Атлантия - Элли Конди
- Дата:27.07.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Атлантия
- Автор: Элли Конди
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты считаешь, что я – плохая сестра, а твоя мама – хорошая? – интересуется Майра. – Но Океания правда нуждалась во мне. И Бэй тоже.
А вот это уже полная чушь. Бэй нужна была я.
– Сестренка для тебя кое-что оставила, – говорит Майра. – Пойдем со мной, и я отдам тебе это.
Я оказываюсь в ловушке. Ведь это вполне может быть правдой.
Бэй не ушла бы Наверх, не оставив мне хоть какой-то знак, чтобы объяснить причину своего поступка.
С другой стороны, она бы точно не стала прибегать к помощи Майры.
Или все-таки стала бы?
Если бы еще не этот голос сирены: он мешает мне трезво оценивать ситуацию.
За спиной у нас по цементному каналу проходит гондола. Мне хочется уйти от Майры и вернуться в храм. Я срываюсь с места и перехожу на бег.
Меня преследует голос Майры:
– Нам надо поговорить, Рио, тебе и мне. Я могу помочь тебе достичь того, к чему ты стремишься, выполнить твое самое заветное желание.
Знает ли она о том, что я стремлюсь любой ценой сбежать из Атлантии?
У меня возникает неприятное чувство, что тетя способна читать мои мысли и заглядывать ко мне в душу.
– Я могу помочь тебе попасть Наверх, – говорит Майра, и голос ее затухает: он преследует меня, как невидимый призрак. – Ты слышишь, как дышит город?
Глава 3
Я сижу на скамье в своей старой одежде, и меня окружают знакомые запахи восковых свечей, камня и воды. Я делаю глубокий вдох и жду, когда угомонится сердце. Оно бешено колотится с того момента, как я встретилась с Майрой.
Жрецы проходят по нефу, их мантии с шорохом волочатся по полу. Я специально, чтобы не встречаться ни с кем глазами, опускаю голову. Не хочу больше слышать никаких слов сочувствия по поводу ухода Бэй.
Здесь тетя вряд ли до меня доберется. Сиренам запрещено входить в храмы. У них есть свое место для богослужений, где-то в маленьком лабиринте зданий Совета. Но так было не всегда. Вообще-то, в первое время после Великого Раздела многие сирены были жрицами, своими особенными голосами они предупреждали людей о грехе гордыни и призывали их к самопожертвованию. Но потом некоторых сирен опьянила власть, и они начали манипулировать окружающими, использовать свой голос во вред. Тогда Совет принял решение забирать детей-сирен из семей и воспитывать их так, чтобы они могли приносить Атлантии только пользу.
Женщина на том конце нефа зажигает свечу. Почти на всех скамьях сидят люди. Интересно, есть ли среди них такие, кто тоскует по ушедшим Наверх? Наверняка сегодня не одна я ищу здесь уединения. Храм никогда не закрывается. Это единственное место, где разрешается оставаться после наступления комендантского часа.
Мама порой работала допоздна: выслушивала молитвы и просьбы тех, кто начинал испытывать кризис веры. Некоторые буквально кричали о своих сомнениях, выли и рычали, рассказывая о своих грехах. Мама считала, что каждого человека обязательно надо выслушать, что это очень важно, и поэтому, даже став Верховной Жрицей, она никому не отказывала в помощи.
А еще мама полагала, что сирен надо пускать в храм, и даже хотела провести в Совете соответствующий закон, но ей так и не удалось набрать среди жрецов достаточное количество голосов. Для мамы храм был местом, где боги и люди могут встретиться, и она считала, что никого нельзя лишать такой возможности.
Помню, однажды, будучи сильно не в духе – что случалось с ней чрезвычайно редко, – мама с горечью сказала нам:
– Вот говорят, что, мол, сирены – чудо, а люди – нет. Что за глупости! Да каждый человек – это настоящее чудо!
Я поднимаю голову и смотрю на резные каменные контрфорсы и галереи: оттуда за нами наблюдают зловещие боги и горгульи.
Боги изображены в обличье разных зверей, что живут Наверху. На колонне рядом со мной – бог Эфрам: он злобный и хитрый, а потому вырезан из камня в виде тигра. Существует много богов в образе тигра, но, если знать, какой именно тебе нужен, отличить его от других не проблема. Например, у Эфрама самые большие глаза. Он видит больше других.
– Боги все знают, – говорила мама, когда мне было трудно скрывать свой голос. – Они знают, как тебе трудно. И они довольны тобой, Рио.
Мне хотелось уточнить: «Довольны тем, что я сирена, или же тем, что у меня получается это скрывать?»
Но я так никогда и не спросила маму об этом.
