Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта) - Игорь Забелин
- Дата:06.12.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)
- Автор: Игорь Забелин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)"
🎧 Погрузитесь в захватывающий мир научной фантастики с аудиокнигой "Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)" от автора Игоря Забелина. Вас ждут увлекательные приключения, загадочные сюжеты и неожиданные повороты событий.
Главный герой книги, хроноскопист *Хаирхан*, отправляется в опасное путешествие сквозь временные порталы, чтобы раскрыть тайны прошлого и будущего. Его ждут встречи с неизвестными цивилизациями, сражения с темными силами и открытия, способные изменить ход истории.
Автор аудиокниги, *Игорь Забелин*, известен своим уникальным стилем и оригинальными сюжетами. Он создает удивительные миры, в которых каждый найдет что-то свое, что заставит задуматься и поразмышлять.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая научную фантастику, детективы, романы и многое другое.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые захватят ваше внимание с первых минут прослушивания. Приятного вам путешествия по миру литературы!
📚 Погрузитесь в мир научной фантастики с аудиокнигой "Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)" и откройте для себя новые грани воображения!
Научная Фантастика
Автор Игорь Забелин
Игорь Забелин - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей. Его книги отличаются оригинальным сюжетом, глубокими мыслями и захватывающим повествованием. Игорь Забелин - настоящий мастер слова, способный погрузить вас в мир приключений и фантазии.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трудно и - по странному свойству человеческой души - радостно. Никто ведь не принуждал полярников отправляться в полярные страны. И сам я до сих пор жалею, что так и не удалось мне в более молодые годы попасть в Антарктиду-не удалось, несмотря на мои неоднократные попытки устроиться в экспедицию... Что ж, своеобразным утешением будет теперь для меня самое необычное из наших хроноскопических занятий - подготовка публикации о Морисе Вийоне и Александре Щербатове. Самое необычное, но и самое простое, наверное.
Дома, у себя в кабинете, Анри Вийон достал из папки несколько старых фотографий и показал мне. На фотографиях были запечатлены люди в меховых одеждах, бородатые и усатые, и поэтому очень похожие друг на друга. На последнем снимке, сделанном перед началом санного похода, Морис Вийон стоял в группе товарищей, отбросив на спину капюшон меховой парки, а Щербатов, присев, поправлял ремни на вожаке упряжки-крупной, светлой масти, ездовой лайке... Я внимательно просмотрел и остальные фотографии Щербатова, но описать его внешность все равно затрудняюсь, потому что отросшие за зиму борода и усы скрадывали черты лица, а надвинутая на лоб меховая шапка делала его портрет еще менее выразительным.
Анри Вийон положил передо мною толстую тетрадь в добротном кожаном переплете. Я раскрыл ее наугад. Страницы были исписаны ровным мелким почерком, и в глаза сразу же бросилось иное, чем теперь, но такое же, как и в тетрадях Зальцмана, написание отдельных букв, бесконечные твердые знаки в конце слов...
- Вы еще успеете прочитать дневник, - сказал Анри Вийон. - Но чтобы понятнее стали вам причины гибели путешественников, а также значение их открытия, вам придется познакомиться с рукописной статьей Щербатова, сохранившейся у нас в семье. В статье излагается его гипотеза о прошлом Антарктиды, о которой я вам говорил...
- О прошлом? - переспросил я.
- Да, о прошлом, - сказал Анри Вийон. - И возьмите на память вот это, - он протянул мне обломок темной горной породы. - Это из их коллекции...
Глава вторая,
в которой излагаются совершенно неожиданные соображения о прошлом Антарктиды, а также выясняются взаимоотношения Мориса Вийона и Александра Щербатова
История, которая первоначально показалась мне самой простой за последнее время, обернулась для нас с Березкиным полной неожиданностью. Неожиданность эта - не в характере хроноскопии, но именно в самой истории.
Я нахожусь сейчас на берегу Белого моря, в Онеге, - нахожусь один, потому что Березкин не смог вырваться из Москвы. Одиннадцать часов вечера. В окна гостиницы бьют слепящие, мешающие писать солнечные лучи. А за окнами-тихий деревянный городок с зелеными, без наезженной колеи, улицами, с гнездами ласточек на окнах государственных учреждений, с ленивыми, спящими поперек деревянных тротуаров, собаками, с устойчивым запахом свежего сена, который ветерок доносит и сюда, в комнату...
