Книга песчинок. Фантастическая проза Латинской Америки - Пальма Клементе
- Дата:08.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Книга песчинок. Фантастическая проза Латинской Америки
- Автор: Пальма Клементе
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Книга песчинок. Фантастическая проза Латинской Америки"
📚 "Книга песчинок" - удивительная аудиокнига, наполненная фантастическими сюжетами и загадочными персонажами. В ней рассказывается история о таинственном мире, где каждая песчинка имеет свою собственную историю и судьбу. Главный герой книги, путешествуя по этому миру, открывает для себя множество загадок и тайн, которые заставляют его пересматривать свое представление о реальности.
Автор аудиокниги, Пальма Клементе, с легкостью переносит слушателей в удивительный мир своего воображения, где каждая строчка наполнена магией и загадками. Его произведения покорили сердца миллионов читателей по всему миру своей оригинальностью и глубиной мысли.
Об авторе:
Пальма Клементе - талантливый писатель, чьи произведения поражают своей фантазией и оригинальным стилем. Родившийся в Латинской Америке, он на протяжении многих лет покоряет читателей своими удивительными историями, перенося их в миры, где реальность переплетается с фантазией.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, которые подарят вам удивительные моменты и захватывающие приключения.
Не упустите возможность окунуться в мир фантастики и приключений вместе с аудиокнигой "Книга песчинок. Фантастическая проза Латинской Америки" от Пальма Клементе. Погрузитесь в увлекательное путешествие по миру загадок и тайн, которые раскроют перед вами новые грани воображения и вдохновят на открытия!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До сих пор за мной не пришли. Может быть, и не придут, по крайней мере сегодня ночью. Может быть, эта странная женщина никому ничего не сказала о моем появлении. Кругом — темнота. И в этой темноте при моем знании острова мне не страшна никакая облава.
И на этот раз она словно не заметила меня. Моя единственная ошибка была в том, что я не попытался заговорить, хоть как-то нарушить молчание.
Когда она появилась, я уже сидел на камнях, глядя на закат. Женщина остайовилась, взглядом ища, где расстелить плед. Потом пошла в мою сторону. Протяни я руку, я мог бы до нее дотронуться. Мысль о такой возможности привела меня в ужас (как если бы мне предложили коснуться призрака). В ее отрешенности было что-то пугающее. И все же, сев рядом, она бросала мне вызов, а стало быть, в каком-то смысле разрушала стену между нами.
Достав из сумочки книгу, она начала читать. Я воспользовался паузой, чтобы успокоить нервы.
Вдруг она оторвала глаза от книги. «Сейчас,— подумал я,— сейчас она заговорит». Но этого не случилось. Грозное молчание росло. Я понимал, как важно, жизненно важно сейчас нарушить его; но что-то необъяснимое, отнюдь не упрямство, мешало мне сделать это.
Никто из пришлецов пока не появлялся. Может быть, она не рассказала им обо мне; может быть, их беспокоит то, что я слишком хорошо знаю остров (и этим объясняется ежедневная чувствительная сценка, которую разыгрывает женщина). Я ни в чем не уверен. Сети тайного заговора мерещатся мне повсюду.
Я открыл в себе склонность видеть будущее исключительно в мрачном свете. Она сложилась за последние три-четыре года; она укоренилась во мне и мучит меня. Возвращение женщины, то, что она садится рядом,— все это предзнаменования слишком счастливые, чтобы в них можно было поверить... Возможно, я смог бы позабыть о том, что я стар, давно не брит, позабыть о полиции, которая преследовала меня так долго и преследует по сей день — неотвязно, как меткое, язвительное словечко. Нет, с надеждами покончено. Я пишу это и одновременно ловлю себя на мысли, в которой уже заключена надежда. Вряд ли я чем-нибудь обидел женщину, но, может быть, стоит в виде извинения сделать ей небольшой подарок. Как поступает мужчина в подобных случаях? Посылает цветы. План, конечно, нелепый... но даже пошлость, если она искренна, способна пленить сердце. На острове много цветов. Когда я появился здесь, вокруг бассейна и рядом с музеем еще сохранилось несколько клумб. Этого, безусловно, хватит, чтобы составить небольшую композицию на лугу у камней. Быть может, природа и создана, чтобы помочь нам добиваться женской близости. Быть может, она поможет победить отчужденность и подозрительность. Моя последняя надежда на тебя, поэзия. Я не умею подбирать цвета; я почти ничего не смыслю в живописи... Однако я полагаюсь на свое скромное приношение — плод труда садовода-любителя.
Я встал на заре. Мысль о награде за эту и предстоящие жертвы придавала мне сил.
Я нашел цветы (они растут по низу оврагов). Стал рвать те, которые, на мой взгляд, смотрелись не так ужасно. Даже самые блеклые проявляют поистине животную жизнеспособность. Через какое-то время, взглянув на зажатую под мышкой охапку, я увидел, что все цветы завяли.
Я уже думал было отступиться, как вдруг вспомнил, что наверху, недалеко от музея, есть еще одна поляна, где много цветов... Час был ранний, и я решил, что можно рискнуть. Пришлецы наверняка еще спят.
Цветы — мелкие, на колючих стеблях. Я сорвал несколько штук. Эти не вянут так чудовищно быстро.
