По Закону зверя - Валентин Сарафанов
- Дата:08.07.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: По Закону зверя
- Автор: Валентин Сарафанов
- Год: 2007
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Водяным пугали маленьких детей, чтобы те на речку одни не ходили. Но дети все равно ходили. Эдигус тоже ходил, когда маленький был. Однажды он в водорослях запутался ногами. Перепугался. Думал, что водяной схватил. Руками по воде зашлепал, заорал и вырвался. Долго после этого на речку не ходил, но г. этом вновь пошел. Только на глубину больше не заплывал.
Много всяких тварей водится на земле Хаккадора. Маленькие мирцаиры, что летают по ночам огоньками в темноте. Но не видно сейчас мирцаиров. Затаились. Пишачи летают, да ракшасы подбираются. Ракшасы повсюду водятся, – мертвечины везде хватает. Соплеменники Эдигуса мертвых сжигали, чтобы ракшасам не достались. Полевики же, наоборот, мертвых в землю закапывали, чтобы ракшасов умилостивить. Они верили, что ракшасы – хозяева земли. От них урожай зависит. Ракшасы только к Анвантару боялись подбираться – к обители магов. Пишачи тоже боялись приближаться к главному городу. А так нечисти поганой хватало на этой земле. Кровавики, что водились в пещерах, летали по ночам и пили кровь спящих людей. Кровавик сам красный, и глаза у него красные, а крылья черные. Он солнечного света не переносит. Сгорает на солнце за мгновения. Кровавик может сквозь стены просачиваться. Нет преград для кровавика.
Но повидал за свою жизнь Эдигус и созданий, что взору приятны. Огненную птицу один раз видел на закате небесного огня. Она сама как Небесный огонь. Сверкает, переливается. На берегу Реки Времени видел ее Эдигус, издалека. Хотел ближе подойти, получше разглядеть. Не подпустила. Взмахнула крыльями. У Эдигуса в глазах радужные круги пошли. Зажмурил он глаза невольно, а когда открыл, не было уже птицы.
Темная ночь обостряет чувства, а ночь накануне битвы более того. Воображение рисовало чудовищных тварей, прячущихся в ночи. Эдигус невольно хватался за рукоять меча, чувствуя затылком пристальные взгляды. Оборачивался. Он не владел мечом. Но с клинком на поясе было все же как-то спокойнее. Он сам удивлялся. Как же он, лесовик, осмелился пойти в эти земли? Что заставило? И не находил ответа. Он знал одно – если останется живой, ему будет что рассказать своим соплеменникам.
* * *Сильгур палкой пошевелил угли костра, поправил вертел с куском мяса.
– Разлетались, твари, – мрачно произнес он, заслышав шелест крыльев пишача.
В Эзергуире пишачи не водились. Там нечто другое обитало, не менее гнусное. Сильгур сам видел однажды. С виду дерево с корнями, ветвями и листьями, а на самом деле чудовище, каких свет не видывал. Корнями перебирает и передвигается быстро. Не угонишься. Находит тварь мертвечину, корнями присасывается. Через день от мертвого только косточки остаются. А если живой заснет на траве, подберется тварь по-тихому, корнями опутает, и не проснется больше заснувший. Древесником эту тварь зовут. Убить просто так мечом или другим оружием древесника невозможно. Только сжечь до последнего листика. Ежели даже веточка или корешок останется от этой дряни – заново прорастет, а через один путь Небесного огня по лесам новый древесник будет бегать. Зимой, в холод, древесник спит. Но от простого дерева он не отличается. Прикинуться может любым деревом. Сильгур сам видел, как древесник по лесу бежал. Быстро, бесшумно. Погнался было Сильгур за ним, да куда там! Один только раз видел Сильгур древесника.
А вот домовика Сильгур ни разу не видел. Но рассказывали, что это существо обитает в брошенных домах. На маленького человечка похоже. Говорят, что безобидная тварь, но не верил Сильгур. Не бывает тварей безобидных. На то она и тварь, чтобы гадить.
