Корни гор, кн.1: Железная голова - Елизавета Дворецкая
- Дата:19.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Эпическая фантастика
- Название: Корни гор, кн.1: Железная голова
- Автор: Елизавета Дворецкая
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За несколько дней Борглинда понемногу обжилась в усадьбе Аскегорд, запомнила, где тут что, и даже узнала по именам кое-кого из здешних обитателей. Но, конечно, чувствовать себя здесь как дома она не могла. Сидя днем в девичьей или вечером в гриднице – среди фьяллей, среди одних фьяллей! – она все время невольно ждала, что вот-вот все это кончится и она опять окажется на Квиттинге. Борглинда сама не знала толком, чего же ждет – чуда или пробуждения. Она знала только то, что это не может, не должно продолжаться долго. Даже за прялкой, которую ей в первый же день выделила фру Стейнвёр, Борглинда ощущала себя в походе. По рассказам братьев она знала, что такое поход: постоянная настороженность, движение и готовность к чему угодно.
Нельда освоилась гораздо проще, бойко болтала со здешними женщинами и даже начала потихоньку присматривать среди хирдманов замену своему прежнему дружку, оставшемуся на Остром мысу. Впервые подметив ее любопытные взгляды в сторону здешних мужчин, Борглинда презрительно скривила губы, но потом вздохнула. Пусть ее. Нельда – рабыня, ей безразлично, в каком доме жить. Все равно это будет чужой дом. А у самой Борглинды дом был, и сейчас ее мучило нелепое чувство, будто ее оторвали, как деревце, у самого корня. Ее ноги все еще стояли на земле Квиттинга, а все остальное носилось над Фьялленландом, неустойчивое и бесполезное.
Свейн, еще на корабле привыкший, что звать маму бесполезно, повеселел и резво возился на полу девичьей или во дворе с местными детьми. Тут для него нашлись ровесники и товарищи, но Борглинда не радовалась за племянника. Ведь он может вырасти, не зная своего настоящего дома! И много ли будут стоить ее рассказы по сравнению с тем, что он видит каждый день – двор усадьбы, конюшни и амбары, кладовки, два больших дружинных дома, поставленных углами друг к другу и углом ограждающие двор. Гридница с ясенем, роняющим через дыру в крыше свои багряные листья прямо на столы, почетное сиденье конунга, где столбы украшены огромными резными молотами, а внизу, помельче, изображены все подвиги Тора. Он вырастет и будет выговаривать слова, как говорят их все здешние. Борглинде хотелось схватиться за голову – надежда, что все это вот-вот кончится, с грохотом сталкивалась с подозрением, что это не кончится никогда.
Иногда она выходила прогуляться в сопровождении кого-нибудь из хирдманов или близнецов Стуре-Одда, которые навещали ее почти каждый день и изо всех сил старались повеселить. Борглинда была им благодарна, но иной раз болтовня братьев значила для нее не больше рокота волн, которые бились и бурлили между большими бурыми валунами, усеявшими здешний берег. Все вокруг так отличалось от ровных, низких берегов южного Квиттинга, что Борглинда почти кожей ощущала свою немыслимую отдаленность от дома. Это было тяжело, и она возвращалась в Аскегорд, где закопченные балки над головой, дым очага и людской говор немного отвлекали, заглушали тоску ощущением движущейся жизни, хотя бы чужой.
На четвертый или пятый день она проснулась поздно. Люна, та женщина с оспинками на лице, сидела на соседней лежанке и неспешно чесала волосы, широко, с удовольствием зевая; другая, молодая и дородная рабыня, пеленала своего младенца, вполголоса агукая с ним. Старая Аудгуд и невысокая приветливая Смилла, со своей вечной улыбкой, вдвоем раздували огонь в очаге. Все как вчера, как позавчера… И это не сон, от него не очнешься – эта девичья не в усадьбе Лейрингов, а в доме Торбранда, конунга фьяллей. И прялки, и ткацкий стан в углу возле двери, и коричневый с красным и голубым узором ковер на стене, где Сигурд наверху вонзает меч в брюхо Фафниру, а внизу лежит на погребальном костре, и Брюнхильд стоит рядом, огромная, как великанша, с распущенными волосами и мечом возле собственной груди, – все это Аскегорд, Ясеневый Двор. На миг Борглинда зажмурилась от отчаяния: кажется, она только сейчас по-настоящему поняла, что с ней случилось. Она поймана, заперта здесь, в неволе, среди чужих…
– Проснулась? – зевая, протянула Люна. – Я послала Рисле погреть вчерашнюю кашу – там еще много осталось.
Борглинда не ответила.
К часу утренней еды у конунга опять стали собираться мужчины – Борглинда мельком заметила и Асвальда, и Эрнольва, и Исбьёрна из Трерика, и даже Кари ярла. Не желая никого видеть, она забилась в угол и села шить, но работалось плохо – от уныния руки ослабели. Если бы Гельд услышал ее тоску и зашел! На глаза наворачивались слезы, но Борглинда изо всех сил старалась не дать им воли. А вдруг кто-то заметит? Пусть никто тут не видит ее слез!