Еще в детстве я поняла, что своим голосом могу заставить Бэй сделать все, что захочу. Но я не имела такой власти над мамой. Даже когда я заливалась слезами и горячо просила ее о чем-то, она все равно могла мне отказать. Но это не всегда было легко. Когда я плакала, или умоляла, или пыталась ею манипулировать, мама закрывала глаза, и я знала, что она молится, чтобы не поддаться мне. И боги всегда давали ей силу. Это был знак того, что они ей благоволят. Верховные Жрецы могут противостоять сиренам. Отчасти их и выбирают за эту способность.
Помню, однажды, когда нам было по пять лет, я довела Бэй до слез. Она так рыдала, что даже начала задыхаться. Я сделала это специально. Мне нравилось чувствовать себя энергичной, жестокой, умной и всесильной. Но после этого я сломалась и начала терзаться угрызениями совести. Мама крепко прижала меня к себе. Она тоже плакала.
– Ты хорошая девочка, Рио, – сказала она.
– Я специально сделала больно Бэй, – призналась я. – Я хотела сделать ей больно.
– Но потом ты об этом пожалела, – возразила мама. – И ты не хочешь делать этого снова.
Мне показалось, что она почувствовала облегчение.
Я кивнула. Она была права.
– Вот в чем тут разница, – продолжала мама так, будто обращалась уже не ко мне. – Именно в этом и заключается принципиальное отличие.
Она взяла мое лицо в ладони и с любовью заглянула мне в глаза.
– Рио, каждый человек в какой-то момент своей жизни хочет сделать больно другому. Такова уж человеческая природа. Но ты от рождения обладаешь большей силой, чем другие. Вот почему ты должна контролировать свой голос.
И конечно, была еще одна, не менее важная причина держать все в тайне: мы не хотели, чтобы меня забрал на воспитание Совет.
Мама очень рано узнала о том, что я сирена, когда я еще только-только начала лепетать первые слова. Ей пришлось уйти с работы, потому что она не могла позволить, чтобы за нами с Бэй присматривал кто-то чужой, пока я не научусь маскировать свой голос. В общем, мама сказала всем, что я заболела.
Мои самые ранние воспоминания связаны с тем, как мама учит меня говорить безопасным голосом, а Бэй помогает мне в этом практиковаться. Я старалась подражать ей, говорила спокойно и тихо, но наши голоса все равно звучали по-разному.
Во сне я неизменно разговариваю своим настоящим голосом, и поэтому я всегда с радостью ждала часа, когда можно будет лечь спать. После смерти мамы, проснувшись, я часто обнаруживала, что Бэй лежит рядом, прижимается ко мне, чтобы согреться, руки у нее холодные, а от кожи пахнет соленой водой. Я никогда не замечала, в какой именно момент сестренка залезала ко мне под одеяло, но была очень рада, что она приходит за теплом ко мне.
Теперь же я лишилась сна. Меня больше не радует собственный голос, я хочу услышать голос Бэй.
Я плачу и стараюсь, чтобы никто этого не заметил. Я знаю, что жрецы озабочены тем, как сильно я переживаю уход сестры. Наступит момент, и они скажут мне, что я должна приять ее выбор, успокоиться и начать снова работать в храме с утра до вечера, а не урывками, как сейчас. Но пока еще жрецы проявляют сочувствие. Они тоже любили Бэй.
Я провожу рукой по стоящей передо мной лакированной деревянной скамье. Скамьи в храме, как и кафедра проповедника, вырезаны из старинного дерева. Они очень дорогие, ведь в Атлантии не так много деревянной мебели. И тем не менее любой прихожанин может потрогать эти скамьи и посидеть на них. Когда мама была Верховной Жрицей, она разрешала мне дотрагиваться до кафедры, и в такие моменты я еще больше проникалась нашей религией. Я испытывала одновременно почтение и смирение, и еще меня переполняло стремление жить праведной и добродетельной жизнью, всегда быть справедливой – ведь все это, думала я, и есть истинная вера, от которой мои мама и сестра не отступают ни на секунду.
Кто-то присаживается рядом со мной, и я чуть-чуть отодвигаюсь в противоположную сторону. В храме достаточно пустых скамей, меня раздражает, что кто-то решил выбрать именно эту, под статуей Эфрама.
«Поищи себе другого бога, – мысленно шепчу я. – Обратись к какому-нибудь богу-льву, – к Кэйлу, например. Попроси его прорычать твои мольбы небесам».
Но незнакомец, наоборот, придвигается ближе ко мне и берет с полочки напротив сборник церковных гимнов. Я чувствую аромат мыла, который, однако, не в силах перебить другой запах – машинного масла, уж его-то ни с чем не спутаешь. А еще я вижу руки своего соседа: натруженные, сильные и уверенные. Думаю, я знаю, чем занимается этот человек. Скорее всего, он механик и ремонтирует разные сломанные машины.
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- The Plague Court Murders - John Carr - Прочее
- Дети ночных цветов. Том 1 - Виталий Вавикин - Ужасы и Мистика