Форма входа
0/0
Травень-остров - Алексей Семенов
- Дата:10.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Травень-остров
- Автор: Алексей Семенов
- Год: 2000
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Травень-остров - Алексей Семенов. Жанр: Фэнтези, год: 2000. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Травень-остров - Алексей Семенов:
Сначала до Полуночного края вельхов, веннов и сегванов доходили только слухи о грозном нашествии степняков. Но вот появились беженцы из Полуденных стран, потом послы-разведчики хагана Гурцата, наконец, первые посланные дозоры кочевников форсируют реки, и храбрый венн Зорко из рода Серых Псов уходит на войну.
Читем онлайн Травень-остров - Алексей Семенов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Я рассказал тебе все, — заключил Сольгейр. — Но теперь ты в безопасности: корабли сольвеннских кнесов все у пристаней и не собираются выходить в море. Они знают, что это слишком опасно, — снова ухмыльнулся кунс.
— Я-то в спокойствии, — откликнулся Зорко. — Благодарствую, Сольгейр-кунс. Только вот беда едва лишь поднимается. Сам говоришь, Гурцат со всем миром войну затеял. Когда так, а вы еще и меж собой ратиться собрались, ничего доброго не получится. Крепко ли стоит этот самый Саккарем?
— Шад будет сидеть в Мельсине, а Гурцат будет ходить под стенами, как волк вокруг овчарни, — ответил Сольгейр. — В Аша-Вахиште просто не успели закрыть ворота, когда всадники из степи гнали войско шада к столице.
«Может, так и увязнет там, в полуденных краях?» — подумал Зорко.
Сольгейр, посчитав дело сделанным, поднялся и пошел на нос, чтобы оттуда, если что, распоряжаться на ладье. Постройки Галирада сделались уже трудно различимыми, и только луковицы теремов еще возвышались заметно над городом. Сольгейр забрал в сторону от островов, уводя корабль на полночь и чуть на восход, и теперь они шли на едва видневшийся в дымке мыс, замыкавший залив, образованный устьем Светыни.
Фрейдис пела какую-то долгую песню с мерным, как прибой, рефреном, и сегваны гребли согласно пению. Труде смотрел безучастно на острова, то и дело трогая обвязанную рассеченную щеку. Бьертхельм, которому помогли снять кольчугу — без посторонней помощи он этого сделать не мог, зане рана на левом его плече была нешуточной, — сидел теперь перевязанный, спиной к мачте. На лице его и следа не осталось от той ярости и свирепости даже, что видел Зорко перед боем. Сегванский богатырь сидел, точно старик, у которого одна радость в жизни осталась — погреть остывшее и усталое от груза множества лет тело свое под солнцем.
Глава 2
Лицом к прошлому
Теперь, когда Сольгейр поведал ему о том, что Зорко не разглядел, он получил время и возможность подумать. Подумать о том, зачем так лихо закружила его тропка-судьба, и что тому причиной, и чего ожидать от этого пути, ставшего вовсе незнакомым, далее.
Зорко не просто так ушел из печища Серых Псов: просто уходили только Звездным Мостом к острову Ирию. Слухами земля полнится: прилюдно не вспоминали, но украдкой по избам вспоминали случаи, когда получалось так, что кого-то род Серых Псов недосчитывался вовсе не по причине смерти. Были те, кто сам уходил из верви и рода. Почему уходили, о том толком никто сказать не мог. Не потому, что опасались, а просто потому, что не понимали: и действительно, зачем человеку бросать такой надежный и проверенный уклад и устав, который один только и есть на земле такой — самый тебе справедливый, исконный. Так матери жили, и бабки, и прабабки, и многие-многие поколения, почитай еще от матери Живы.
Зорко и сам прежде представить не мог, что есть нечто лучшее помимо широкой излучины великой Светыни, текущей неизвестно откуда неизвестно куда, черного зеркала Нечуй-озера в братине высоких песчаных откосов и большого, бескрайнего леса, середь коего то там, то здесь ютились на холмах и широких полянах веннские печища, словно лучины в ночи согревавшие друг друга в огромную холодную зиму. И только дорога серой лентой вилась сквозь лес, принося тревогу и лихо из неведомых стран, да так же и унося его, не встретив здесь на пути своем ни единого жилья.
Но вот Зорко подрос, ездить стал и летом, и по зиме в соседние печища. Выучился работать с кожей и краской, понял, каков нрав у разных холстов, навострился ловко чертить узоры, потом кузнецу немного подсоблял, увидел, что таят в себе металл и огонь. А еще узнал он, как говорить с деревом, чтобы из-под ножа резчика вышел не обрубок живой некогда древесной плоти, но образ, которому дерево стало телом, возродившись вновь. Также и вовсе неживая вещь — мертвее некуда — кость, и та воскресала, когда появлялись вдруг на ней линии и фигуры, и даже когда просто черты и резы покрывали ее, образуя буквицы. А буквицы были узором куда более занятным и непростым, нежели все иные, зане таили в себе великий секрет единства черты и слова, сошедшихся некогда в пустынном еще времени и давших начало реклам и речи. Именно в рядах буквиц была самая великая в мире дорога, ведшая не только сквозь страны и земли, но и сквозь времена, и идти по ней можно было сразу и вперед, и назад, и вбок, и в любую вообще сторону.