Отрицательная сторона: цветы слишком мелкие и растут на виду.
Почти все утро я трудился, сознавая, что каждую минуту могу быть замечен любым, у кого хватило бы мужества подняться раньше десяти. Думаю, что лишь ничтожность повода помешала случиться столь экстраординарному событию. Все время, пока я рвал цветы, я внимательно наблюдал за музеем, но не заметил никого из обитателей; полагаю, что и они не видели меня.
И все-таки цветы слишком мелкие. Мне придется посадить не одну тысячу, если я хочу, чтобы получился хотя бы мало-мальски приличный сад (небольшой садик был бы симпатичнее, и хлопот было бы меньше; но в таком случае есть опасность, что женщина попросту не заметит его).
Я занялся устройством клумб; рыхлил землю (она очень твердая, запланированная площадь — огромна), поливал ее дождевой водой. Когда я подготовлю все для посадок, придется снова идти за цветами. Постараюсь сделать все возможное, чтобы меня не заметили, а главное, не помешали моей работе и не увидели ее, прежде чем она будет закончена. Я забыл, что, помимо прочего, успех пересадки растений зависит от космических факторов. Не хочется верить, что после стольких опасностей и трудов цветы не доживут до захода солнца.
Я не разбираюсь в садовой эстетике, но среди диких трав результаты моей работы должны будут выглядеть впечатляюще. Естественно, триумф будет недолгим; к вечеру, в соответствии с планом, сад предстанет в полном блеске; а завтра, возможно, я буду мертв либо лишусь сада (если поднимется ветер).
Немного неловко рассказывать о моем проекте. Огромная женская фигура, руки обхватили колено, глаза устремлены к заходящему солнцу; перед женщиной — маленький и жалкий коленопреклоненный человек, сложенный из листьев (под ним — в скобках — будет выложено слово «я»).
Предусмотрена и надпись:
ТАКАЯ БЛИЗКАЯ, НО ПОЛНАЯ ВЕЛИЧЬЯ,
Я РОЗЫ ПРИНЯЛА БЕЗМОЛВНОЕ ОБЛИЧЬЕ.
Я почти болен от усталости. Райское блаженство — лечь и уснуть под деревьями до шести вечера. Но сейчас не время. Потребность продолжать записки — от нервов. Непосредственный повод в том, что мои теперешние действия могут привести к трем возможным развязкам: общество женщины, одиночество (иными словами — смерть при жизни, чем и были мои последние годы, но что немыслимо теперь, когда я увидел женщину), пугающее правосудие. К какой же? Когда я узнаю, будет уже поздно. Однако то, что я постоянно перечитываю и правлю свои записи, может помочь мне свершить столь необходимое предвидение, а возможно, и поспособствует благоприятной развязке.
Моя работа напоминала игру пианиста-виртуоза; замысел воплощался как бы сам собой, вне всякой связи с тем, что я делал. Возможно, секрет волшебства заключался в следующем: все внимание пришлось уделить частностям — как бы поровнее, поаккуратнее посадить каждый цветок. Сложно было предвидеть конечный результат: будет ли это беспорядочный узор или смутно различимая женская фигура?
Однако композиция имеет достаточно законченный и вполне симпатичный вид. Впрочем, задуманное воплотить не удалось. В теории казалось, что скомпоновать сидящую женщину с руками на колене не сложнее, чем женщину стоя; но на практике первый вариант осуществить почти невозможно. Итак, женщина стоит, лицо — в профиль — обращено к закату. Обрамляющий лицо платок — из фиолетовых цветов. Кожа не удалась. У меня так и не получился этот жгучий цвет, такой ненавистный и такой притягательный. Платье — из голубых цветов с белой каймой. Солнце — из растущих здесь довольно своеобразных подсолнухов. Я — на коленях, в профиль. Маленькая (в три раза меньше, чем женская) фигура, зеленая, выложенная из листьев.
Надпись я тоже изменил. Первая оказалась слишком длинной, чтобы составить ее из цветов. Я придумал новую:
ЯВЯСЬ, ТЫ ПРОГНАЛА МОЙ СМЕРТНЫЙ СОН.
Роль бессонного мертвеца мне нравилась. Ради этого я пренебрег даже законами вежливости, ведь во фразе мог почудиться скрытый упрек. Однако я остановился на этой идее. Думаю, мной руководили: во-первых, стремление предстать экс-мертвецом; во-вторых, литературное (оно же — пошлое) признание в том, что смерть рядом с нею невозможна. Дурная бесконечность посылки предполагала чудовищные аберрации:
ЯВЯСЬ, ТЫ ПРОГНАЛА МЕРТВЕЦКИЙ СОН.
Или:
Я БОЛЬШЕ НЕ МЕРТВЕЦ — ВЕДЬ Я ВЛЮБЛЕН.
Тут я совсем пал духом. Конечная надпись гласит:
- Ясновидение - Сергей Ратнер - Эзотерика
- Теория относительности для миллионов - Мартин Гарднер - Прочая научная литература
- Принцип относительности - Вадим Проскурин - Киберпанк
- Дар или ошибка Бога? Разум. Жизнь. Сон. Фатальность. Ясновидение - Александр Райан - Прочая научная литература
- Нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации - Наталья Таева - Юриспруденция