Чаша ярости - Артем Абрамов
- Дата:19.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Чаша ярости
- Автор: Артем Абрамов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С цепью? — заинтересованно спросил Иешуа. — Ты это так называешь… Любопытно… Но ведь рабочий мозг здесь — только твой, а остальные…
— Остальные — усилители, — торжествующе перебил его Хартман. — Это мое открытие, только мое! Даже ты не догадался о нем, ты — великий и мудрый. Хотя мог. Много раз мог. И когда кормил пять тысяч безмозглых хлебами и рыбами. И когда наставлял на Путь истинный свой малый синедрион — семьдесят учеников, посланных тобой на Божий промысел по землям Израильским. Думаю, там были неглупые ребятки… И уж тем более всякий раз, когда общался со своими Апостолами. Уж их двенадцать мозгов — вполне достойных мозгов, полагаю! — ты легко мог замкнуть в цепь, и образовалась бы немалая сила из твоего мозга-индуктора и двенадцати мощных усилителей. Во всяком случае, достаточная, чтобы справиться в Гефсимании со стражниками Кайафы. И жив бы остался, ушел бы… А если бы пять тысяч усилителей да в Иерусалим в дни Песаха, а?.. Представил?.. Ты бы этот хренов Храм ко всем чертям разнес! В песок перемолол бы! И не просил бы пощады у Господа… Показать — как перемолол бы? — Он не стал дожидаться ответа, сразу застыл, вытянулся стрункой, закаменел лицом.
Иешуа услышал, как сквозь защитный блок, вовремя и умело поставленный Хартманом, пробивалось что-то могучее, темное, угрожающее.
Неожиданно Мари легонько взяла Иешуа за руку: видно, тот, кто внутри, малость запаниковал.
Дети на поле немедленно встали — слаженно, четко. Так же четко и слаженно, будто выполняя элемент какого-то спортивного парадного действия, вполне уместного на стадионе, подняли к низкому небу руки — автоматы остались на траве, — зацепились друг за друга пальцами…
Тишина висела — как туман поутру: липкая, непрошибаемая.
И внезапно в этот туман ворвались звуки: скрежет железа, треск ломающихся бетонных конструкций, грохот падающих на землю глыб.
Чаша стадиона вокруг поля, как хрупкая фарфоровая чашка, легко и скоро рассыпалась на части, превратившись в руины, в осколки, в пыль. Как после прицельного бомбометания: где-нибудь на Балканах, на бесконечно сражающихся Балканах — в двадцать втором веке, сегодня. Как после землетрясения: где-нибудь в Лос-Анджелесе — в конце двадцать первого, или в Ашхабаде — в середине двадцатого. Как после извержения вулкана — где-нибудь в Помпеях, в первом веке. И там же, в первом — разрушенный артиллеристами Тита Флавия Храм, который упрямо не поддался Иешуа.
Цепи не хватило?..
Да кому она всерьез нужна — эта дурацкая цепь…
И внезапно — как финальный аккорд этого варварского праздника Разрушения на давно мертвом стадионе, придуманного и поставленного сумасшедшим режиссером с помощью трех с лишним сотен марионеток во плоти и крови, — немедленно взлетели в небо три с лишним сотни маленьких, легко умещающихся в детских руках автоматов, соединились на стометровой высоте в некую хитрую пирамиду, зависли и выдали длинный, слаженный и оглушительно громкий залп в серые мокрые облака, и закономерно смертельный залп этот разорвал их на части, раскидал ошметки по сторонам, открыл бледное, едва голубое небо, и солнце на небе открыл — все-таки существующее в этом паскудном мире, все-таки живое, все-таки горячее.
Если продолжать терминологию спортивного праздника, то скажем так: его завершил фейерверк, зажегший ритуальный огонь, не исключено — олимпийский.
А летающие автоматы, отстреляв магазинный запас патронов, снялись с места и быстро поплыли куда-то за город, куда-то в поля, в леса, в долины, если таковые еще имели место в покинутом жителями мире.
Кто увидит — решит: летающая тарелка. Пришельцы. Братья по разуму.
