Тибетский лабиринт (новая версия) - Константин Жемер
- Дата:17.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Тибетский лабиринт (новая версия)
- Автор: Константин Жемер
- Год: 2009
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но иногда запрет нарушался по неосторожности, как это случилось со стариком-охотником, тем самым, что привёл Германа в стойбище. Преследуя подраненного сохатого, Ермолай, так звали охотника, неожиданно провалился под землю, ну и увидел там, чего не следовало. Случилось это пятого дня – с тех пор старого чухонца периодически терзало мерячение. Что это за недуг – Герман узнал в тот же вечер.
Они сидели в чуме, уютно потрескивал огонь в очаге, где варилась уха из кумжи. Вдруг Ермолай начал беспрерывно громко икать. При этом тело его всякий раз изгибалось, глаза закатывались. А потом старик изошёл пеной и давай кататься по земле, да не просто кататься, а биться в некоем подобии танца. Послали за шаманом, тот немедленно прибежал и устроил камлание, буквально присоединившись к одержимому в его причудливом танце. Из-за этого происшествия тот вечер запомнился основательно.
На следующий день Ермолай, как ни в чём не бывало, повёл экспедицию к дыре, в которую провалился. Целый день ехали верхом. На ночь пришлось разбить палатку, а утром старик указал на одиноко стоящую в отдалении скалу: мол, дыра там, но дальше он не пойдёт – здесь с лошадьми останется. Хоть Харченко уже стукнул полтинник, а вперёд он помчался с резвостью отрока – остальные еле поспевали.
По мере приближения к скале делалось как-то не по себе – это все почувствовали, включая неугомонного профессора. Доминируя над окружающим ландшафтом, мрачная серая громада вызывала оторопь, какое-то первобытное чувство боязни неизведанного и недоброго. Шаманы диких племён по всему миру совершенно справедливо на подобные места накладывают табу. Но исследователям двадцатого века плевать на дикие суеверия. Они скоренько отыскали у самого подножья лаз, ведущий под землю, будто огромная скала открыла маленький голодный «ротик». Привязав верёвку к ближайшему дереву и, для проверки несколько раз вжикнув фонариком-жучком, Харченко первым начал спуск. Следом полез Песцов, потом Лиля и последним – Кондилайнен. Он, прежде чем исчезнуть в лазе, бросил Герману:
– Побудь здесь для подстраховки…
И Герман остался. Удивительное дело – сколько лет прошло, но арестовывали участников экспедиции строго в том порядке, в каком они спускались в дыру тогда, в двадцать втором…
…«Воронок» резко подпрыгивает – видно, наехал на колдобину. Это вырывает Крыжановского из власти воспоминаний. Он подхватывается и глядит в окошко.
«Ага, приехали…» Огромное здание народного комиссариата внутренних дел мрачно нависло над Лубянской площадью, чем-то неуловимо напоминая давешнюю скалу в Лапландии. А распахнутые железные ворота – чем не «ротик»? Машина въехала во внутренний двор и остановилась. Почти сразу дверца кузова отворилась, и послышалось «Выходите!».
Его привели к неприметной двери. Проём оказался настолько низким, что, входя, пришлось нагнуться. Внутри тянулся длинный серый коридор-туннель, в конце которого брезжил слабый свет. Вдоль стен выстроились крашеные коричневой краской безликие двери. Герман совершенно не представлял, что его ждёт впереди и как себя вести на предстоящем допросе.
«Признаюсь во всём, чего пожелает следователь, – на всякий случай решил он. – Английский шпион? Пускай будет английский. Японский? Что толку возражать – всё равно нужные показания выбьют силой, как, наверное, выбивали их из Харченко и из остальных. Ведь нужен же был какой-то повод для расстрела. Так что лучше признать сразу, что велят, и не давать повода для избиений».
