Фантастика, 1979 год - Сборник
- Дата:23.08.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Фантастика, 1979 год
- Автор: Сборник
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну и взяла ж меня тут злость, даже удушье охватило!
Ах ты, думаю, лауреат фиговый, из-за смазливой бабенки предаешь друга своего закадычного.
“Может, лысина у меня и до затылка, - спокойно так отвечаю, - зато совесть перед зрителями чиста. На хлебах ворованных не жирею, как некоторые другие гении-лауреатыпрезиденты-патриархи “.
“Какие такие ворованные хлеба инкриминируешь?! - шипит Барковский, а сам по сторонам оглядывается. - Ты, - говорит, - плешивый, ври-ври, да не завирайся”.
Дружище, можешь себе представить, он меня сам, самолично, обозвал плешивым! Молиться ему на темя это надо, а он…
Сжал кулаки я под столом, молчу, от обиды губу в кровь прикусил, а в мозгу будто дятел колошматит клювом: “Плешивый! Плешивый!” Я, понятно, не Марлон Брандо и не Ален Делон, но тоже кое-какое имею о своей особе представление.
Без уважения к себе не то что человек, даже зверь жить не станет, верно я говорю, а?
“Ах ты тварюга, - говорю, - Мишка! Ты мне ноги должен умывать за “Десант на Сатурн”, за то, что из мелкоты да барышников в люди выбился. Забыл, как за творческую несостоятельность хотели тебя с третьего курса вытурить, как папаня твой, директор комиссионки, мошной тряс, сынка спасая? “ В общем, помутился у меня разум, запамятовал я клятву мою страшную инопланетянам, про все на свете забыл. И выложил Барковскому правду-матку насчет сатурнианцев. Все выложил, ничего не приберег, пусть, думаю, хоть правдой подавится, шельмец.
И что ты думаешь, друг ты мой душевный? Он спокойно до конца все выслушал, даже бровью не повел, а после поднялся и говорит.
“Ты, - говорит, - спятил. Чокнулся натуральным образом. Все это глупость несусветная, бред больного воображения. Тебя, - говорит, - в сумасшедший дом поместить надо, причем пожизненно, и я, - говорит, - при желании позабочусь об этом. Впредь ты мне, - говорит, - хорек плешивый, даже на глаза не попадайся!” И ушел, предатель, в тот же день упорхнул в Москву, а оттуда в свой Париж, к Брижитке размалеванной. Ну я и запил от обиды, стыда и огорчения…
Жилезин вытер платком слезы и горько вздохнул:
– Взойдет же на ум такая ерундовина: уши, мол, и впрямь собачьи…
– Не стоит расстраиваться понапрасну, - сказал я. - К примеру, у древних иранцев собака была посвящена верховному богу Ахурамазде и почиталась как священное животное.
– Спасибо, братец, утешил, - сверкнул глазами Жилевин. - Э-эх, пропади он пропадом в своем Париже! А ты, дружище, коли туда и впрямь собираешься, всенепременно полюбопытствуй на мерзкую харю Барковского. Не знаю, на кого похож я, а этот двурушник - вылитый шакал, ужасный и злой, тонко об этом сказано в древнем стихе, что ты читал.
– Обещаю тебе полюбопытствовать на шакала Барковского, - улыбнулся я и в ответ получил жалкую его улыбку.
Я осмотрелся. Старичок, разгадывающий кроссворд, исчез.
Влюбленные сидели к нам спиной, обнявшись, и смотрели на заходящее солнце. Буфетчица дремала у стойки. Больше в ресторанчике не было ни души.
– Но хоть ты-то мне, дружище, веришь? - заискивающе спросил Жилевин и потянулся за очередной сигаретой.
– Верю тебе, - сказал я. - Верю, что именно так все и было. Как ты описал. Но одна деталь для меня не совсем ясна. Как ты решился нарушить клятву? Не боишься, что они исполнят свою угрозу?
Жилевин почесал возле уха и ответил:
– Честно говоря, побаиваюсь. Но уж коли грех на душу взял, никуда теперь не денешься. Я так рассудил. Даже если они за мной и следят, допустим, то все равно с Сатурна меня козлом не сделаешь, расстояния больно велики, мильоны километров. Надо сюда им опять добираться. А здесь меня на мякине не проведешь, стреляный воробей. Я теперь за город, или в рощу, или в парк ни за какие коврижки не подамся. Буду жить в самой гуще народа. Сам понимаешь: над Москвой или даже над Судаком медуза ихняя не станет торчать, не такие они дураки.
