Бабочка в пивном бокале. Иронический роман на русском языке - Николай Щербаков
- Дата:20.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Русское фэнтези
- Название: Бабочка в пивном бокале. Иронический роман на русском языке
- Автор: Николай Щербаков
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Практичный ум и трезвость Степана помогли ему первому пробить брешь непонимания в свалившейся на эту компанию ситуации. Борис, молча кивнул головой. Новые друзья снова надолго замолчали. Они, наконец то, осознали, что попали в приключение, какое раньше и приснится не могло. Даже Борис, по-видимому, по-новому взглянул на своё положение. Вид постаревшего Степана был тому причиной.
– Ну, так что, приятель, рассказывай, как ты докатился… – Стёпа почесал затылок.
– До такой жизни? – продолжил с кислой улыбкой Борис, – только последний раз, ладно? И, это, – он повернулся к Саньку, – давай повторим? – и кивнул на Степана, – с ним.
– Я, в принципе…, – Санёк пожал плечами.
– Тогда я сам.
Борис встал и направился к стойке, роясь в карманах. Санёк со Степаном молча, как завороженные смотрели сначала вслед уходящему «пришельцу», а потом на подходившего с тремя стаканчиками Бориса. За всё время, пока его не было за столиком, они не проронили ни слова. Так же молча, со знанием дела они приняли по полной, без тостов и лишних разговоров, закусили тщательно бутербродами. Затем, склонившись к столу, стали слушать рассказ Бориса, периодически откидываясь на спинку стула с недоверчивым выражением на лицах, или издавая недоуменные возгласы.
Глава вторая. Естественные неприятности при нестыковке времён
Засиделись они тогда допоздна. Борису пришлось заново, подробно рассказывать историю с утюгом. Как первый раз услышал «голос». Он, этот «голос», Бориса в первый день, как побеспокоил, так и оставил. Дня два-три не давал о себе знать. Борис уже подумывать стал, что померещилось, почудилось. А ну-ка, так садануло током, что сознание потерял. Не такое померещится, успокаивал он себя. Я, рассказывал он новым приятелям, даже жене ничего не сказал. Утюг починил. Разобрал, нашёл в нём оголившийся провод, перемотал изолентой. Всё чин-чином. Но догладить оставшееся бельё не смог. Что-то помешало. Вот не могу, говорит, за утюг взяться и всё. Отремонтировал и поставил. Смотреть на него не могу. Как будто в нём что-то сидит. А дня два назад, рассказывает, пошёл вечером пивка попить в «театральный». Помните? В здании театра? Со стороны парка? Ну? Приятели переглянулись и вспомнили.
Да не просто вспомнили, а начали, перебивая друг друга рассказывать подробности. Вспоминать детали прошлых походов в бар «Театральный». С трудом остановил и успокоил их пришелец из прошлого.
Для них, Санька и Степана, это время, о котором рассказывал Борис, как будто приблизилось, стало вспоминаться в деталях, которые они уже, казалось, забыли. И вряд ли вспомнили когда-либо. Но вот надо же? Оказалось, что оно не ушло. Время это. Не только из памяти не ушло, оно из жизни их никуда не уходило. Кажется, вот оно, спустись с площадки «Беседки» и за кустами сирени, за ближним домом, стоит всё так же ларёк с покосившимся названием «Овощи и фрукты», в окне ведро с грязной картошкой и ящик с горкой луковой шелухи, среди которой горделиво круглится бочёк одинокой луковицы. У ларька «живая» очередь хмурых женщин с авоськами. А рядом с очередью два пьяных инженера, держась за пуговицы и рукава друг друга, покачиваясь, решают неотложные вопросы развития производства и полной некомпетентности отсутствующего коллеги. Вопрос взаимного уважения они уже решили, закрепили стаканом портвейна и сейчас пойдут на поиски места, где можно «заглянцеветь». И не стоит им мешать, маршрут они знают, пройдут по нему как ночью по родной прихожей от койки до туалета. А потом и до дома дойдут, на «автопилоте». «Слышь, Стёпа, я всегда удивлялся, как я до дома каждый раз доходил? А? Ведь ничего не помнил».
Да, как было уже сказано, с трудом остановил Борис Иваныч поток воспоминаний своих приятелей. Хотя, доложу вам, была у него пауза. Когда собеседники начали с иронией вспоминать былые похождения, повторяя: «а помнишь?»…, Борис Иваныч уронил голову на руки, подперев ими уши и, со смешанным чувством удивления и неприязни на лице, смотрел на Санька со Степаном. Он и остановил их странным вопросом:
– А когда это вы стали такими правильными? – покачнулся он на подперевших голову руках, – А? Мужики? Смотрю на вас – чистенькими стали, благообразными. Божьи одуванчики. Ладно, кончай балаболить, – легко хлопнул по столу ладонью, – слушай дальше. Или не интересно?
– Не, Борь, давай, не обращай внимания. Это мы так, – Санёк почесал ёжик на голове, – воспоминания одолели.
Он с трудом сосредоточил взгляд на Борисе и остановил рукой Степана.
– Стёпа, действительно, помолчи. Человек рассказывает. Такое не каждый день услышишь. А? – хохотнул, – такое и по телику не покажут. Там всё брешут, да за памперсы агитируют. А здесь всё жизненная правда. Да, Борис Иваныч? – попытался сделать уважительное лицо.
