Место покоя Моего - Артем Абрамов
- Дата:16.08.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Место покоя Моего
- Автор: Артем Абрамов
- Год: 2000
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Место покоя Моего" от Артема Абрамова
📚 "Место покоя Моего" - захватывающая научно-фантастическая аудиокнига, которая погружает слушателя в удивительный мир приключений и загадок. Главный герой, чье имя пока остается в тайне, отправляется в опасное путешествие, чтобы раскрыть тайну своего происхождения и найти свое истинное место в этом мире.
🌌 В этой книге читатель найдет удивительные миры, загадочных существ и невероятные события, которые заставят задуматься над смыслом жизни и смыслом собственного существования. "Место покоя Моего" - это история о поиске себя, о принятии судьбы и о борьбе за свое место во Вселенной.
👨💼 Артем Абрамов - талантливый российский писатель, чьи произведения завоевывают сердца читателей своей глубокой философией и захватывающим сюжетом. Его книги пользуются популярностью у любителей фантастики и приключений.
🎧 Сайт knigi-online.info предлагает возможность прослушивать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая научную фантастику, бестселлеры и работы талантливых авторов.
Не упустите шанс окунуться в увлекательные миры книг и насладиться захватывающими приключениями, которые подарят вам новые эмоции и впечатления. "Место покоя Моего" и другие произведения Артема Абрамова ждут вас на страницах нашего сайта!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но вот и крепость.
Хорошо, что сумели не отстать, сумели оказаться у кромки каменной площадки, на которой - ближе к открытым воротам - Стояла деревянная, резная, с витой спинкой, крытая пурпуром кушетка, не замеченная Петром-Доментиусом в часы своего визита к Пилату. Видимо, это и была так называемая "селла" - "кресло правосудия". На кушетке вальяжно возлежал пятый прокуратор Иудеи и Самарии всадник Понтий Пилат. Он же - префект. Он же - гегемон.
Петр верно догадался. Со стороны рвов площадку держали пешие воины, обнажившие мечи. Им даже не приходилось сдерживать толпу: первый ряд ее стоял по крайней мере в метровом отдалении от заточенных лезвий. Позади Пилата, в открытых воротах крепости, маячили всадники в блестящих на солнце кирасах и шлемах, украшенных длинными красными и черными перьями. По три пера на шлем. Сам Пилат на сей раз был одет куда как достойно. Вышитая золотом белая туника, длинная, ниже колен. Золотые сандалии. Легкая кожаная лорика без рукавов, украшенная на груди рисунками листьев и животных и опоясанная гибким бронзовым поясом. И никакого головного убора; тот же короткий ежик жестких волос.
Петр с неким сожалением вспомнил любимый роман и подумал, что "белый плащ с кровавым подбоем" был бы лишним в эту жару, погорячился классик.
Охрана священников Храма осталась у рва, ближе ее не пустили римские воины. Кайафа и шестеро его помощников встали слева от кушетки, а справа, чуть поодаль, стоял Иешуа рядом с зилотами, выведенными из крепости, которых охраняли уже не левиты, а римляне.
– Приветствую тебя, гегемон! - громко и напевно произнес Кайафа.
– Приветствуем тебя, гегемон! - повторили коэны хором.
– И я вас тоже приветствую. - Пилат даже позы не поменял, возлежал вольготно, опершись на локоть правой руки и подложив ладонь под голову. - Что привело вас ко мне? Какого суда вы от меня хотите?
– Справедливого, - видимо, положенной для судебного ритуала формулировкой ответил Кайафа. - Высшего.
– Другого не держим, - сварливо и явно не сообразуясь с ритуалом, сказал Пилат. - Кого судим-то?
– Вот разбойники Варавва и Ахав...
– Зилоты, что ли? - перебил Пилат. - Да знаю я. Мои люди их и повязали. Разбойничье семя, с ними все ясно... Третий кто?
– Иешуа из Нацерета, местечка в Галили Иродовой, сын плотника Йосефа, посягнувший на титул Царя Иудейского...
– Ну а я здесь при чем? - деланно зевнул Пилат. - Царь-то Иудейский? Вам и судить. А я сужу только тех, кто идет против Цезаря нашего... Он из Галили? Я слышал, Ирод Антипа в Иершалаиме. Галиль - это его место. Вот и отведите вашего царя к нему, пусть разберется, царь или не царь. Его вопрос: он же сам помирает, как хочет стать царем Иудейским. Как папаша... Нет, к Антипе, к Антипе, - повторил Пилат и сел, спустив на камни ноги в золотых высоких сандалиях. - А этих - распять. Вопросы есть?
Вопросы были.
Кайафа явно растерялся. Он никак не ожидал столь атакующе грубой реакции на действо, которое эллин Доментиус должен был сам подробно оговорить с прокуратором. Он же, эллин этот хитрый, еще сегодня ночью клялся: с Пилатом все в порядке, поводов для беспокойства - никаких. И вот - на тебе.
Петр, все отлично слышащий и видящий, внутренне ликовал, но-с долей волнения. Пилат оказался способным актером и понятливым учеником, но как бы не переиграть, не пережать. Двадцать два - уже не "очко". Перебор.
И толпа попритихла: что-то непонятное творилось. Может, и не виновен ни в чем назаретянин? Может, и вправду он - Машиах?..
– Подожди, гегемон. При чем здесь тетрарх Ирод Антипа? Свое преступление нацеретянин совершил на земле Иудеи, здесь, в Иершалаиме. К тому, что он творил в Галили, у нас, конечно, есть вопросы, но там он всего лишь проповедовал, а это не преступление. Зато в Иершалаиме он всерьез прилюдно обещал разрушить Храм, поносил коэнов, грозился их извести и, повторяю, называл себя Царем Иудейским, что есть богохульство. Эти преступления достойны смерти, но мы не можем по Закону проливать кровь. Это твое право и твоя обязанность. Так давно договорено...
Пилат поскреб затылок, машинально стряхнул что-то ладонью с плеч: перхоть, что ли, его замучила?.. Сказал раздраженно, обращаясь к Иешуа:
– Подойди сюда, человек.
Воины расступились, и Иешуа подошел к Пилату. Стоял спокойно, никакого страха не выказывал, даже почтения особого не выказал: его назвали человеком, так он и стоит перед человеком.
– Ты что, смелый, что ли? - лениво поинтересовался Пилат.
– Тебя ли мне бояться? - спросил Иешуа.
– А кого ж еще? - удивился Пилат. - Вот прикажу тебя распять, что будешь делать? Иешуа улыбнулся:
– Прикажи. Только делать тогда - не мне, делать - воинам твоим, А мне всего лишь умирать, это - не дело.
– А что ж это?
– Это судьба. Как и рождение. Начало и конец. На все - воля Божья.
– Конец-то можно отдалить...
– Это не в наших силах.
– Твой Бог решает?
– Напрасно усмехаешься. Ты веришь в своих богов, они близки тебе и понятны. Они существуют в человеческом облике и мыслят, как люди... Поправился: - Как мыслили бы люди, будь они богами. Что человек сумеет представить себе как чудо, на что его фантазии хватит, то твои боги и творят. А мой Бог этот мир из ничего создал. Сказано в Законе: "Сначала Бог сотворил небо и землю..." Понимаешь, гегемон, ничего вообще не было. Ни тебя, ни меня. Ни Рима, ни Иершалаима. Пустота. И в этой пустоте - Бог. Какой он, как выглядит, как имя его и есть ли у него имя - разве возможно представить или понять нам, им созданным в самый последний день его шестидневного озарения?
– Постой, - спокойно и всерьез сказал Пилат. - А как же он сотворил людей по своему образу и подобию?
– Не понимай эти термины буквально, поднимись над ними. Видишь, я творю этот цветок но своему образу...- Он протянул руку к Пилату, и над ладонью выросло страннйе, не существующее, по твердому знанию Петра, на планете Земля создание. Иешуа назвал его цветком. Его право. Длинные, разноцветные, постоянно меняющие цвет, горящие изнутри холодным огнем длинные щупальца вырастали из ладони, извивались, переплетались, сбрасывали на камни мостовой ослепительные искры, и искры эти какие-то мгновения не гасли, жили. С таким же успехом создание могло оказаться живым существом, этаким инопланетянином из фантастической книжки далекого будущего литературы, только овеществленное знакомыми Петру гипнотическими возможностями Иешуа. Как храм на ладонях перед фарисеем на дворе язычников, позавчера это было, а кажется - сто лет назад... Не бойся, это всего лишь фантом. - Иешуа сжал кулак, и "цветок-инопланетянин" исчез. По мертво молчащей толпе прошелестел то ли вздох, то ли шепот. Петр ощутил горячую волну ужаса. - Но я создал его по своему образу, то есть по тому образу, который представил, придумал и воплотил я сам. И подобие цветка моему образу - абсолютное. Но это совсем не значит, что он похож на меня. Как и мы на Бога. Он создал нас такими, какими хотел, какими представил на созданной до того земле. Сначала у него возник образ, а после он воплотил его подобие... Образ и подобие - понятия в данном случае только философские, не ищи в них конкретности, как это делают книжники и фарисеи, примитивно и плоско трактующие многозначные слова Торы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Тетрадь моего деда - Александр Житинский - Социально-психологическая
- ПУСТОЕ… - Александр Силецкий - Научная Фантастика
- Революция низких смыслов - Капитолина Кокшенева - Критика
- Дети ночных цветов. Том 1 - Виталий Вавикин - Ужасы и Мистика
- Журавль и дюжина зелёных лягушат - Валерий Квилория - Сказка