И едва понял это Зорко, понял он и другое: от этой дороги уже не уберечься, и она уведет из дому неизбежно, вернее, чем обыкновенная серая полоса утоптанной земли. В путях звезд на небе, в струях Светыни, в древесных прожилках и сплетениях корней и ветвей, в контурах вещей и в расплывчатости облаков читал Зорко непонятные слова на непонятном языке. Он не вовсе понимал, что они значат, но звучание их отдавалось в сердце и отпечатывалось в памяти, как узор или буквицы на деревянной доске, отливалось как олово, заполнившее форму. И чем больше знал он и помнил, тем больше была потребность говорить. Но время для камней, воды, травы и деревьев и для человека текло по-разному, и, покуда дерево собиралось сказать слово, человек успевал пережить и высказать столько, что дерево не поспевало за ним.
И камень не мог вдруг обернуться человеком, и Зорко не мог стать камнем. Он представлял лишь, как видит мир камень, но лечь вот так в мох на несчетные тьмы лет не желал. Оставалось одно: идти к людям и говорить с ними.
Но в родном печище мало кто понимал и мало кто хотел понять те речения мира, которые переводил Зорко на человечий язык, вырезая по дереву и кости, рисуя краской на холсте, чеканя по бронзовому и медному листу и украшая кожу тиснением. Особенно не по нраву пришлись кудесникам холсты, где рисовал Зорко то, что видел вокруг. Старший из кудесников, статный и величественный старик Рокот Искревич, долго выспрашивал Зорко, откуда выдумал он нарисовать так тень. И то надо было знать кудеснику, почто рисует Зорко не так, как делали это прежде. Увидев же на холсте собаку, на кою Плава нарадоваться не могла, все сличая живого Басалая, вертевшегося тут же у ног, и нарисованного, кудесник и вовсе осерчал и приказал холсты пожечь, а Зорко велел более красками не заниматься.
Мало того, кудесник повел Зорко к матерям рода, чтобы хоть те вразумили непутевого молодца да наказали его примерно, чтобы лишнего не выдумывал. Зорко так дело уразумел, что опасался кудесник вредного колдовства и порчи, что могут навести такие картины.
Матери рода велели все показать, что успел Зорко сотворить. Старшая, женщина строгая, пятерых дочерей поднявшая, резьбу и чеканку посмотрев и кожи с ними, сказала: «Добрая работа. Не берись только судить о том, чего ведать людям не дано. И впредь лучше того не делай, чего прежде не делали. Не велено нам от Правды и обычаев отступать, и не потому, что прихоть такая, а затем, чтобы от добра добра не искали: от гордыни да своеволия всякая беда случается! Посмотри, как прежде делали, и поступай так же». Когда же показал Зорко холсты свои — не хотел он этого делать, но на обман матерей рода совесть идти не велела, — гневно посмотрела большими черными очами своими Свияга Некрасевна. А как дошла очередь до холста тосо, где были Плава с псом охотничьим Клычкой явлены, и вовсе мрачнее тучи стала: «Так вот ты чем гордыню свою тешишь, Зорко! Когда на выверты твои, что на дереве ты учинил да на коже, думала, по молодости, по глупости. Оказалось, прав Рокот Искревич: не из младости, не по глупости, а по умыслу недоброму. Когда не хочешь, чтобы перед всем родом тебя ославили и наказали, иди и сожги мазню всю эту непотребную! Огонь — наш заступник, он стерпит, он и очистит. А чтобы не вздумал ты впредь худыми делами да думами неправыми зло на род наш навлекать, будешь отныне в поле работать, чтобы мать-земля тебя вразумила, коли мы не углядели, а сам ты в гордыне своей упорствуешь! Вот зарок тебе: ни к коже, ни к дереву, ни к холсту, ни к металлу, ни к кости тебе не касаться никаким орудием, узор наносящим. До конца земных дней твоих не касаться! А чары от тебя, коли есть, Рокот Искревич отведет». И другие матери рода подобное сказали и со старшей согласились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Травень-остров - Алексей Семенов бесплатно.
Похожие на Травень-остров - Алексей Семенов книги
- Манускрипт[СИ] - Елена Руденко - Мистика
- Лихолетье Ойкумены - Лев Вершинин - Исторические приключения
- О себе - Георгий Семенов - Биографии и Мемуары
- Молитвенник Основателя - Нобору Ямагути - Фэнтези
- Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс - Биографии и Мемуары
