Витки - Фред Саберхаген
- Дата:03.11.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Киберпанк
- Название: Витки
- Автор: Фред Саберхаген
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крошечный Корнелл, очевидно, за несколько лет сильно изменился – я ничего не мог узнать. Но шоссе в окружении высоких деревьев, старая железнодорожная ветка, водонапорная башня там или сям – все было до боли знакомо.
– А вот это что-то новое, – сказал я, помолчав.
Бензоколонка на краю Багдада оказалась маленькой и обветшалой, а не крупной станцией от «Ангро энерджи», которую я так отчетливо помнил. У въезда стоял новый знак: «Багдад. Нас. – 442».
Я притормозил до требуемых тридцати миль в час и поехал по единственной дороге, которую в черте поселка с известной натяжкой можно было бы назвать улицей. Незаасфальтированные дорожки, поросшие кое-где травой, развалюхи сараи и скособоченные домики с облупившимися фасадами…
Беда была в том, что эта улица не имела ничего общего с той, которую я помнил. Впрочем, возможно, на другой стороне поселка…
Ее мы достигли неприятно быстро. Промелькнуло последнее здание, и начались поля.
Население – 442. Нет, не может быть. В детстве меня окружало некое подобие если не столичной жизни, то уж во всяком случае мира, в котором существовали города, – не эта Богом забытая дыра. Я помнил… что-то большее. Где красная кирпичная школа с покрашенными в черный цвет пожарными лестницами, где белая церковь со шпилем, театр с большим шатром? Где дом моих родителей?
Я вел машину, растерянно глядя по сторонам, и Кора, наверное, догадалась, что что-то не так. Вернее, то, что все это время было не так, теперь обрело осязаемые очертания.
Я затормозил, прижавшись к правой обочине, развернулся – движения, собственно, не было никакого, даже сейчас, в разгар лета, – и медленно поехал назад, в ту часть, которую условно можно было бы назвать центром. Мимо проплыли старые фасады четырех магазинов, совершенно мне незнакомых.
«Кафе». Хорошая идея. Я припарковал машину – с таким же успехом можно было оставить ее посреди улицы, – и мы зашли в кафе.
Кроме нас, посетителей не было. Мы сели у стойки и заказали охлажденный чай. День выдался жаркий, и, наверное, неудивительно, что я вспотел.
– Вы не знаете здесь в округе семью Белпатри? – спросил я усталую официантку с голубым лаком на ногтях.
– Кого?
Я повторил по буквам.
– Нет. – В этой женщине – владелице или совладелице кафе – безошибочно угадывался старожил. – Вроде в Перронвиле есть Беллы, – добавила она.
Мы не спеша пили чай и наблюдали за отвратительно опытной мухой, залетевшей за стекло на кокосовый орех, украшавший что-то сухое и желтое. Я не хотел смотреть на Кору и на ее ни к чему не обязывающие фразы отвечал односложным мычанием.
Расплатившись, мы сели в машину и медленно поехали по шоссе к югу. Я внимательно всматривался в боковые улочки – ничего. Все выглядело совершенно иначе.
На краю поселка я свернул на заправку и залил бензин. Подзарядкой здесь и не пахло – так далеко на север от Солнечного Пояса электромобили, как видно, не дошли. А на новой станции «Ангро», которую я вроде бы помнил – действительно помнил! – подзарядочные устройства были.
Заправщику пришлось выдержать ту же серию вопросов о семействе Белпатри. Увы, эту фамилию он слышал впервые.
Не успел я завести двигатель, как Кора спросила:
– Ты помнишь улицу, на которой стоял твой дом?
– Конечно. Беда лишь в том, что это ложная память.
Я был потрясен открытием – да. Но не до такой степени, как можно было ожидать. Где-то глубоко внутри я все время знал, что и запечатленный в памяти дом, и мое детство – изощренная ложь. Важно было приехать сюда и убедиться. И главное, чтобы при этом рядом была Кора.
– Конечно, я помню улицу и дом. Но они не в этом городе. Улицы другие, и дома другие, и люди… А все, что я вижу вокруг, – я этого не помню. Я никогда в жизни не был в Багдаде.
Наступило молчание.
– А может, их два? – произнесла Кора.
– Два города с одним названием? Оба в Мичигане, оба в нескольких милях к северо-востоку от Эсканобы по одной дороге? Причем дорогу я помню, все сходится. Все до края поселка. Потом… словно вживили что-то чужеродное. В географии или в памяти – не знаю…
– А твои родители, Дон? Если их здесь нет…
Они по-прежнему стояли у меня перед глазами, но не близкие, а будто с киноэкрана или страницы книги. Мама и папа. Милейшие люди.
Я больше не хотел думать о родителях.
– Ты нормально себя чувствуешь?
– Нет, но… – Я понял, что в каком-то отношении мне сейчас даже лучше, чем там, во Флориде, без единого облачка на горизонте. – Вернешься со мной во Флориду?
Кора хихикнула – видимо, от облегчения, что я держу себя в руках.
– Да уж. Честно говоря, не хочется остаток отпуска проводить здесь.