Впрочем, теперь, хотя бы мысленно, нам предстоит ненадолго вернуться в Париж.
Тогда, после встречи с Анри Вийоном, я возвращался на Османовский бульвар в несколько элегическом настроении, возвращался по ночному, залитому светом неоновых реклам Парижу, присматриваясь к парижанам, останавливаясь у художественно оформленных витрин и не подозревая, что держу в руках нечто такое, что через полчаса или час буквально потрясет меня.
Не знаю, почему Анри Вийон не рассказал мне все с самого начала. Но уходя от него, я не сомневался, что под прошлым Антарктиды он подразумевал геологическую историю материка.
Ничего похожего. Александр Щербатов полагал, что Антарктида была родиной древнейшей человеческой цивилизации.
Вот так. Не больше и не меньше.
Я вернулся в отель раньше Березкина, принял душ, а потом, чувствуя себя немного утомленным, по лености взялся читать то, что было покороче, - не дневник, а статью. Вот тут все и началось.
Березкин, войдя в номер, сразу почувствовал неладное и, выслушав мой сумбурный рассказ, покосился сначала на стол, потом под стол; очевидно, он заподозрил, что в трезвом состоянии я не смог бы наговорить ничего подобного.
Он молча отобрал у меня статью и тут же прочитал ее.
Мне пришлось пересказать своему другу все, что я успел узнать о Морисе Вийоне и Александре Щербатове, и Березкин остался доволен: как я и предвидел, особое доверие, проявленное Анри Вийоном по отношению к нам, хроноскопистам, не оставило его равнодушным.
- Меня вполне устроит, если в ближайшие месяцы ты будешь занят дневниками Щербатова, - сказал Березкин. - Это по твоей части, а я повожусь с хроноскопом. Понимаешь, после этой конференции...
Я все прекрасно понимал, но поработать спокойно ему довелось недолго.
На следующий день, позвонив Анри Вийону, я выразил ему и свое удивление, и свое восхищение смелой гипотезой.
- Мне будет приятно, если вам посчастливится найти дополнительные сведения о вашем соотечественнике,-ответил Анри Вийон.-Я не в силах помочь вам фактами, но, с вашего разрешения, напомню, что люди, мысль которых отличалась бунтарской смелостью, оставляли после себя след не только в той специальной области науки, которой занимались... Вы понимаете меня?
- Вполне.
Этот француз, право же, все больше мне нравился.
Я отнес "дело" Щербатова к первоочередным своим планам, но белозерское расследование отвлекло и Березкина и меня и помешало быстрому завершению работы.
Впрочем, составить себе некоторое представление о наших новых героях я сумел довольно скоро - и дневник помог, и письма Анри Вийона. И хроноскоп тоже, разумеется, хотя хроноскопия свелась лишь к изучению дневника.
Дневник писался человеком, погибшим в Антарктиде и к концу похода знавшим, что он погибнет. С нашей, узкопрофессиональной точки зрения, это обстоятельство и могло послужить ключом к открытию характера. Ведь само собою напрашивается предположение, что удастся обнаружить существенные различия в тональности, в особенностях почерка, если сравнивать первые страницы, написанные человеком, уверенным в победе, и последние страницы, написанные человеком, знающим, что он побежден и погибнет...
Такого рода задание и было дано хроноскопу, и он, как следовало ожидать, обнаружил различия: первые страницы писались рукою здорового, полного сил человека, последние-рукою предельно уставшего и спешащего занести свои наблюдения и мысли в дневник. Но как ни изменяли мы формулировку задания, хроноскоп настаивал на одном: и первые и последние страницы писались человеком, находившимся в спокойном состоянии духа. Сообщая о своей скорой и непременной гибели, Щербатов оставался спокоен и тверд, и никакие раскаяния или сомнения не мучили его. Он сделал свое дело так, как считал нужным его сделать, и ни о чем не сожалел. Беспокоила его только судьба дневников, судьба открытия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика
- Базовый курс по рынку ценных бумаг - неизвестен Автор - Деловая литература
- Исагогика. Ветхий Завет - прот.Александр Мень - Религиоведение
- Рынок ценных бумаг - Анна Зверева - Юриспруденция
- Русские до истории - Александр Анатольевич Пересвет - Прочая научная литература / Историческая проза