Игла бессмертия (СИ) - Бовичев Дмитрий
- Дата:22.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Игла бессмертия (СИ)
- Автор: Бовичев Дмитрий
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А тот ходит на помочах у Семихватова, так?
— Именно так.
— Но ведь такое воровство невозможно скрыть!
— Почему же? Можно. Ревизские сказки пишутся исправно, налоги поступают исправно. Считай сам, один крепкий мужик двадцати — двадцати трех лет в Истанбуле стоит, на наши деньги, пятьсот рублей, а податей с него нужно заплатить в год три рубля с полтиной. Вот и весь ответ.
Георгий помолчал. Он никогда не задумывался над устройством жизни в Империи, и продажа крепостных никогда не вызывала в нём чувства несправедливости. Но история Корчысова внесла разлад в его убеждения. Воронцов, конечно же, протестовал против продажи крепостных туркам, но, к своему удивлению, теперь он, кажется, стал противиться и самой продаже. Впрочем, разбираться с этим сейчас не было времени.
— И что же дальше? — вернулся он к допросу.
— А так и пошло — князь ясырь собирает, я везу и продаю.
— И сколько же крепостных вы продали?
— В нашем уезде пять казённых деревень, и сейчас мужиков там не осталось. А по счёту… по счёту двести семьдесят душ.
— Ну вы и подлюки — православных нехристям продавать, — вставил своё слово Перещибка.
— А мне что, я не вашей веры. А вы-то своих мужиков сами торгуете, деревеньками продаёте-покупаете. Где разница? А там, за морем, ещё и следят за ними, потому как денег не в пример больше плачено.
— Оставь свои наставления при себе, — осерчал Воронцов. — Расскажи про мор.
— Это идея князя. Ему надоело выплачивать подати — по ревизским сказкам набежала большая сумма, а кроме того, с деревень ещё можно было баб, девок да недорослей набрать — моровое поветрие всё спишет.
— А что колдун?
— Он и вызвался болезнь устроить, иначе откуда бы её взять.
— А что ему нужно взамен?
— Не знаю, что-то зарыто здесь, под хутором, это ему надо.
— Расскажи о нём всё, что знаешь.
— Знаю немногое. Он появился в Боброцске весной, сразу после того как перебили рекрутскую команду. Узнал откуда-то, что у князя с Перещибкой вражда и тяжба и пришел прямо в усадьбу. Слуги его выкинули было, да только все, кто его выдворял, на следующий день слегли и к вечеру отошли. Оттого князь ему и поверил.
— А заради чого этот пёс шелудивый судиться со мной стал? — влез Перещибка.
— Кто, колдун?
— Семихватов!
— А-а-а… только чтобы убрать вас подальше от Берёзовки. Опасался, что вы спутаете ему планы.
— И не зря боявси, сукин выкормыш!
— А что ты знаешь о такой Прасковье, мещанке из Боброцска? — спросил Воронцов.
— Ничего, — подумав, ответил мурза. — Никогда о ней не слышал.
— А слышал ли ты от князя или колдуна, — тут Воронцов и сам несколько затруднился с определением, — про такую старую ведьму с необычными зубами?
— Нет.
Что ж, первый допрос можно было считать завершённым. Впрочем, он мало походил на допрос, каковой бы устроили мурзе в застенках Тайной Экспедиции. Скорее, беседа, но Воронцов спешил и устроил её только для того, чтобы Корчысов не успел за ночь напридумывать чего-нибудь.
— Если ты рассказал всё честно, то я, как и обещал, замолвлю за тебя слово перед Сенатом.
Корчысов поглядел капитану в глаза и кивнул.
Мурзу вместе с прочими заперли в избе и приставили к ним часового.
Воронцов вышел на двор и глубоко вдохнул — после духоты общего дома на свежем воздухе была благодать. Он присел у крыльца и прикрыл глаза, подставив разгоряченную голову прохладному дыханию ночи.
Допрос завершился далеко за полночь, но капитан не хотел спать, напротив, чувствовал некоторое возбуждение. Ведь, дай-то Бог, дела налаживались — теперь он знает всё, он свободен, а вокруг друзья. Враг же — раскрыт, ослаблен и, вернее всего, вовсе не будет иметь сил для штурма. Быть может, уже завтра никого не останется в лагере.
Подошёл Перещибка, он тоже пребывал в приподнятом настроении.
— Закурим, пан капитан? — Казак предложил свой кисет. — Я, ей-богу, писля рассказа цього татарина як заново на свет народывся.
— Пожалуй, не откажусь.