Мужчины склонили в кучу головы, и продолжился рассказ. Снова начались возгласы «да ты чё?», резкие отпады на спинку стула, и опять они склонялись друг к другу. Время от времени они одновременно брались за кружки, отпивали пиво, глядя в стол ответственными за судьбы человечества взглядами. Боря рассказывал дальше.
– Ну, значит, прихожу я к бару, а та-а-ам, очередь человек на пятьдесят. И пускают человек по десять за полчаса. Нормально? Это когда же я зайду? А те, кто там? Что они, выходить спешат, что ли? Да им там хорошо. И мы стоим, значит, с мужиками в очереди томимся, языки чешем. Все в основном знакомые. «Ну, вы в курсе,» – утвердительно закончил он. Санёк со Стёпой пожали понимающе плечами: «Мол, конечно.» Для них это уже, как будто вчера было. Конечно в курсе. Какой разговор. Всё. Стёрли они границу времени за столиком бара «Беседка ветров». Никто только этого не заметил.
– И тут ещё мужики подошли, – продолжает рассказчик, – говорят в ближайших точках пива нет или кончилось. Что делать? А что и вчера делали. Ждать! Здесь оно пока есть. Мужики в очереди ропщут, но стоят. Хитрожопые разные полезли вперёд. У всех сразу друзья и знакомые впереди оказались. Дело до мордобоя дошло. Милиция тут как тут. А кому хочется светиться? Я в кусты и ходу. Не люблю я милицию. Пойду, думаю, в «Ротонду», наскребу на стакан сухаря, покантуюсь, может кто знакомый окажется, ещё стаканчик нальёт.
– Да, в «Ротонде» столовое белое наливали, помнишь? Стёпа? – вставил Санёк.
– И ещё в «Солнце в бокале» сухое на разлив было, помните? – схватил за руки собутыльников Стёпа.
– Кто? Я помню? – вытаращил на него глаза Борис.
– А, ну да, что это я, – хлопнул себя по лбу Стёпа, – ладно, дорогой, рассказывай, я молчу.
– Это лучше, не сбивай меня, сам собьюсь. О чём я говорил? Ага. Иду, значит в «Ротонду». Настроение, конечно, уже испорчено. Ну и что вы думаете? Прихожу – закрыта! Опа! Хоть стреляйся. Я, это, сел на лавочку в полном отчаянии, что делать? И, слышь, вот так руки развёл и сам себя спрашиваю, есть на этом свете справедливость, или нет? Искренне так спрашиваю, на надрыве, есть или нет? «А какая тебе справедливость нужна? Сформулируй, пожалуйста». Голос. Понял? Тот самый. Вежливый такой, деликатный. Сформулируй, говорит, пожалуйста. А у меня язык отнялся, веришь? Ну, представь, вокруг люди ходят, дети бегают, мороженое едят, музыка в парке играет, а у меня «голос». Сформулируйте ему. Я, значит, посидел, помолчал, думаю, показалось. Ага. И как только язык во рту зашевелился, я так смело говорю в парковое пространство. Конечно, не дурак, подождал, когда рядом ни кого не было. Говорю – «справедливость, это когда, если хочешь пиво, то оно есть!» Ага. Голос так помолчал, а потом, слышь, говорит. «Ладно», говорит, «если хочешь, ты сейчас окажешься там, где пиво всегда есть». «Только», говорит, «учти, что это здесь же, в этом же городе. Только в другое время. Хочешь»? Ну, ты спроси-и-ил? Конечно, хочу. А голос, понимаете, не слышно, а, как будто хохотнул, а потом продолжает. «За твоей скамейкой кусты, видишь»? Ну, вижу, говорю. «Вот зайди за них», он мне советует, «там», мол, «темно и тебя никто не увидит». И что будет, спрашиваю. Тишина. Не отвечает. Ну, я посидел, подумал. А что, думаю, может случиться? До этого, ведь, ничего страшного не происходило. А голос, мало ли что, показаться может. Зайду, думаю, в кустики. Заодно отолью. Ага. Зашёл, оглянулся – никого близко нет. Ну, я справляю свою нужду, значит, и думаю, что вот и кончились шутки со мной. Ничего ведь не происходит. И хорошо, что я к дереву прислонился. Темно вокруг, и вдруг, как будто ещё темнее стало, и голова слегка закружилась. Закружи-илась и быстро прошло. Я, это, поскорее свои дела закончил, вышел из кустиков и охренел. Вокруг светло, как днём. А дело ведь поздно вечером было. А тут вдруг наро-о-ду! Молодежь в основном. А передо мной же площадь Театральная, а на ней машин море. Туда – сюда. Туда – сюда. Потоками.
Борис, как будто снова переживал события того вечера. Он, то хватался за голову, то руками показывал, как снуют по площади потоки машин. Иногда он останавливал рассказ, и с растерянностью оглядывался по сторонам. Переводил взгляд на собеседников, всматривался в них уже основательно захмелевшим взглядом и, убедившись, что его внимательно слушают, продолжал.
- Край Ветров: некроманс - Диэр Кусуриури - Любовно-фантастические романы
- Странный человек Земли - Владимир Михайлов - Научная Фантастика
- Бирюк. Зов одинокого волка - Николай Тертышный - Домашние животные
- Границы (не)приличия (СИ) - Лари Яна - Эротика
- Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости - Елена Войниканис - Юриспруденция