Хитрости Локка Ламоры - Скотт Линч
- Дата:05.11.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Иностранное фэнтези
- Название: Хитрости Локка Ламоры
- Автор: Скотт Линч
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поодаль, прислонясь спиной к стене, стояли две женщины крепкого телосложения, с загорелыми мускулистыми руками, покрытыми рубцами и шрамами. Хотя они давно вышли из юного возраста, все в них дышало животным здоровьем. Черина и Райза Беранджа, сестры-близнецы, похожие друга на друга как две капли воды, и величайшие в истории Каморра контрареквиаллы. Всегда выступая в паре, сестры уже свыше сотни раз выходили на арену Плавучего цирка, где сражались с акулами, морскими дьяволами, гигантскими рыбами-фонарями и прочими хищниками Железного моря.
Последние пять лет Черина и Райза Беранджа служили личными телохранителями и палачами капы Барсави. Их буйные гривы дымчато-черных волос были убраны под серебряные сетки, сплошь увешанные акульими зубами, побрякивавшими при каждом движении. Общее количество зубов, по слухам, равнялось количеству людей, убитых сестрами за годы службы у Барсави.
Последним по счету (но отнюдь не по значению) в этом избранном обществе был Мудрый Доброхот – круглоголовый мужчина средних лет и среднего роста, с коротко остриженными волосами соломенного цвета, изобличавшими в нем теринца из Картена или Лашена, расположенных далеко на западе. Глаза у него всегда казались увлажненными от волнения, но лицо неизменно хранило бесстрастное выражение. Мудрый Доброхот был, наверное, самым невозмутимым человеком в Каморре – он рвал ногти своим жертвам со спокойным равнодушием человека, чистящего башмаки. Капа Барсави знал толк в пытках, но, когда он исчерпывал свои возможности, на помощь приходил Доброхот, еще ни разу не разочаровавший своего хозяина.
– Он ничего не знает! – истошно провопил второй пленник, еще нетронутый, когда Барсави нанес очередной удар несчастному Федерико. – Капа… ваша честь! Умоляю вас! Мы ничего не знаем! О боги!.. Мы ничего не помним!
Барсави широким шагом подошел к нему и крепко схватил за горло, перекрывая дыхание:
– Разве тебя о чем-нибудь спрашивали? Тебе что, не терпится поскорее принять участие в нашем разговоре? Ты помалкивал, пока я по очереди отправлял на корм рыбам шестерых других твоих дружков. С чего вдруг возопил о пощаде?
– Прошу вас… – сдавленно прохрипел бедняга, когда Барсави немного ослабил хватку. – Прошу вас… это бессмысленно… Вы должны нам поверить, капа Барсави, умоляю вас! Мы бы сразу рассказали, кабы чего знали. Но мы ничего не помним. Мы просто…
Жестоким ударом в лицо капа заставил его замолчать. Несколько мгновений в зале стояла тишина, нарушаемая лишь всхлипами и хрипами двоих узников.
– Я должен вам поверить? Я никому ничего не должен, Жюльен! Ты скармливаешь мне собачье дерьмо и утверждаешь, будто это тушеная говядина. Вас так много, и вы даже не удосужились сочинить правдоподобную историю! Если бы вы всерьез постарались соврать, я бы все равно взъярился, конечно, но я, по крайней мере, понял бы вас. Но нет, вы знай орете, что ни черта не помните. Вы, восемь самых влиятельных людей в Полных Кронах, после самого Тессо. Его избранники. Его друзья, телохранители и верные пезоны. И вы мне тут рассказываете, плача навзрыд, что не помните, где были прошлой ночью, когда Тессо случилось лишиться жизни!
– Но это правда, капа Барсави… прошу вас…
– Еще раз спрашиваю: вы пили прошлой ночью?
– Нет, ни капли!
– Курили какое-нибудь зелье? Все вместе?
– Нет, ничего такого! Во всяком случае, вместе не курили.
– Значит, грезотворная дрянь? Или какая-нибудь пакость от извращенных джеремских алхимиков? Чуток порошка, дарующего блаженство?
– Тессо нам запрещал…
– Ладно. – Барсави почти небрежно ударил Жюльена кулаком под дых. Пока бедняга судорожно хватал ртом воздух, капа воздел руки и с притворной веселостью воскликнул: – Ну, раз мы исключили все мыслимые причины подобной забывчивости, помимо колдовства и божественного вмешательства… О, прошу прощения. Вас ведь не сами боги околдовали, надеюсь? Уж богов-то вы наверняка запомнили бы.
Жюльен снова забился в своих путах:
– Умоляю вас…
– Значит, не боги. Я так и думал. Что я там говорил?.. А говорил я, что твои игры до смерти мне надоели. Доброхот!
Желтоволосый мужчина склонил голову и слегка выставил вперед руки ладонями вверх, словно собираясь принять подарок.
– Давай что-нибудь поинтереснее. Раз Федерико отказывается говорить – предоставим последний шанс Жюльену.