Сильгур снял мясо с огня, попробовал на зуб – в самый раз. Достал кинжал, отрезал кусок. Проглотил жадно, не пережевывая. Мясо старое, с душком.
Свежего давно уже не видел. Охотиться негде. Все зверье поразбежалось. Не нравилась эта земля Сильгуру. Ухоженные поля, домики одинаковые. Деревья стриженые. Где же тут дичи обитать? А теперь еще спалили здесь все. Правда, на другом берегу Реки Времени глаз Сильгура примечал места дикие на крутых горах. Совсем как в родном Эзергуире, где леса полны зверья всякого, а реки от рыбы бурлят.
В ночной темноте слышались лязгающие звуки. Точили оружие. А зачем его точить-то? У Сильгура меч тупой, в зазубринах. Ежели противник в доспехах хороших, так заточка меча на исход поединка мало влияет. Главное – удар хороший. Лучше по голове. Но в голову трудно попасть. Главное – попасть куда-нибудь. Желательно раньше, чем попадут в тебя.
Сильгур зажевал уже половину куска. Чувство голода притупилось, и он почувствовал, что поедает явную тухлятину. Ничего, не впервой. Желудок крепкий, привык. Подкрепиться надо. Завтра битва будет, какой не видывали. Полки Сильгура в центре поставлены. Арануки в передовой линии стоят. Первыми удар примут. Кто пойдет на них? За первой линией фаланга стоит. Отряды конницы ее края прикрывают. Не те конники, что Ацельсиора, другие, закованные в броню. Кони под ними тоже под защитой. В панцирях кожаных. За фалангой резервы стоят. Там тоже конники есть, но немного.
Сильгур проглотил последний кусок. Сыто отрыгнул невкусной вонью. Костер догорал. Веки отяжелели. Сильгур повалился на траву и мгновенно погрузился в сон
* * *Ацельсиор точил клинок. В конных стычках ему больше нравилась сабля – оружие хитрое, изощренное. Можно обвод клинка противника сделать, удар нанести молниеносный, с перехватом. Но от меча Ацельсиор тоже не отказывался. Всегда держал его в запасе за спиной. Противник в броне попадется, какая тут сабля, какая хитрость? Тут только грубая сила решит, удар на пробивание, так, чтобы щит надвое. Хрясь! Враг из седла вылетает. Меч в одну сторону летит, шлем – в другую. Но ежели ты сам без брони, а с мечом тяжелым, то против сабли трудно устоять. Впрочем, все решает мастерство воина. А в чем оно – мастерство? В технике? В силе? Не только. По технике Ацельсиор не уступал пришельцу. Но переиграл пришелец лучшего воина. Перехитрил. Наука тебе, Ацельсиор. Еще отец учил его: «Если силен – притворись, что слаб», – говорил отец. Нет, не обидно. Истинный воин должен извлекать уроки из поражений. Отец был его первым учителем. Когда только Ацельсиор сделал первые шаги, отец вложил ему в руку клинок, настоящий, небольшой, но видавший кровь.
Когда Ацельсиору пять путей Небесного огня исполнилось, отец его с собой в сражение взял. Брали селение. Горел частокол. Створы ворот распахнулись, и оттуда вывалилась озверевшая толпа. В отчаянном порыве кинулись они на осаждающих. Началась яростная сеча. Всех их тут и положили. А потом еще сражения были. Но это, первое, Ацельсиор запомнил более, чем другие. Все же первое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- В шаге от шторма - Станислав Янков - LitRPG
- Невеста для Зверя (СИ) - Волгина Марианна - Современные любовные романы
- Человек из двух времен. Дворец вечности. Миллион завтра - Боб Шоу - Научная Фантастика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Сталь и песок - Юрий Вольнов - Боевая фантастика