Чаша ярости - Артем Абрамов
- Дата:19.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Чаша ярости
- Автор: Артем Абрамов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нгамба мысли читать не умел. Но попал в точку, если иметь в виду старые вещи. В смысле — антикварные.
— …Вот я и говорю, что теперь делают? Хреновина какая-то, а де выпивка. Переливается всеми цветами радуги, на вкус — какая ни пожелаешь, а вот нет в ней… чего?
— Чего? — вежливо спросил Петр.
— Души! — торжественно сказал Нгамба. — Души нет. Синтетика есть, а души нет. Эх, жалко, что такой выпивки сейчас все меньше и меньше… Ты видел мой погреб?
Петр видел. Раз десять. И Нгамба это знал. Но Петр в свою очередь знал и то, что Нгамба хочет сейчас услышать:
— Да, видел. Там замечательно. Хотелось бы посмотреть еще раз.
Ну почему же не оправдать ожидание человека, у которого и радостей-то всего ничего в жизни — машины да выпивка с добрым и безотказным другом.
На сей раз выпивка случилась легкой. Не тяжелые в большом количестве ромы, кальвадосы, коньяки, арманьяки, виски — пусть и отборные, элитных сортов и лучших годов, но все ж труднопереносимые с точки зрения крепости… Ну, может Петр выпить бочку без последствий для здоровья, говорилось уже, но ведь хочется вкусного. Нгамба такому умозаключению обиделся; это у меня, сказал бы, невкусное. Да такой коньяк, как у меня, в мире если и остался, то опять же у меня! А виски? Где еще найдешь виски две тысячи шестьдесят первого года? Только у коллекционеров, а они пить не дадут. А он, Нгамба, не только дает, но и требует: пей, гость дорогой… Итак, Нгамба обиделся бы, поэтому Петр никогда подобных мыслей вслух не высказывал, пил себе, чокался, тосты произносил.
Но сегодня предлагалось вино. В больших количествах оно тоже вкус теряет, но Нгамба почему-то к вину относился куда более трепетно, нежели к крепким напиткам, и когда дело доходило до вина, питие ограничивалось тремя-четырьмя бутылками.
Винная коллекция у Нгамбы была поистине царской.
«Petrus» — начиная с двадцать второго года.
«Mouton-Rothschild» — с восемнадцатого.
«Leoville-las-Cases» — с двадцать пятого.
«Haut-Brion» — с двадцатого.
«Ducru-Beaucaillou» — аж с одиннадцатого!
Ну и итальянские — «Tignatello», «Solaia», «Sassicaia» «Barbaresco»… Испанские — «Vega Sicilia», «Marques de Murrieta»… И калифорнийские, и чилийские, и южноафриканские — последние вообще рядом, хотя до сих пор виноделы не научились хранить их… И белые, и розовые, и сладкие, и полусладкие… Общее число бутылок — за пять тысяч штук.
Славно подегустировали — под фрукты, хотя оные никогда не считались хорошей закуской к красному вину. Но Нгамба Петра не есть приглашал.
Уходили — Нгамба от души выдал обещанный подарок: запыленную бутыль «Петруса» урожая былинного тридцать девятого. Петр подарок принял — с реверансами и душными объятиями.
На выходе из погреба Нгамба вдруг застопорился перед ступеньками, задумался о чем-то. Петр вопросительно посмотрел на президента — что, мол, такое случилось? Почему закручинился, головушку повесил?
Вместо ответа Нгамба с сопением уселся прямо на каменные ступеньки и, подперев голову рукой, уставился в полумрак. Петр постоял чуток, а потом сел рядом. Молча. Ценную бутылку поставил обок.
В воздухе носилось предчувствие некоей беседы.
— Вот я иногда думаю… — медленно произнес Нгамба и замолчал на полуфразе.
Точно. Беседа. Да и начало у нее хорошее. Думает, понимаешь, иногда.
— …А на хрена все это?