Но все же гость к ней явился, и весьма неожиданный – это оказалась Эренгерда дочь Кольбейна. Увидев ее в дверях девичьей, Борглинда невольно вздрогнула. Мысли о Гельде занимали в ее голове не меньше места, чем мысли о доме. У нее не шел из ума тот первый вечер, когда Гельд принял кубок из рук Эренгерды, их лица стояли у нее перед глазами. Между ними возникла какая-то связь, и это недоказанное подозрение мучило Борглинду. Почему-то при мысли об этом ее наполняло отчаяние, будто у нее самой отняли что-то очень важное и дорогое. Ей нестерпимо хотелось знать, правда ли тут что-то есть, и она страдала от мысли, что подозрение подтвердится. Почему Гельд за все эти дни ни разу к ней не зашел?
Следом за Эренгердой раб тащил объемистый узел. Сев на лежанку рядом с Борглиндой, Эренгерда сделала небрежный знак. Раб развязал узел, несколько служанок уже тянули шеи поглядеть, что там такое.
– Вот, посмотри. – Эренгерда показала Борглинде край красной ткани с широкой полосой синей квиттинской вышивки, не сомневаясь, что та узнает свое платье. – Я купила его у Хильдирид. Оно для нее слишком хорошо. Только и заслуг, что у Арнвида руки длинные и загребущие. А вот это новое. – Она развернула еще один наряд, голубой, с полосками синего и красного шелка на подоле и плетеной серебряной тесьмой на груди. – Я подумала, ты не наденешь на пир платье, в котором красовалась Хильдирид. А тебе ведь в чем-то надо ходить.
– Не надену, – подтвердила Борглинда. Она смотрела на свое платье и не верила, что оно к ней вернулось. – Зачем же оно мне тогда?
– Ну, ты не всегда будешь у нас. Когда-нибудь вернешься домой. И сможешь там сказать, что отвоевала его назад и выручила из плена.
Эренгерда усмехнулась. Она вспомнила об этом платье, надеясь немножко развеселить квиттинку. Эренгерде хотелось добиться ее доверия, расшевелить и понемногу навести разговор на Гельда. У кого еще она могла узнать о нем хоть что-нибудь? А Борглинда знакома с ним уже больше месяца. То, что женщине стоит знать о мужчине, ей скажет только другая женщина. Слова мужчины могут лишь подтвердить или поколебать мнение, которое уже сложилось. А Эренгерда даже мужчин не могла расспрашивать. Асвальд наблюдателен и подозрителен: стоит ей хоть раз упомянуть имя барландца, как он тут же вопьется ей в лицо своими зелеными глазами. Даже если он не скажет ни слова, она будет мучиться боязнью, что брат все понял. А тереться среди хирдманов, наводить разговор, бросать незначащие вопросы мимоходом… занятие для рабыни, не для дочери Кольбейна ярла.
Сам Гельд, конечно, рассказал бы ей о себе все что только можно. Но разговоров с ним наедине Эренгерда старательно избегала, а на людях… На людях – еще хуже. Ей казалось, что любой, кто увидит их вместе, сразу же поймет… Что поймет? Что она не может избавиться от мыслей о нем? Что он заворожил ее, что она стремится туда, где звучит его голос, и чуть ли не держится за скамью, чтобы не бежать к нему?
– У нас теперь многие заведут себе новые платья, – непринужденно говорила Эренгерда, радуясь, что Борглинда не смотрит ей в лицо, а разглядывает синюю вышивку на своем «освобожденном из плена» платье. – Эти барландцы навезли столько полотна – у нас целая клеть забита. И народ толкается рядом целый день. Как мухи на мед! Который постарше… как его зовут, забыла… Ульв…
– Бьёрн, – подсказала Борглинда. – Бьёрн Точило.
– Ну, да. С таким носом… Он с самого первого дня брал с утра два ларя, мы ему давали лошадь и нашего Логи, и тот его провожал по соседям. Он уже весь наш берег объехал. Девчонки у нас в клети толпятся целый день и все разглядывают ткани, только ахают. А тот парень и рад… Целыми днями болтает, смеется… Наверное, ему без женщин и жить-то скучно. Они как раз таких и любят… Наверное, у вас на Остром мысу тоже так было?
– Не знаю, – не поднимая глаз, ответила Борглинда. Она боялась говорить о Гельде и боялась посмотреть в лицо Эренгерде: та сразу догадается, что она… Где ей состязаться с умной и уверенной дочерью Кольбейна! Уже не мечтая что-то узнать, а стараясь лишь не выдать себя саму, Борглинда ответила то, что было правдой в самом начале: – Я не… не помню, я его не видела. У меня там были другие заботы. Помню, он что-то рассказывал про мертвецов.
Эренгерда насмешливо фыркнула, а в душе немного подосадовала. Девочка оказалась не из разговорчивых. Бывают такие – только тронь, они и посыплют горохом из мешка: и про себя, и про всю родню, и про все знакомых. Эта не такая. А жаль. После этого продолжать разговор о Гельде было неестественно, а Эренгерде тоже не хотелось себя выдавать.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Килиманджаро. С женщиной в горы. В горы после пятидесяти… - Валерий Лаврусь - Русская современная проза
- Отблески Тьмы - Валерий Иващенко - Фэнтези
- Ведьмина звезда, кн. 1: Последний из Лейрингов - Елизавета Дворецкая - Эпическая фантастика
- В свете Луны. Лунные фазы, легенды и мистическая энергия - Аврора Кейн - Эзотерика