Таможня дает добро - Борис Борисович Батыршин
- Дата:22.04.2025
- Категория: Попаданцы / Периодические издания / Разная фантастика / Фанфик
- Название: Таможня дает добро
- Автор: Борис Борисович Батыршин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одета она была не то, чтобы по-домашнему — скорее, не для парадного выхода. Свободное, густо-изумрудного цвета платье, изумительно подходяще к цвету её глаз, с широкими рукавами — кажется, припомнил он, такие когда-то называли «капот»? Здесь ежеминутно приходится спотыкаться о что-то, вышедшее из книг и фильмов, описывающих начало прошлого, двадцатого века — что, собственно, неудивительно, если вспомнить, откуда явились в этот мир предки его обитателей.
В общем — дама весьма эффектна, а пожалуй, что и красива, — подытожил свои впечатления Роман, — любопытно, какая же она была в юности? Хотя — его спутнику она и сейчас должна казаться едва ли не девушкой…
Он изобразил вежливый поклон, удержавшись от попытки щёлкнуть каблуками. Казаков повторил этот жест и приложился к протянутой ручке — за что и был вознаграждён милой улыбкой.
— Борецкая Вера Павловна. — представилась дама. — Чему обязана, господа?
Роман ожидал, что его спутник выдаст текст, который они составили по дороге сюда — так, мол и так, гости из Зурбагана, интересуемся историей вашей колонии, собираемся писать книгу — но тот, видимо, впечатлённый явлением прекрасной домовладелицы, напрочь сломал заготовленный сценарий.
— Рад знакомству, мадам! Казаков Пётр Петрович, путешественник и литератор. А это мой спутник Роман… э-э-э… Рамон Меркадер. Мы, видите ли из того мира, откуда прибыли ваши предки, интересуемся вашей историей. Нам сказали, вы разбираетесь в ней лучше других?
— Рамон Меркадер? — брови, тонкие, в безупречную ниточку, приподнялись, обозначая лёгкое удивление. — Он что же, испанец?
— Вы знакомы с земной географией? — в свою очередь удивился Казаков. — Нет, мы оба из России, как и ваши предки. А имя — это… как бы сказать… нечто вроде прозвища. Впрочем, и ваши, мадам, имя-отчество весьма говорящие…
— Право же? — снова вздёрнутая бровь. — И что же в них такого особенного?
Они всё ещё беседовали на пороге — похоже, подумал Роман (он же Рамон), его спутник так ошеломил хозяйку дома своим напором, что там забыла пригласить гостей войти. Или нарочно тянет время, пытаясь понять, кого это к ней занесла нелёгкая?
— Ну как же! — Казаков только и ждал этого вопроса. — Во-первых, Вера Павловна, та, что видит сны. Потом Вера Павловна Фигнер, революционерка, террористка, состояла в «Народной Воле» а потом в партии эсеров. Впрочем, вы, вероятно, не слышали ни о той, ни о другой…
— Ну, почему же? Четвёртая царица из романа мсье Руссо, дивный дворец на холме, машины, выполняющие работу за людей… «Что делать» — как же, почитывали господина Чернышевского, приходилось… Между прочим, имейте в виду — женщина улыбнулась, чуть насмешливо, — госпожа Фигнер не Вера Павловна, а Вера Николаевна. Как видите, нам тут история нашей прародины тоже известна — хотя, вероятно, не так хорошо, как вам, нынешним её обитателям.
И, выпустив эту парфянскую стрелу, сделала шаг в сторону, пропуская гостей в дом.
* * *
— Нам сказали, что вы интересуетесь начальным периодом колонии, — Казаков отхлебнул чая из маленькой чашки, — и собрали на эту тему немало сведений. Мы бы хотели посмотреть… если можно, разумеется.
Вера Павловна, пригласив гостей в дом, перво-наперво усадила их за стол, на котором стоял большой медный чайник, под которым плясал голубоватый огонёк спиртовки. Они приканчивал уже по третьей чашке чая — не чая даже, а смеси трав и листов кустарника, выращиваемого на склонах южных предгорий, о чём хохяйка и не преминула сообщить, наливая гостям густо-рубиновой, с лёгким цветочным запахом, заварки.
— Конечно, буду рада помочь. — кивнула он. — Что конкретно вас интересует?
Маячный Мастер слегка замялся.
— Если честно, нам просто любопытно. Впервые встречаем за Фарватерами не просто потомков наших м-м-м… земляков, а выходцев из России. Ведь, насколько я понимаю, ваши предки, как и предки шкипера Найдёнова — кстати, это именно он посоветовал обратиться к вам, — прибыли сюда на «Живом»?
Вера Павловна согласно наклонила голову.
— Да, этим здесь многие могут похвастать. Переселенцы не испытывали комплексов по поводу происхождения, и уже в третьем поколении почти все переженились и повыходили замуж за местных жителей. У меня, если подсчитать, не больше пятой части «земной» крови.
— Что ж, трудно было бы ожидать другого. — Казаков налил себе ещё кипятка, добавил заварки. — Надо посоветовать Бонифатьичу — ваш чай отличный экспортный товар, в Зурбагане его наверняка оценят… А всё же, если не секрет — откуда у вас такой интерес к истории, и земной, и вашего поселения?
— «Кто забывает уроки истории, обречён на их повторение». — так, кажется, сказал кто-то из наших общих предков? — улыбнулась женщина. — Не знаю, правда, кто именно…
— Фон Клаузевиц. — отозвался Казаков. — Карл Филипп Готлиб, крупнейший теоретик военного дела. Не думаю, правда, что он числился среди наших с вами предков — хотя, кто знает? Если мне память не изменяет, этот господин ещё во времена войн с Наполеоном служил в русской армии, так что я бы не зарекался…
— Как вы говорите, фон Клаузевиц? — женщина извлекла откуда-то блокнот и принялась быстро черкать в нём карандашиком. — Наши предки привезли собой не так много книг, многое забыто, приходится собирать по крупицам…
— Обещаю с первой же оказией послать вам энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, — пообещал Казаков. — У меня, в Москве пылятся все восемьдесят с чем-то томов. Мне они особо ни к чему — так, библиографическая редкость, — а вам пригодятся. У вас ведь здесь сохранилось старая манера письма, с ятями и прочими ерами? Отлично, тем проще будет разбираться…
— Огромное вам спасибо! — Вера Павловна не скрывала радости. — Это же настоящее сокровище! У нас есть три или четыре тома, мы многое оттуда почерпнули, но если будут все сразу… Что до вашего вопроса — наши предки с самого начала решили сохранять, пока это возможно, связь с оставленной родиной — а значит, прежде всего, надо передавать память новым поколениям. Я ведь учительница, кому же, как не мне?
Она сняла с каминной полки фотографию в серебряной рамке. На ней были запечатлены четверо мужчин — снимок был сделан студии, на фоне кадки с фикусом и невнятного морского пейзажа на стене. Морской офицер в характерной «нахимовской» фуражке,
- Удар по Шайол Гул - Роберт Джордан - Фэнтези
- Тёзка - Александр Лапшов - Современная проза
- Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы - Николай Гнидюк - О войне
- Santa Рома - Ольга Горышина - Современные любовные романы
- Народная монархия - Иван Лукьянович Солоневич - История / Науки: разное