Предательство среди зимы - Дэниел Абрахам
- Дата:12.11.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Предательство среди зимы
- Автор: Дэниел Абрахам
- Год: 2009
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это плохо кончится, — пробормотал андат.
— Еще ничего не началось. Разве бывает конец без начала?
Размягченный Камень снова вздохнул. Семай поднялся и одернул одежды, чтобы расправить складки. Музыка замолчала. Кто-то в толпе визгливо рассмеялся.
— Как закончишь, возвращайся, продолжим нашу беседу.
Не вслушиваясь в терпеливый голос андата, Семай шагнул вперед, на свет. Тростниковый орган издал аккорд в тот самый миг, когда он оказался рядом с Идаан. Девушка обернулась — с досадой, которая перешла в удивление, а потом в радость.
— Идаан-тя, — начал Семай, выражая подчеркнуто вежливым «тя» больше, чем слишком интимным «кя», — я уже думал, что вас не будет!
— Я и не хотела приходить, — ответила она. — Не ожидала найти здесь вас.
Орган задал ритм, барабаны его подхватили. Начался новый танец. Семай протянул руку. Через миг, который показался Семаю тысячью лет, Идаан ее коснулась. Музыка заиграла по-настоящему, и Семай закружил Идаан, провел под своей рукой, а потом Идаан закружила его. Мелодия была быстрая и зажигательная, ритм напоминал разгоряченное биение сердца. Кругом все улыбались, хотя и не Семаю. Идаан смеялась, и он подхватывал ее смех. Каменные плиты под ногами эхом отражали песню, посылали ее в небо.
Когда пары встали друг к другу лицом, Семай увидел на щеках Идаан румянец и понял, что краснеет сам. Музыка снова увлекла их за собой.
Вдруг кто-то вырвал Семая за локоть из вихря танца и вложил в руки что-то круглое и твердое. Мужской голос настойчиво прошептал ему на ухо:
— Подержи!
Семай ошарашенно заколебался — и упустил миг. Он оказался один в толпе, с пустой пиалой в руках — край еще мокрый от вина, — а Адра Ваунёги повел Идаан Мати по фигурам и поворотам танца. Пара удалилась от него, бросила позади. Семай почувствовал, что румянец, заливший его щеки, стал ярче. Он отвернулся, пробрался через танцующих и отдал пиалу слуге.
— Он ее любовник, — утешил его андат, — все это знают.
— Я не знаю, — возразил Семай.
— Вот я сказал.
— Ты многое мне говоришь. Я не обязан соглашаться.
— Не стоит делать то, что ты задумал, — произнес Размягченный Камень.
Семай посмотрел в спокойные серые глаза андата и с вызовом задрал подбородок, хотя и понимал, что тот прав. Это глупо, подло и мелочно. Адра Ваунёги в какой-то мере тоже был прав. Если подумать, легкое унижение — небольшая плата за явные знаки внимания чужой женщине.
С другой стороны…
Андат медленно кивнул и повернулся к танцорам. Найти Идаан и Адру было несложно. Издали Семай плохо различал их лица, но с удовольствием представил, что она хмурится. Впрочем, это не имело значения. Семай сосредоточился на Адре, на том, как его ноги движутся в такт барабанам, в то время как Идаан танцует под флейту. Семай мысленно раздвоился, осознавая и собственное тело, и бурю у себя в голове. В этот миг он был обоими — единой сущностью с двумя телами и вечной борьбой в душе. А потом, как раз когда Адра перенес вес тела на одну ногу, Семай сделал мысленный выпад. Гладкая плита подалась, камень стал жижей. Адра споткнулся и сел прямо на собственный зад, неуклюже растопырив ноги. Семай подождал, пока камень не затвердеет снова, и позволил уму вернуться в обычное состояние. Буря — Размягченный Камень — стала сильнее и ощутимее, будто вспухшая кожа вокруг царапины. Однако Семай знал: как и припухлость, буря вскоре сойдет на нет.
— Пойдем, — сказал Семай, — пока я совсем не расшалился.
Андат не ответил, и Семай двинулся впереди него по темному саду. Какое-то время до них еще доносилась музыка, а потом стихла. Вдали от печей и танцев стало зябко, хоть и не по-настоящему холодно. Зато казались ярче звезды и луна — серебристый серп с черным отпечатком пальца на небосклоне.
Семай и андат оставили позади храм и расчетный дом, баню и Великую башню. Андат свернул вбок. Семай за ним не последовал. Размягченный Камень принял позу вопроса.
— Ты разве не туда идешь?
Семай подумал и улыбнулся.
— Пожалуй, туда! — Вместе с плененным духом он направился по извилистой дороге к широким ступеням в библиотеку. Огромные каменные двери оказались заперты изнутри. Тогда Семай обошел здание по узкой щебенчатой тропке вдоль стены. В окнах Баарафа горела не только ночная свеча, но и обычная. Несмотря на поздний час, библиотекарь не спал. Семай потряс за плечо старого раба, дремавшего у двери. Раб проснулся, сходил в покои хозяина и провел поэта к нему.
У Баарафа пахло застарелым вином и сандаловой смолой, которую он жег у себя в жаровне. Столы и диваны покрывал сплошной слой книг и свитков; на всех подушках красовались чернильные пятна. Баараф, одетый в темно-красные одежды из толстой, как гобелен, ткани, встал из-за стола и принял позу приветствия. Медный нашейный знак библиотекаря валялся на полу у его ног.
— Семай-тя, чем обязан такой честью?
Семай нахмурился.
— Ты на меня зол?
— Отнюдь, о великий поэт! Как смеет презренный книжный червь питать злобу к столь высокопоставленной персоне?
— Боги! — воскликнул Семай, сгребая стопку бумаг со стула. — Понятия не имею, Баараф-кя. Сам скажи.
— «Кя»? Ты со мной слишком фамильярен, о великий поэт.
На твоем месте я бы не намекал на тесную дружбу с недостойным человеком.
— Ты прав, — сказал Семай и сел. — Я пытался тебе польстить. Сработало?
— Лучше бы вина принес, — буркнул толстяк и тоже сел. Притворная вежливость уступила место обиде. — И пришел бы в такой час, когда принято обсуждать дела у нормальных людей. Что ты носишься по ночам, как очумелый заяц?
— В беседке роз устроили праздник. Я возвращался домой и заметил, что у тебя горит свет.
Баараф издал нечто среднее между фырканьем и кашлем. Размягченный Камень смотрел на мраморные стены — задумчиво, как дровосек, который прикидывает, как лучше повалить дерево. Семай хмуро покосился на андата. Тот ответил жестом, более красноречивым, чем любая традиционная поза: «А я что? Он твои друг, не мой».
— Я хотел спросить, как там Маати Ваупатай, — сказал Семай.
— Наконец хоть одна живая душа спросила про этого приставучего и беспомощного дурачка. Некоторые коровы смышленей его!
— Стало быть, все плохо?
— А мне откуда знать? Он тут уже которую неделю. Сидит полдня, а потом убегает на обед со всякими придворными, встречается с торговцами и шляется по предместьям. На месте дая-кво я отозвал бы его обратно и запряг в плуг. Я едал куриц ученее этого Маати.
— Коровы, курицы… Скоро ты сделаешь из него целое крестьянское подворье, — рассеянно пробормотал Семай. — А что он изучает в библиотеке?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Царица Армянская - Серо Ханзадян - Историческая проза
- Муж моей жены. Возвращение мужа моей жены - Миро Гавран - Драматургия
- Серые будни. Слуги Забытых Богов - Likitani - Фэнтези
- Фалунские рудники - Эрнст Гофман - Классическая проза