— История его вокруг Азова вертелась, а так уж выйшло, що и моя оттуда же родом, так не откажите и мою историю послухать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Воронцов поглядел на казака и кивнул.
Они присели на ступеньки, раскурили трубки и Перещибка начал:
— Початы с того, що у моего отца було два сына — Андрей и Степан. Жили мы на Украине и, бывало, гуляли с запорожскими товарищами в крымских деревнях, шуровали в огородах турецкого султана на иншому берегу Чёрного моря, хаживали в гости к ляхам, хошь и було цэ противу договоров.
Однако русские царицы год от года всё бильше и бильше забирали у казаков волю, и ось забрали её всю. Пришёл генерал Текели и выгнал усих запорожцев, а Сечь сровнял с землёй.
Хоть и жили мы тогда не в Сечи, а на Каменном Затоне, а обиду брат мий принял, як бы его хату спалылы. Ось тогда-то и разошлись наши с ним шляхи-дорожки. Вин був весь в батька, пылкий нравом, скорый на решения. Не примирился он с такой обидой, а собрав сотню таких же горячих хлопцев и отправился в Крым, на службу хану.
Я же, погоревав за казацкие вольности, решил стать чумаком. Богато где я ходил с возами: и в Крым же, и к Азову, и дальше, до Ногайской Орды. И жилось мне привольно: на Украине — дом, жинка и отдых, а в дороге — степь, резвый конь и сабля! И ось однажды знакомец мой, ногайский татарин Курбай, пообещался доставить мне китайского шёлку и персидских ковров — товар дуже дорогой и денежный, коли продать его в Киеве.
Подтолкнул мени тоди черт ударить с ним по рукам — захотелось вместо широкой хаты дом себе каменный поставить на Затоне. Уговорились загодя, а встреча возьми и выпади на тот год, колы русская императрица повелела взять Крым. Знав бы ранише, так сидел бы дома, смаковал люльку да держался за жинку, алэ весть застала, когда уж чекал я своего знакомца на реке Кубани, що в Ногайских землях.
Встретились мы с ним благополучно, совершили покупку и разлучились добрыми друзьями, но вокруг уже було ох как неспокойно. Русские начальники предложили ногаям покинуть прикубанские степи и откочевать до реки Урал, чтобы занять тамошние порожние земли. Одни старшины татарские согласились, подняли казаны и двинулись за Кубань. Иншие отказались и тэж двинули кочевья. А нэмае горшей для чумака поры, колы такое в степи движение. Захованные средь мешков с солью ткани жгли мне душу!
В дрожи небывалой прошли мы до Ейского городка, где стоял русский гарнизон, и надо ж было такому статься, що за две версты до спасения на нас вышли немирные ногаи и в такой силе, що тилькы на конь и в реку.
Тут-то меня и повязал дорогой товар. Вместо того щоб кинуть возы, я свернул с дороги. В том месте Ея переходит в лиман и оттого вокруг богато заводей, всё поросло лесом, высокою травой, словом, есть где схорониться. И мы успели уйти благополучно. За широкими кустами, по колено в воде в густой осоке укрылись. Але ж дюже богато шло татарвы, а где одна пара глаз пропустит, там сотня заметит. Знайшлы нас — заулюлюкали, повернули коней.
Первые лихачи, що верхом в кущи вломились, получили вид нас по доброй пистолетной пуле, иншие полезли в сабли, закипела сеча.
Срубил я одного, отмахнулся вид другого, глядь, а передо мной брат мий, Степан, стоит и вже шашкой замахивается. Але узнал меня и в один миг, как всегда с ним було, всё решил. «Падай, Андрей, меж колёс, лежи тихо, у меня в полоне будешь». Я так и сделал — завалился между колёс и чекаю доброго часу.
Колы кровавая справа кончилась, татарва стала трофеи собирать, а меня брат повязал да к конскому седлу приладил. Так я в петле и болтавси, пока ногайцы Ейский городок окружали, та табор свий ставили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Той же ночью мы с братом обнялись и поговорили. Не буду тебе пересказывать все его беды и счастья, скажу тилькы, що познакомил вин меня со своей дочкой, с Олесей, тоди вона ще малявкой була.
А на рассвете я вже скакав до Азова. Степь вокруг пылала великой сечей — то немирные ногайцы резали и жгли мирных и русских, и всех, кому не посчастливилось бути там и в тот злой час. Не однажды замечали меня хищные ватаги, що ручьями текли на север, але коня мне брат дал лучшего, его скорым бегом я и спасался.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Танго нашей жизни: Пара, в которой трое - Андрей Букин - Спорт
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Скалы серые, серые - Виктор Делль - О войне