Переменная звезда - Роберт Хайнлайн
- Дата:19.08.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Переменная звезда
- Автор: Роберт Хайнлайн
- Год: 2007
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот уж не знаю, как вы, но если бы я был вынужден выбирать что-то из вышеперечисленного как род занятий для себя, думаю, я бы предпочел эвтаназию. Как всякий грамотный гражданин, я люблю читать о том, что могут рассказать астрономы по прошествии нескольких лет терпеливого сбора данных и тщательного их анализа… но сам сбор этих данных как-то не вязался с моим представлением о том, чему я посвящу ближайшие двадцать лет.
Однако того, чему бы мне хотелось эти годы посвятить, оказалось очень мало.
Просмотрев пять-десять страниц перечня вакансий, я был вынужден прекратить чтение и подойти к проблеме с другой стороны. Я решил, что вместо того, чтобы перелопачивать этот здоровенный список, разумнее составить свой собственный, маленький, из расчета того, чем бы мне лично хотелось заниматься. А уж потом поглядеть, нет ли случайно чего-то подобного в предлагаемом перечне.
К ужину я остановился на следующем:
– Обучение игре на саксофоне. Или обучение композиции. Или истории музыки. Или истории.
Но был ли у меня хоть какой-то педагогический навык? Ладно, бог с ним, с навыком – был ли у меня талант? Нечто такое, неопределяемое, неописываемое, из-за чего людям бы захотелось учиться у меня, а не самостоятельно? А откуда мне, черт побери, это знать?
– Дирижирование.
В том случае, если бы удалось собрать из пятисот человек хоть какой-то оркестр, достаточно хороший для того, чтобы остальные стали его слушать.
И снова: есть ли у меня необходимая треклятая доля харизмы, которая заставила бы музыкантов предпочесть смотреть на меня, а не слушать свой внутренний метроном.
– Актерство.
Оркестр, может быть, собрать не получится, но наверняка рано или поздно образуется самодеятельная театральная труппа или телевизионная театральная студия.
Есть предложение: начиная с этого места постоянно добавлять риторический вопрос: "А есть ли у меня хоть толика таланта для этого занятия?"
– Режиссура. Постановка живых спектаклей или для записи.
– Писательство.
Сочинять театральные пьесы, сценарии или художественную прозу. Или нехудожественную, если понадобится; мне уже дали понять, что в беллетристике особой потребности не будет. Возможно – журналистика, если окажется, что в городке, населенном пятью сотнями душ, наберется достаточно сплетен. Герб мог бы мне помочь.
И наконец, естественно:
– Играть на вышеупомянутом саксофоне.
На борту "Шеффилда" имелось еще несколько заведений, где людям предлагалось поесть, поразвлекаться или потанцевать. Если бы мне удалось разучить побольше пьес в самых разных музыкальных жанрах, то тогда, занимаясь этим и еще поигрывая на различных приватных вечеринках, я смог бы всю жизнь посвятить самому любимому делу – продуванию воздуха через трубу.
Вот для этого, черт побери, я точно знал – талант у меня есть. Однако вопрос стоял ребром: нужно ли это кому-нибудь? Вернее – есть ли кому-то дело до того, проживу ли я на свои чаевые?
Я мрачно просмотрел составленный мною список и обнаружил в нем одну закономерность. Все интересовавшие меня занятия имели две характеристики: эти занятия едва могли помочь мне не помереть с голоду за время полета… и должны были стать стопроцентно бесполезными, когда мы доберемся до Имегги-714. У космических пионеров не бывает ни достаточно свободного времени, ни сил как создавать произведения искусства, так и потреблять оные. Вряд ли кто-нибудь пожелал бы меня кормить только за то, что я издавал бы красивый и мелодичный шум или сочинял истории, или притворялся более интересным, чем я есть на самом деле.
Но какое все это имело значение? Без сомнения, в конце концов мне придется так корячиться, чтобы прокормиться, жить в тепле и не мокнуть под дождем, что большинство этих вещей и для меня самого утратит привлекательность.
Я размышлял об этом весь вечер без особого толка и уже собирался отключить свой ноутбук наночь, когда вдруг обнаружил входящее сообщение. Это было странно. Почти все мои знакомые жили со мной в одной каюте. Наверняка релятивисты были слишком заняты, чтобы иметь желание поболтать со мной. Но потом я увидел первую строчку. "Где ты?" Мое сердце забилось часто-часто. Я подумал, что это послание от Джинни.
Но нет. Послание было от Зога. Поиски работы для меня закончились – по крайней мере на какое-то время. Меня настигла реальность.
Я ответил, что явлюсь к началу утренней вахты, к девяти утра. Потом я лег и немедленно заснул, с решением появиться в кабинете Зога не позднее восьми.
На самом деле я побывал у Зога утром второго дня моего пребывания на борту "Шеффилда" – но теперь понимал, что напрочь позабыл и нашу встречу, и этого человека. В действительности я вообще плоховато помнил все, что произошло в тот день, как, собственно, и во все последние дни, проведенные на орбите Земли. Это было совсем неудивительно – по двум причинам.
Во-первых, довольно трудно заставить мозг человека запомнить происшествия, случившиеся во время пребывания в невесомости: спящий мозг, сортирующий события, настаивает на том, что это вам приснилось. Это явление постепенно проходит после нескольких недель жизни при нулевой силе притяжения, но столько времени мы на орбите не проболтались.
Во-вторых, все это время я провел в психически эмоциональном состоянии, близком к кризису, – это было нечто вроде зомбиподобного отупения, которое необходимо, когда отпиливаешь себе ступню угодившей в капкан ноги. Зог, видимо, только глянул на меня – и сразу понял, что от меня не будет никакого толка, пока мы не минуем облако Оорта.
После этого символического "отрезания пуповины", после продолжительного пьянства, которым я это событие отмечал, и наконец – после моего музыкального катарсиса с серебряной "Анной" в "Роге изобилия", я окончательно избавился от депрессии и перезагрузил, так сказать, свой мозг – в этот самый день, честное слово.
А в нескольких палубах от меня человек, который видел мою тупую физиономию всего один раз и не дольше минуты, в это самое утро принюхался и каким-то образом учуял, что я наконец пророс и меня пора высаживать на грядку. Вот вам и Зог.
Камал Зогби был марсером, заставлявшим вас вспомнить о марсианах. Трех ног у него не было – насколько мне известно, – но он был необычайно долговяз и тощ даже для марсера, и ноги у него были кривые, и ходил он медленно-медленно, если только ему не надо было куда-то мчаться сломя голову. И еще он, почти как марсианин, терпеть не мог сидеть и по возможности предпочитал стоять по струнке. Кроме того, он был тактичен, как марсианин, как марсианин, заносчив, и порой понять, о чем он думает, было чрезвычайно тяжело – как, наверное, тяжело разобраться в мыслях и чувствах марсианина. И еще Зогу, как марсианину, никогда, не нужно было ничего уточнять – он был всезнайкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 2 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Путешествие по Карликании и Аль-Джебре - Владимир Левшин - Математика
- Дверь в лето [с рисунками] - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Голографическая Вселенная - Майкл Талбот - Прочая научная литература