Я выехал на знакомое шоссе. Прощай, Багдад, вор моей юности.
Глава третья
Закат и вечерняя звезда, горизонт, увенчанный гирляндой увядших роз…
Нам повезло с рейсом на Детройт и недолго пришлось ждать самолета до Майами. Кора попросила меня сесть у иллюминатора, и я наблюдал, как чернильную тьму прокалывают светящиеся колодцы звезд.
– Ты не собираешься обратиться к помощи, когда мы вернемся?
– К чьей помощи? – спросил я, уже догадываясь. – И по какому поводу? – догадываясь и об этом.
– Тебе нужен врач, разумеется. Специалист по подобным вопросам.
– Думаешь, я сумасшедший?
– Нет. Но мы оба знаем, что-то у тебя определенно не в порядке. Если автомобиль барахлит, его показывают механику.
– А если правый глаз обманет тебя?
– В роль Эдипа можешь не входить. Я говорю о психиатре, а не о психоаналитике. Предположим, какое-то повреждение органического характера… Куда-нибудь давит осколок кости – последствие твоего несчастного случая – или что-нибудь в этом роде.
Я долго молчал. Ничего лучшего в голову не приходило, однако…
– Просто душа не лежит, – признался я.
– «И остается лишь разгладить эту прекрасную пустоту», – почти что с горечью сказала Кора.
– Что?
– «Тихая Лета – моя обитель. Я никогда, никогда, никогда не вернусь домой!» Сильвия Платт, из поэмы об амнезии. Предпочитаешь жить без памяти?
– За цитатой у преподавателя литературы дело не станет, – пробормотал я, но последняя ее фраза мне не понравилась.
Нельзя попросту забыть о поездке в Мичиган и вновь соскользнуть в счастливое неведение, сказал я себе. Нет.
И тут же опять пришло странное чувство – а может, отмахнуться от всего этого и плыть по течению, никогда, никогда, никогда не возвращаясь домой?..
Мне стало страшно.
– Ты знаешь хорошего специалиста в этой области?
– Нет. Но, безусловно, найду.
Я потянулся и тронул ее за руку. Наши глаза встретились.
– Хорошо, – сказал я.
Кроме плавучего дома, у меня на Флориде-Кис есть собственная квартира. Но мы остановились в гостинице в Майами, где выбор врачей значительно шире. Кора сразу же села за телефон и разыскала приятеля одного знакомого, каким-то образом связанного с администрацией медицинского института. По ее теории, надо обращаться к тому специалисту, к которому приходят с собственными проблемами другие врачи. Через несколько часов после нашего приезда я был записан на прием к психиатру, доктору Ралфу Даггетту, на следующее утро.
Словно готовясь к предстоящему испытанию, мое подсознание услужливо высыпало калейдоскоп снов. Из-за бензоколонки в какой-то дикой глуши выглянул Малыш Уилли Мэтьюс, предупредил меня, что следующий полет в самолете добром не кончится, и превратился в медведя. Кора, раздевшись, чтобы легче было залезть в мой домашний компьютер и починить его, объявила, что на самом деле она – моя мать. А когда я – во сне, разумеется, – пришел в кабинет психиатра, в засаде за столом меня поджидало толстое черное чудище.
Настоящий психиатр, с которым я встретился, в подобающее время проснувшись, побрившись и позавтракав, оказался вовсе не таким страшным. Доктор Даггетт был радушным обаятельным мужчиной лет сорока, невысокого роста, скорее плотно сколоченным, чем полным, – этакий лощеный хоббит, увеличенный в размере.
Пока у нас шел ни к чему не обязывающий разговор о причинах, побудивших меня к нему обратиться, Даггетт с непроницаемым лицом профессионального картежника изучал лежащую перед ним на столе медицинскую анкету, которую я только что заполнил. Собственно, изучать там было нечего. Насколько мне известно, всю жизнь я был до отвращения здоров.
Доктор передал анкету медсестре для введения в компьютер, а сам уставился мне в глаза, подсвечивая маленькой лампочкой. Он поинтересовался, часто ли мучают меня головные боли, а я мог припомнить лишь недавний приступ в плавучем доме. Даггетт проверил мои рефлексы, координацию движений и артериальное давление. Наконец усадил меня на неудобный стул и развернул над спинкой и моей головой стереотактическую раму, а сестра вкатила аппарат КОГ-ЯМР (компьютеризованная осевая голография посредством ядерно-магнитного резонанса) для сканирования мозга. В отличие от рентгеноскопии новая методика, появившаяся в последние годы, давала голографическое изображение исследуемого органа – вне поля вашего зрения, если вы брезгливы, и на виду, если вас от этого не тошнит.
- Люблю тебя, мама. Мои родители – маньяки Фред и Розмари Уэст - Нил Маккей - Публицистика / Триллер
- Жаркое свидание в Майами - Гонсалес Надин - Короткие любовные романы
- Ночь в тоскливом октябре - Роджер Желязны - Фэнтези
- Долгий сон - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Клик-ням. Кликер-дрессировка для начинающих - Золотникова Светлана - Домашние животные