По мере приближения к концу коридора свет становился ярче. Вблизи он оказался большой прожекторной лампой накаливания, что горела в сетчатом кожухе на лестничной площадке. Ажурные железные ступени винтовой лестницы круто уходили вниз. На них шаги Крыжановского и его поводырей зазвучали с неожиданной торжественностью. Ниже этажом оказался коридор, как две капли воды похожий на предыдущий. Навстречу кого-то вели: между двух конвоиров в фуражках с синими околышами брёл маленький жалкий человечек с согбенными плечами. Руки он почему-то держал в карманах широченных галифе.
«Видно, пуговицы с брюк срезаны, чтобы не мог сбежать», – догадался Герман. И, прежде чем прозвучало холодное: «Стой, лицом к стене!», Крыжановский успел узнать товарища по несчастью. Как же было не узнать, ежели портрет того висел у них на кафедре, в его честь недавно переименовали бывший город Черкесск, и ему же посвятил восторженные стихи славный сын казахского народа акын Джамбул Джабаев. Вне всяких сомнений, в штанах без пуговиц «щеголял» бывший «сталинский нарком» и «любимец народа» Николай Иванович Ежов[12].
Глава 2
Несомненный талант
12 апреля 1939 года. Москва.
Несмотря на глубокую ночь, в подвалах Лубянки никто не спал: огромный, тщательно отлаженный механизм следственной части НКВД перерабатывал поступившее за день сырьё.
Провожатые в штатском сдали Крыжановского на руки конвою, и профессор начал свой тягостный путь под землёй. Вначале его сфотографировали в двух ракурсах, потом завели в следующее помещение и заставили раздеться.
– Рост сто девяносто, вес девяносто, – измеряя Германа со всех сторон, безжизненным голосом оповещал один человек в белом халате и армейских сапогах другого, одетого точно так же. – Овал лица правильный, глаза серые, волосы тёмно-русые, уши среднего размера, прилегают плотно, нос крупный, губы средние, щёки впалые, подбородок квадратный, родимых пятен, татуировок и других особых примет нет…
Дальше следовала комната для допросов – помещение, понятное дело, без окон, с панелями, выкрашенными тёмно-коричневой краской. На стене – плакат, призывающий к бдительности по отношению к проискам врагов народа, под плакатом – несколько стульев, посреди комнаты – стол со следователем, напротив – табуретка, привинченная к полу, на неё и усадили Германа.
Следователь – молодой, сонный, с очень злыми глазами, раскрыл новенькую картонную папку с надписью «Дело» и принялся задавать рутинные вопросы:
– Число, месяц, год рождения?
– 30 мая 1904 года.
– Место рождения?
– Ленинград, бывший Санкт-Петербург.
– Вероисповедание?
– Православный.
– Национальность?
Внезапно допрос оказался прерван появлением двоих, что вошли без стука. Первый – огромный толстяк кавказского вида с густыми чёрными бровями, такими же волосами и щёточкой усов под носом, второй – невысокий, квадратный, с волевым подбородком, залысинами и в круглом пенсне.
Следователь, немедленно вскочил и вытянулся так, будто в мгновение ока умудрился подрасти на несколько сантиметров. Следуя его примеру, Герман тоже поднялся и начал рассматривать новоприбывших. На толстяке красовалась неопрятная серая косоворотка с пятнами пота подмышками, брюки на коленях – «пузырями», ноги обуты в мягкие кавказские сапоги. Его полную противоположность являл собой второй: дорогой мешковатый костюм, сшитые на заказ туфли, белоснежная рубашка и небрежно приспущенный узел галстука. Казалось, этот щеголь собирался на любовное свидание, но перед тем решил на минутку заскочить сюда, в подвал. Щёголь оказался главным – именно он, пройдя к стульям у стены и усевшись, повелительным жестом позволил продолжать допрос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Браслет раджи - Светлана Эст - Детектив
- Божества-защитники Тибета - Ладранг Келсанг - Религия
- Воображаемое. Феноменологическая психология воображения - Жан-Поль Сартр - Психология
- Звездный мятеж. Красное знамя, "черная дыра" - Сергей Ким - Космическая фантастика
- В садах Медичи - Жан-Клод Дюниак - Разная фантастика