Море Дирака - Михаил Тихонович Емцев
- Дата:06.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Море Дирака
- Автор: Михаил Тихонович Емцев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С громом распахнулась дверь. На асфальт упала широкая световая дорожка. Зеркальные стекла подъезда осветились рыжеватой ночной радугой. Из подъезда вышли два эсэсовских офицера. Один застегивал перчатки. Другой, засунув руки в карманы шинели, покачивался с каблуков на носки. Покачивался серебряный череп на фуражке. Офицеры были навеселе. Смеялись.
Карстнер продолжал идти им навстречу. Только шаг его сделался гораздо короче. Так идут с закрытыми глазами. Рука в кармане стала горячей и мокрой. Пальцы ожесточенно перебирали серые пфенниги военного времени. За четыре шага Карстнер сошел с тротуара, с каменным лицом прошел мимо эсэсовцев и вновь вернулся на тротуар.
Шаг его сделался еще короче. Заныло в позвоночнике. Опять болезненное ощущение нацеленной в спинной мозг авиабомбы. Впрочем, началось это раньше. Гораздо раньше…
— …Лицом к стене! — скомандовал штурмовик.
Карстнер увидел закопченный кирпич брандмауэра. Рядом стояли какие-то люди. Тоже лицом к стене. Он чувствовал их локти и плечи. Напряженные оцепенением до внутренней дрожи. Здесь только что стреляли в какого-то нацистского бонзу. Схватили первых попавшихся. Обыскали. Кого-то увели. Истошно кричала какая-то женщина. Карстнер стоял лицом к стене. Когда все кончилось и он мог уйти, ему открылся весь брандмауэр — высокий и грязный. За ним чернела глухая стена дома. Маленькие окошки фасада были забраны решетками. Почти на каждом укреплен флажок со свастикой. Это было назавтра после референдума[1]. Свежий ветер трепал красные лоскутки, корчились черные свастики в белом круге. Их было много, и они казались живыми. Тогда Карстнер неотвратимо понял, что нацисты победили.
И еще раз он стоял лицом к стене. Не у самой стены, а почти посредине комнаты. К нему подходили сзади и били его по лицу. И нельзя было оборачиваться. Слева спрашивали, справа били. Потом отливали водой. А в лагере ощущение, что кто-то нацелился в спину, почти не оставляло его. Особенно остро он чувствовал это там, на лесной поляне под бомбами…
…Карстнер знал, что со спины он особенно беззащитен. Он споткнулся, точно увидел перед собой внезапно появившуюся стену, и побежал. Он бежал и с ужасом думал, что не надо было этого делать. Все равно они догонят.
Он не сомневался, что эсэсовцы смотрели ему вслед и теперь станут преследовать его. Он оглох от собственного бега и ударов сердца. Оно почему-то трепыхалось сверху вниз, как паровой молот. Не переставая бежать, он оглянулся.
Эсэсовцы махали ему руками и что-то кричали. Они были посреди мостовой. Один из них доставал револьвер. Карстнер не слышал ничего. На него снизошло какое-то странное спокойствие. «Сейчас они меня убьют», — подумал он и интуитивно сделал скачок в сторону. Грохнул выстрел. Карстнер споткнулся, коснулся коленом и ладонями мостовой, резко оттолкнулся и возобновил бег. Ему показалось, что они опять выстрелили — может быть, даже несколько раз.
Добежав до перекрестка, Карстнер автоматически повернул направо. Так же автоматически он отметил, что этого не следовало делать. Нельзя было наводить их на след. Но вызубренный в Маллендорфе адрес так четко отпечатался в его памяти, что в эти напряженные минуты, Карстнер уподобился самолету, ведомому сквозь огонь зениток одним лишь автопилотом. Поравнявшись с домом № 3, он, не отдавая себе отчета, вбежал в подъезд. Он почувствовал, что его сейчас вырвет. Все в нем тряслось. Опаленные легкие жадно, но безуспешно хватали воздух. Он уже не бежал, а, упав грудью на перила, тащился вверх, цепляясь руками и вяло перебирая ногами.
На шестом этаже он услышал пушечный удар двери внизу и бряцание подковок по гулкому каменному полу. Он знал, что на седьмом этаже есть ход на чердак. Выскочив на крышу, нужно добежать до пожарной лестницы. Спуститься на брандмауэр. Прыгнуть на соседнюю крышу, а там будет глухой дворик с тремя подворотнями. Главное — выиграть хоть несколько шагов.
Остро закололо в боку. Но Карстнер, сморщившись, как от лимона, заставил себя сделать прыжок сразу через три ступеньки. Лег на перила и, перевешивая тяжесть своего стремящегося упасть тела, выпрямился. Оставался еще один пролет. Потом восемь ступеней и чердачный лаз. Дверь почти наверняка открыта. На случай налета. «Там должен быть ящик с песком — тушить зажигалки, — отметил Карстнер, — может, опрокинуть на них?.. Нет, не осилю…»
Последняя ступенька — и он на площадке. Теперь пробежать площадку и свернуть налево…
Перед Карстнером белела глухая стена. Гладкая, как лист бумаги. Точно лакированная, а не покрытая штукатуркой.
«Может быть, я перепутал подъезд? — подумал он. — Хотя теперь это не имеет значения… Обидно».
Он стоял лицом к стене, не решаясь обернуться. Покачнулся и, выставив вперед руки, упал. Он больно ударился локтем о край ступеньки. Стена куда-то исчезла. Дверь на чердак была открыта. Он пополз вверх на четвереньках. Дотянулся пальцами до двери, но не смог подняться. Сел, чтобы передохнуть и собраться с силами.
«В крайнем случае одного из них я сумею ударить ногой в живот».
Загремели кованые сапоги. Эсэсовцы вбежали на площадку. Карстнер подтянул ноги к груди и обернулся. Восемь ступенек вели вниз на площадку седьмого этажа. За ними была белая стена. Выход на площадку исчез. Карстнер не мог уже ни удивляться, ни действовать. Наступила реакция. Голова его бессильно упала на грудь, и он медленно осел набок, цепляясь непослушными пальцами за дверной косяк.
Точно сквозь вату, он слышал, как эсэсовцы гремели сапогами по площадке, кричали, колотили в двери, звонили, врывались в квартиры и вновь выбегали на площадку. Потом был гомон голосов: мужских, женских, детских. Все они были где-то рядом, за этой стеной. Они искали его. Они хотели его убить. Карстнер не почувствовал, как чьи-то руки подняли его и понесли. Сначала вверх по лестнице, потом по какому-то длинному коридору и, наконец, вниз…
…Первое, что он ощутил, когда пришел в себя, это острый и свежий запах озона. Он лежал на большом кожаном диване, укрытый теплым клетчатым пледом. В комнате горела электрическая лампа. Карстнер посмотрел на часы, они стояли. Окон не было. Полуоткрытая дверь вела в смежную комнату. Там что-то непрерывно полыхало дымным белым светом. Слышались странное жужжание, приглушенные голоса, отрывистые фразы.
В комнату, ослепительно
- Август - Тимофей Круглов - Современная проза
- И все содрогнулось… Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе - Найджел Рааб - История
- Лабиринт чудес - Михаил Емцев - Критика
- Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина - Любовно-фантастические романы
- Голодный ген - Эллен Шелл - Медицина