Федерико испустил дикий вопль еще прежде, чем Барсави закончил фразу, – пронзительный, отчаянный вопль обреченного человека. Локк стиснул зубы, пытаясь справиться с дрожью. Как часто, встречаясь здесь с капой, он вынужден лицезреть зверские смертоубийства!.. Похоже, боги все-таки извращенцы какие-то.
Мудрый Доброхот подошел к столику, на котором рядом с дюжиной стеклянных стаканов лежал грубый мешок с затяжным шнуром. Бросив в мешок несколько стаканов, он принялся колотить им об стол. Истошные вопли Федерико заглушали звон бьющегося стекла, но Локк хорошо себе представлял его. Через несколько секунд Доброхот удовлетворенно кивнул и неторопливо направился к Федерико.
– Нет, нет, не надо!.. Умоляю вас, не надо…
Придерживая одной рукой голову обезумевшего от ужаса парня, Доброхот ловко натянул на нее мешок и туго затянул шнур на шее. Толстая грубая ткань заглушила исступленные крики бедняги, снова бессловесные. Доброхот принялся мять мешок, сначала осторожно, почти нежно. Длинные пальцы пыточного мастера вдавливали острые осколки в лицо Федерико, и на мешке начали проступать красные пятна. Сейчас Доброхот походил на опытного скульптора, придающего форму своей глине. Федерико больше не кричал, лишь сдавленно стонал и хрипел. Локк страстно надеялся, что он уже провалился во мрак безумия, дарующего избавление от боли.
Доброхот стал нажимать и давить сильнее, вминая пальцы в глазницы Федерико, в нос, губы и подбородок. Мешок пропитался кровью насквозь ко времени, когда несчастный наконец перестал дергаться и безжизненно обмяк на дыбе. Руки у пыточного мастера выглядели так, будто он давил перезрелые помидоры; кровь капала с пальцев на пол. Доброхот грустно улыбнулся и направился к Жюльену, пристально на него глядя.
– Уверен, мне удалось убедить тебя, что я настроен самым решительным образом, – промолвил капа. – Ты будешь говорить?
– Прошу вас, капа Барсави… – прошептал Жюльен. – В этом нет никакой необходимости. Мне нечего вам сказать. Спросите о чем-нибудь другом, о чем угодно… Но минувшая ночь напрочь выпала у меня памяти. Я ничего не помню, иначе я бы все рассказал… прошу вас, капа, поверьте, я бы рассказал чистую правду. Ведь мы ваши верные пезоны, самые верные из всех!
– От души надеюсь, что не самые.
Казалось, капа принял какое-то решение. Он знаком подозвал сестер Беранджа и указал на Жюльена. Темноволосые женщины, ни слова ни говоря, проворно развязали веревки, удерживавшие узника на дыбе, но оставили те, что опутывали ему лодыжки, обвивались вокруг тела и затягивались узлом на шее. Потом они легко подняли парня за руки за ноги.
– Верные? Я тебя умоляю, Жюльен, мы же взрослые люди! Разве верные пезоны отказались бы сказать правду о событиях прошлой ночи? Ты меня предал – и я отплачу тебе той же монетой.
В дальнем левом углу зала находился открытый люк, всего в ярде под полом темнела вода. Пол вокруг люка был залит кровью.
– Я тоже предам тебя – смерти, – произнес капа.
Жюльен испустил последний короткий вопль, когда сестры Беранджа бросили его в люк головой вниз. Он с плеском упал в воду и на поверхность уже не всплыл. Капа имел обыкновение держать под Могилой каких-нибудь хищных морских тварей в сплетенной из толстых веревок огромной сети, висевшей под днищем галеона, точно сито.
– Ты свободен, Доброхот. Вы, мальчики, пока подождите на палубе, а когда я позову вас – прихватите с собой людей, чтобы прибрались здесь. Райза, Черина, вы тоже ступайте.
Капа Барсави медленно подошел к простому деревянному креслу и грузно опустился в него. Он тяжело дышал и дрожал тем сильнее, что отчаянно старался скрыть дрожь. На столике рядом с креслом стоял медный винный кубок вместимостью с хорошую супницу. Капа отхлебнул большой глоток и закрыл глаза, словно всецело сосредоточившись на вкусовых ощущениях. Наконец он очнулся от задумчивости и знаком подозвал Локка с Наской:
– Ну, мой любезный Ламора, сколько денег ты принес сегодня?
7
– Тридцать шесть солонов и пять баронов, ваша честь.
– Хм… Похоже, неделя не задалась.
– Да, капа Барсави, покорнейше прошу прощения. Но такая дождливая погода для нас, домушников, просто погибель.
– Хм… – Барсави поставил бокал на столик и обхватил левой ладонью правый кулак, потирая покрасневшие костяшки. – Ты не раз приносил гораздо больше. В удачные недели.
– Э-э… да, капа.
– Так не все поступают, знаешь ли. Некоторые неделю за неделей приносят мне одну и ту же сумму, пока я не теряю терпение и не объясняю доходчиво, что так не годится. Чего, по-твоему, не хватает таким гарристам, Локк?
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Saving Rachel - John Locke - Прочее
- Дженни Герхардт - Драйзер Теодор - Прочее
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция
- Дженни. Путь вампира - Анастасия Александровна Гудкова - Любовно-фантастические романы