Ну, как тут ответишь? Петр просканировал мысли Нгамбы и понял, что речь не о погребе, на который президент так задумчиво смотрит. Тут все круче. До неожиданности.
— …Нет, ну смотри, мы живем в двадцать втором веке, нас окружают совершенно волшебные вещи — эти летающие машины, автоматические кухни и все такое… Мы тут, в центре Африки, очень явно все ощущаем. Здесь же все на страшном контрасте — двух шагах от нас в ступке толкут пестиком зерна, чтобы сделат кашу, а мы сейчас пойдем, нажмем на кнопку, и тут же будет у на все, что захотим. И не надо для этого спину горбатить. Ты понимаешь, о чем я?
— Понимаю. — Петр кивнул. — Очень хорошо понимаю.
— Вот. Значит, человеку подчинены все стихии… Ты видел эти подводные города? Это же чудо! А на Луне! На Луне людей живет больше, чем в моей стране, — это ж подумать только! Пусть под куполами, но ведь славно живут. А здесь зерна в ступке… И это еще богатая страна считается по африканским меркам. Ты бы видел, qro творится у соседей. Они там вообще еще на деревьях сидят…
— Представляю.
— И будут сидеть еще тыщу лет. И никогда не узнают лучшей жизни.
Петр кинул затравку:
— А может, им и не надо? Лучшей-то. Сидят себе на деревьях, и хорошо им.
— Надо! — Голос Нгамбы эхом пошел гулять по погребу. — Еще как надо! Всем хочется нажать на кнопку — и чтоб сразу была каша. Не работать за миску целую неделю, а просто нажать на кнопку. И не спорь! Я живу здесь, среди них, я все вижу. Это европейцы ничего не знают о том, какая здесь жизнь, думают, что африканцам все по фигу — живут себе натуральным хозяйством, гуманитарную помощь регулярно получают и доли другой не желают. Желают, поверь, и очень сильно.
Нгамба перевел дух. Продолжил:
— Да, конечно, первое время они будут этой самой кнопки бояться. Говорить, что чужда она им, непонятна… Шаманство это и дьявольщина. Поговорят-поговорят, а потом возьмут и нажмут. И будут страшно рады. А дети их еще чаще станут нажимать. А дети их детей — и подавно! И будут вспоминать о ступке и пестике как о диковинной сказке, причем — не про них. В музей пойдут, начнут пальцем тыкать: о, гляньте, ступка! о, смотрите, пестик!
Еще пауза. Гулкая, как погреб.
— Это я все к чему… Каша из кнопки у нас есть, города на Луне тоже. Должна быть и машина времени. Приплыли.
— Нет, ну точно должна быть! Ее не может не быть, Джо, я точно знаю. В такое-то время! Наверняка есть, только засекреченная страшно. И правильно. Чтобы всякие…
Нгамба не договорил, но было и так понятно, что всякие — это нехорошо. А ведь зрит в корень!
— Вот я бы, знаешь, Джо, взял бы и отправился в прошлое. Ну, куда-нибудь лет на двести-двести пятьдесят назад, и все там поправил бы. Чтобы здесь все было хорошо. Чтобы у всех кнопки и ни у кого — ступки. Нищета — это плохо. Ты не думай, я к власти пришел надолго. Меня так просто не скинуть. Я добьюсь чтобы мой народ жил лучше. Он уже живет лучше. А если бы не было всяких… Ох, я бы в прошлом задушил бы своими руками этого… как его… Сесе… Секо… А! Мобуту! Вот. Он полстраны заморил. Не будь его тогда, в двадцатом веке, сейчас мы были бы богатейшей страной в Африке. Это с нашими-то ресурсами!
Нгамба пристально посмотрел на Петра. Посмотрел так, будто хотел спросить что-то, но не решался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Комната старинных ключей - Елена Михалкова - Детектив
- Мрачный Вторник - Гарт Никс - Фэнтези
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история