– Ты прав, - сказал я. - Всем инопланетным экспедициям наверняка запрещено демаскировать себя подобным образом. Однако существует другой путь. Они смогут зависнуть на орбите, а к тебе командировать специалиста по преображению личности.
– Наивный ты человечек, дружище, - широко улыбнулся Жилевин. - Допустим, пришлют они кого захотят. Теперь рассуди: неужто он может объявиться в людном месте? Я ж тебе говорил, они на такс похожие, уродливы до неимоверности, я по сравнению с ними красивей Жерара Филиппа. Да если такое чучело в золотом скафандре появится, допустим, на пляже, или в магазине, или еще где - ты представляешь, какое начнется столпотворение? Если ихнему преображателю все же удастся меня силком схватить и потащить к медузе, живым ему не уйти, будь спокоен.
– Не заблуждайся относительно их уродства, - сказал я. - Скорее всего ты имел дело с роботами. Истинный облик тех, кому ты давал клятву, тебе, может быть, вообще незнаком. Кроме того, никто им не мешает -для командированного сюда специалиста изготовить скафандр, внешне абсолютно копирующий человека. Ты меня прости, я ученый, привык к логическому мышлению.
– Слаба твоя ученая логика, дружище, - отвечал, не раздумывая, Жилевин. - А машину для усыпления и переиначивания меня он за собою, что ли, поволокет? Машина эта в кубатуре больше нашего ресторана раз в пять, ученая твоя голова. Я ж видел эту машину на медузе.
– Техника совершенствуется не только на Земле, - сказал я своему удивительному собеседнику.
– Дай-ка мне еще прикурить, - попросил после некоторого раздумья Жилевин. - Гран мерси, как говорит эта перекрашенная выдра Брижитт… И все-таки классная у тебя зажигалочка. С ума можно сойти. Надо же: титановая.
– Ты прав, она титановая. Сконструирована на Титане, обитаемом спутнике Сатурна. А на самом Сатурне жизни нет, - сказал я и нажал четыре нужные кнопки на зажигалочке. За мгновение до того, как Жилевин залаял.
ЮРИЙ ЯРОВОЙ ПОДАРИТЬ ВАМ ГОРОД?
Второй раз в Ленинград Лавров попал лишь год спустя: не согласился тогда главный конструктор с протоколом, который привез с собой Лавров из ленинградского СКВ; разговор вышел крупный и закончился заявлением об увольнении.
Глупое, конечно, было решение - что тут скажешь? Два месяца поисков новой работы, все не то, не то… Не по душе. Да и должность… Там он был руководителем группы, считай, исполнял обязанности начальника сектора, а предлагали в лучшем случае старшего… Наконец вроде бы на месте, и машина интересная, но - ирония судьбы! И вот год спустя он снова приехал в Ленинград уточнять детали проекта с заводом, где эту машину и предстояло изготавливать, и вновь приехал без брони на гостиницу.
Обход гостиниц завершился в “исходной точке”, в “России”, откуда он утрoм начал свои жилищные мытарства. Что его заставило вмести командировочного удостоверения, на которое администраторы и глядеть не желают, протянуть “дарственный акт”? Собираясь в командировку, стал искать в столе план Ленинграда, а в нем эта забавная бумажка. Развернул, пробежал взглядом, усмехнулся… А что-то кольнуло под сердцем - стыд, что ли? Хотел было засунуть рулончик в ящик стола поглубже, не дай бог, жене на глаза попадется, а вот… оказался в кармане. И всю дорогу, все три часа в самолете, вспоминал, вспоминал… С отчаянья, видать, сунул он эту забавную бумажку администратору - сколько сегодня услышал он раз “мест нет и не будет”?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Групповое движение интеллектуальных летательных аппаратов в антaгонистической среде - Вячеслав Абросимов - Техническая литература
- Подводный флот Третьего рейха. Немецкие подлодки в войне, которая была почти выиграна. 1939-1945 гг. - Харальд Буш - Прочая документальная литература
- Следующие шаги природы - Харл Орен Камминс - Научная Фантастика / Юмористическая фантастика
- Эволюция - Сергей Сергеевич Казанцев - Космоопера / Периодические издания / Ужасы и Мистика
- Статьи о русской литературе (сборник) - Николай Добролюбов - Критика