— И что дальше? — спросил Иешуа у Хартмана.
Тот стоял — малость оглушенный. Может, финальный залп из трехсот орудий оглушил его, а может, грохот падающих стен — кого это, в самом деле, интересовало? Уж не Иешуа — точно. Он, похоже, плевать хотел и на больного ушами Хартмана, и на три сотни камуфляжных статуэток, так и застывших с поднятыми в небо руками: теперь — не к низким облакам, теперь — к высокому солнцу, что казалось логичнее. Он, Иешуа, всего лишь любопытствовал дальнейшей программой пребывания… кого и где?.. ну, скажем казенно, делегации миротворческих организаций в районе социального конфликта.
Были бы журналисты — так бы и написали.
Но Хартман молчал.
И, поняв, что через минуту-другую этот маньяк-придурок соберется сначала с мыслями, а потом с силами, Иешуа не стал ждать ответа. Он приказал Мари, которая как раз сейчас улаживала непростые взаимоотношения с тем, кто внутри:
— Уводи детей.
— Но как?.. — не поняла Мари, хотя тот, кто внутри, весьма благожелательно отнесся к распоряжению Учителя.
Иначе: он понял — как, а Мари — нет.
— Иди к ним, вставай во главе — как это в армии полагается? — и веди их к той палке с платком.
— А потом?
— Потом я вас догоню.
Она пошла, то и дело оборачиваясь и натыкаясь на жесткий взгляд Учителя, она шла и все-таки не понимала, как поведет этих зомбированных детей, которые в автоматическом режиме подчиняются Хартману, и не понимала, почему взгляд у Иешуа столь жесток — в чем она-то провинилась? И еще: почему Хартман молчит и позволяет ей идти, и действительно — как в полузабытом скаутском детстве встать в первый ряд солдатиков на правом фланге, мысленно скомандовать: «Напра-во! За мной — шагом марш!» Почему он ей позволил все это и почему позволил своим солдатам послушаться чужую тетку и действительно маршевым шагом пойти следом за ней?..
Тот, кто внутри, вел себя тоже необычно: он не пугал, не предупреждал — он просто затаился, но рождал весьма необычное ощущение покоя сейчас и заморочного беспокойства где-то впереди, где-то далеко по месту и по времени. На далекое можно было и наплевать.
А Иешуа проводил взглядом длинный солдатский строй — в колонну по четыре, — подождал, пока они скроются за дымящимися бетонной пылью руинами стадиона, и только тогда отпустил Хартмана.
Держать его было невероятно тяжело — все-таки паранормом он оказался куда как сильным. Но-с комплексом уникальности, что и ограничило однажды открытые ему Богом возможности. Откуда комплекс? Уж не от Бога, вестимо. Просто не было рядом равных ему! Ну не встретил он их! Те пятнадцать, что пахали на Службу Времени, денно и нощно вели свои борозды вдалеке от сегодняшней Земли вообще и от Соединенных Штатов Америки в частности. Странно, что они не почуяли шестнадцатого братца по возможностям, не откопали его в славном городе Нью-Йорке, не доставили в Брюссель, в свою штаб-квартиру, не почистили ему мозги от наполеоновских комплексов и не пристроили к делу. Действительно странно! Иешуа ведь почуял. Когда понял, куда могут пропадать дети, когда сообразил, кто в силах их уводить и прятать, тогда настроился и нашел татя. А «службисты»?.. А для них Хартман не был чем-то реальным. То есть был, конечно, но именно татем: газеты они читали, ти-ви иной раз смотрели, но мыслями были в первом веке — как Петр, или в других прошлых веках, а искать татей, преступников — дело сыщиков-профи, но вот последние-то, не будучи паранормами, Хартмана не то чтобы понять — даже найти не умели. А витающие в облаках времени местные Мастера-паранормы представить себе не могли — идеалисты! — что равный им может оказаться преступником.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Комната старинных ключей - Елена Михалкова - Детектив
- Мрачный Вторник - Гарт Никс - Фэнтези
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история