслан и Людмила».
— Где вы учились? В лицее?
— Да.
— Заметно воспитание Апраксина… Да, есть мнение, что Пушкин мог бы сравниться с Михаилом Юрьевичем. Его лицейские стихи обещали очень сильного поэта, и цикл «Последняя осень» только подтверждает это. Но, к сожалению, вы же знаете… Вы не знаете?! Ах да, конечно, этого нет в обычной школьной программе. Александр Сергеевич Пушкин, несомненный талант, в тысяча восемьсот двадцатом году был сослан на Соловки по глупому обвинению в антиправительственных стихах. Жуковский и Карамзин добились помилования только летом тысяча восемьсот двадцать четвертого, когда Пушкин уже был безнадежно болен. В начале двадцать пятого он умер, оставив неподражаемый по накалу чувств цикл стихов, написанный им в последние месяцы жизни, в Болдино, в имении отца.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Верная шпага короля (книга-игра) - Дмитрий Браславский - Исторические приключения
- Грустный радостный праздник - Мария Бершадская - Детская проза
- Город Гарольда (СИ) - Михаил Lё - Научная Фантастика
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая