Толкователи (сборник) - Урсула Ле Гуин
- Дата:11.07.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Космическая фантастика
- Название: Толкователи (сборник)
- Автор: Урсула Ле Гуин
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Толкователи (сборник)"
📚 "Толкователи" - это увлекательный сборник космической фантастики от известной писательницы Урсулы Ле Гуин. В этой книге собраны рассказы, которые погружают слушателя в удивительные миры и заставляют задуматься над глубокими философскими вопросами.
Главный герой книги - это необычные существа, способные путешествовать по разным измерениям и исследовать неизведанные уголки Вселенной. Они помогают другим раскрывать тайны мира и понимать смысл жизни.
🌌 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения разных жанров, включая космическую фантастику. Погрузитесь в мир приключений и фантазий вместе с "Толкователями"!
Об авторе
Урсула Ле Гуин - выдающаяся американская писательница, лауреат множества литературных премий. Ее произведения отличаются глубоким философским подтекстом и острым социальным взглядом. Ле Гуин считается одной из величайших фантастов всех времен.
Не упустите возможность окунуться в удивительный мир книг вместе с "Толкователями" и другими произведениями на сайте knigi-online.info!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь Хавжива понимал, что все его предыдущие познания, все, что он сызмальства изучал в Стсе, может быть сведено если и не к обидному ярлычку, то к весьма пренебрежительной формуле: «Одна из типичных замкнутых культур пуэбло на северо-западном побережье Южного материка». Он знал, что верования, обряды, система родственных отношений, технология и культурные ценности разных пуэбло совершенно отличны друг от друга – один пуэбло экзотичнее другого, а родной Стсе занимает в этом списке одно из самых заурядных мест. И еще он узнал, что подобные социумы складываются в любом из известных миров, стоит лишь его обитателям укрыться от знания, приходящего извне, подчинить все свои стремления тому, чтобы как можно лучше приспособиться к окружающей среде, рождаемость свести к минимуму, а политическую систему – к вечному умиротворению и консенсусу.
На первых порах такое прозрение Хавживу обескуражило. И даже причиняло душевные муки. Порой бросало в краску и выводило из себя. Он решил было, что историки утаивают подлинное знание от обитателей пуэбло, затем – что старейшины пуэбло скрывают правду от своих родов. Хавжива высказывал свои подозрения учителям – те мягко разуверяли его. «Все это не совсем так, как ты полагаешь, – объясняли они. – Тебя прежде учили тому, что определенные вещи – это правда или жизненная необходимость. Так оно и есть. Необходимость. Такова суть местного знания Стсе».
«Но все эти детские, неразумные суеверия!» – упирался Хавжива. Учителя смотрели с немым ласковым укором, и он понимал, что сам ляпнул нечто детское и не вполне разумное.
«Местное знание – отнюдь не часть некоего подлинного знания, – терпеливо объясняли ему. – Просто существуют различные виды знания. У всех свои достоинства и недостатки. У каждого своя цель. Знание историков и знание ученых – всего лишь два из великого многообразия этих видов. Как и всякому местному, им следует долго учиться. В пуэбло действительно обучают не так, как в Экумене, но это отнюдь не означает, что от тебя что-то скрывали – мы или твои прежние учителя. Каждый хайнец имеет свободный доступ ко всей информации храмов».
Хавжива знал, что это сущая правда. То, что он изучал теперь, он и сам мог прежде прочитать на экранах, установленных в храме Стсе. И некоторые из нынешних его однокашников, уроженцы иных пуэбло, сумели таким способом познакомиться с историей даже прежде, чем встретились с самими историками.
«Но книги, ведь именно книги – главная сокровищница знаний, а где их найдешь в Стсе? – продолжал взыскивать к своим учителям Хавжива. – Вы скрываете от нас книги, все книги из библиотеки Хайна!» – «Нет, – мягко возражали ему, – пуэбло сами избегают обзаводиться лишними книгами. Они предпочитают жить разговорным или экранным знанием, передавать информацию изустно, от одного живого сознания к другому. Признайся, разве такой способ обучения сильно уступает книжному? Разве намного больше ты узнал бы из книг? Есть множество различных видов знания», – неустанно твердили историки.
На третьем году учебы Хавжива пришел к выводу, что существуют также различные типы людей. Обитатели пуэбло, неспособные смириться и принять, что мироздание есть нечто незыблемое, своим беспокойством обогащали мир интеллектуально и духовно. Те же из них, кто не успокаивался перед неразрешимыми загадками, приносили больше пользы, становясь историками и пускаясь в странствия.
Тем временем Хавжива учился спокойному общению с людьми, лишенными рода, близких, богов. Иногда в приступе необъяснимой гордыни он заявлял самому себе: «Я гражданин Вселенной, частица всей миллионолетней истории Хайна, моя родина – вся Галактика!» Но в иные моменты он, остро чувствуя собственную ничтожность и неполноценность, забрасывал опостылевшие учебники и экраны и искал развлечений в обществе других школяров, в особенности девушек, столь компанейских и всегда дружелюбных.
К двадцати четырем годам Хавжива, или Жив, как прозвали его новые товарищи, уже целый год обучался в Экуменической школе на Be.
Be, соседняя с Хайном планета, была колонизирована уже целую вечность, на первом же шагу беспредельной хайнской экспансии Эпохи Предтеч. С тех пор одни исторические эпохи сменялись другими, a Be всегда оставалась спутником и надежным партнером хайнской цивилизации. К настоящему времени основными ее обитателями были историки и чужаки.
В текущую эпоху (по меньшей мере вот уже сто тысяч лет), отмеченную политикой самоизоляции и полного невмешательства в чужие дела, хайнцы оставили Be на произвол судьбы, и климат планеты без человеческого участия постепенно вернулся к былым холодам и засухам, а ландшафт снова стал суровым и бесцветным. Пронзительные ветра оказались по нраву лишь уроженцам высокогорий Терры и выходцам из гористого Чиффевара. Живу климат тоже пришелся по вкусу, и он любил прогуливаться по безлюдным окрестностям вместе со своей новой однокашницей Тью, другом и возлюбленной.
Познакомились они два года назад еще в Катхаде. Тогда Хавжива неустанно наслаждался доступностью любой женщины, свободой, которая лишь забрезжила перед ним и от которой деликатно предостерегала Межа. «Тебе может показаться, что нет никаких правил, – говорила она. – Тем не менее правила есть, они существуют всегда». Но Хавжива не уставал любоваться и восхищаться собственным бесстрашием и беззаботностью, преступая эти самые правила, дабы разобраться в них. Не всякая женщина желала заниматься с ним любовью, некоторых, как открылось ему позднее, привлекали отнюдь не мужчины. И все же круг выпадавших на его долю возможностей оставался поистине неисчерпаемым. Хавжива обнаружил вдруг, что считается вполне привлекательным. А также, что хайнец среди чужаков обладает определенными преимуществами.
Расовые отличия, позволяющие хайнцу контролировать потенцию и вероятность оплодотворения, не были простой игрой генов. Это был результат продуманной и радикальной перестройки человеческой психологии, осуществляемой на протяжении по меньшей мере двадцати пяти поколений, – так считали историки-хайнцы, изучавшие вехи новейшей истории и полагавшие известными главные шаги, приведшие к подобной трансформации. Однако, похоже, подобным искусством владели еще древние. Правда, они предоставляли колонистам, остающимся в иных мирах, самим решать свои проблемы – в том числе и эту, важнейшую из гетеросексуальных проблем. И решений нашлось бесконечное множество, многие из них весьма остроумные, но во всех случаях, чтобы избежать зачатия, приходилось все же что-либо надевать, вставлять или принимать вовнутрь – кроме как при сношении с уроженцем Хайна.
Жив был до глубины души оскорблен, когда однажды девушка с Бельдене усомнилась в его способности уберечь ее от беременности.
– Откуда тебе знать? – подивилась она. – Может, для полной безопасности мне все же стоит принять нейтрализатор?
Задетый за живое, он нашелся с ответом:
– Думаю, для тебя самым безопасным будет вообще со мной не связываться.
К счастью, больше никто ни разу не усомнился в его прямоте и честности, и Жив вовсю предавался любовным утехам, беззаботно меняя партнерш, покуда не повстречался с Тью.
Она была отнюдь не из чужаков. Жив предпочитал мимолетные связи с женщинами из иных миров – это придавало остроту ощущениям и, как он полагал, обогащало новыми знаниями, к чему и следовало стремиться каждому настоящему историку. Но Тью оказалась хайнкой. Она, как и все ее предки, родилась и выросла в Дарранде, в семье историков. Она была такое же дитя историков, как Жив – отпрыск своего рода. И юноша очень скоро обнаружил, что новое чувство со всеми его проблемами куда прочнее прежних шальных связей, что несходство их характеров – вот настоящая пропасть, а сходство в чем-либо – уже подлинное сродство. Тью оказалась для Жива той землей обетованной, ради которой он и пустился в плавание, покинув родину. Она была такой, каким он только стремился стать. Она стала для него также всем тем, по чему он уже давно истосковался.
Главное, чем обладала Тью – или Хавживе так лишь казалось? – это совершенное равновесие. Когда Жив проводил время в одной с ней компании, он чувствовал себя младенцем, который только собирается сделать первые в своей жизни шаги. И кстати, даже ходить учился, как Тью, – грациозно и беззаботно, словно дикая кошка, и в то же время осторожно, выявляя на своем пути все, что может вывести из равновесия, и пользуясь этим, как канатоходец своим шестом. Вот же, не уставал поражаться юноша, пример полной раскованности, свободы духа и подлинной гармонии в человеке…
Жив впервые ощутил себя совершенно счастливым. И долгое время ни о чем ином, кроме как быть подле Тью, и думать не хотел. А она осторожничала, была вежлива, даже нежна порой, но держала его на определенной дистанции. Жив не винил ее за это, он знал свое место. Жалкий провинциал, еще недавно считавший отцом собственного дядю, он понимал опасения Тью. Невзирая на безбрежные познания о человеческой природе, историки так и не сумели в самих себе искоренить некоторые предубеждения. И хотя Тью не страдала явной ксенофобией, что такого мог предложить ей Жив? Она обладала и была всем. Она была само совершенство. К чему ей он? Все, о чем он мог мечтать и от чего был бы счастлив, – это лишь любоваться ею, хотя бы издали.
- Фонтаны - Урсула Ле Гуин - Альтернативная история
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Парус для писателя от Урсулы Ле Гуин. Как управлять историей: от композиции до грамматики на примерах известных произведений - Ле Гуин Урсула - Зарубежная деловая литература
- The Plague Court Murders - John Carr - Прочее
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция