Охота на магов: путь к возмездию (СИ) - Росс Элеонора
- Дата:19.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Охота на магов: путь к возмездию (СИ)
- Автор: Росс Элеонора
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гроунстен похож на большую деревню, — заметила Ширан, выглядывая из-за спины мужчины, — правда, есть то, что его отличает от совсем деревушки, но если исключить эти детали…
— А что ты еще хотела? Увидеть здесь Блоквел? Города не строятся за десять, и даже порой за двадцать лет, — сказал Филген, оттирая на лбу испарину, — нужно радоваться тому, что правительство сумело поднять Гроунстен с колен. Пусть и хрупко стоит, но… ведь главное, что стоит?
Дома были возведены, и в них таились маленькие, робкие люди. Пройдя несколько улиц, они наткнулись только на угрюмого извозчика, шипевшего на них, как ядовитая змея. Дорога была широкая, но по асфальту громоздились коробки и всякие инструменты, а вот тропинки между домов — настолько узкие, что походили на выбившиеся нити из подола рубашки. Немного спустя послышался резкий, грохочущий звук: приотворилась дверь скудной лавки на крошечную щелочку: хозяйка рассматривала из щели пришедших с видимым недоверием. Нигде не было народу — прежних утренних плясок, возгласов, звона колоколов — все унесла война: тяжелая и леденящая последние теплые воспоминания. Из двери вышел молодой человек, остановился и вдруг судорожно схватился за шляпу. Не испуг, а другое чувство охватило его — что-то граничащее с ужасом. «Неужели эти счастливые люди нас боятся? — думала Розалинда, вспоминая статьи из газет, — разве не это рай на земле? Может, у них какая-то трагедия, вот они и трепещут?». Звучали лишь оханья, ругань из окон и дверной скрежет. Память возвращала ее к тому времени, когда убийства разгорались все страшнее и безнадежнее — тогда улицы кипели жизнью, трясущейся от выстрелов и пуль, кровь бурлила, крики вырывались, возгласы охотников, утренний туман, и все это корнями вело к одному — к хаосу. Свет погас навсегда.
***
Иногда в их углу возникали минуты томительного безмолвия, перетекавшего в часы. Мать переставала кричать и ходила все молча, тоскуя, и все чего-то добивалась в раздумьях. Лили все понимала — понимала ее тоску, ее грусть в глазах, внезапные усмешки и заспанное, худое лицо. Но как могла зародиться в этом жалком существе такая ожесточенность к вечно страдавшей женщине? Только теперь она осознавала страдальческую неизбежность, накрывшую их, как крышка гроба. Из пустоты она пару раз слышала нераздельное шептание, всхлипывания, а после — крики и ругань, ударявшее по сердцу Лили сильнее, чем кулак матери. Вопреки опасениям, с ней вновь это произошло. В эту ночь мать поднялась с сундука, ходила взад-вперед, что-то вторила себе, по обыкновению, затем поворачивалась и замирала: искры ненависти в глазах способны затмить самые яркие звезды. Болезные сновидения мучили девочку — она не могла заснуть и краем глаза наблюдала за темной фигурой. «Кто-то придет! Придет! Придет! За ней наконец-то придут! Она ждет… и уйдет, — мысль вспыхнула в ликовании, — кто-то узнал про долги. Они заберут ее… а меня? Куда пойду я?». Лили радостно ворочалась в кровати, поджимала ноги да так была ослеплена мгновенным счастьем, что не заметила, как мать таинственно вглядывалась в нее, как будто желая прочитать все удовольствие на ее лице. Что последует после?
Лили выносила тяжелую муку, но она отдавала свое — душа ее медленно пролегала под сильные визги матери, боль уничтожала и червила ее. Раз на нее уже накатывал истерический восторг, когда она плакала и смеялась, утирая щеки кровью из носа. Но это ничего не значило, главное — мать ушла! И вернется ли? Девочка рвала на себе последнее платьице, синела от холода, делала все, чтобы отпустить чудовище наружу.
— Что с тобой? — закричала она, разом догадавшись о ее чувствах, — губительница! Последнее золото наше потеряла, теперь радуется! Позорище, а не дочь! Еще раз увижу — пойдешь за дверь.
Голос ее звучал угрожающе. Лили хотела возразить, но вовремя остановилась — настроение матери не предугадать. В комнатушку задувал холодный, осенний ветер, фонари давно погасли. Тусклый круг растекался по полу, затрагивая лишь ее растрепанные туфли. «Скоро… скоро свеча погаснет. И мама ляжет спать. Нужно спросить. Кого она ждет? Никогда не вставала, а тут вдруг…». Угроза надавила на нее. Однажды она сбылась, оттого не желалось больше подавать голос в напряженные минуты. Острие ее языка всегда прокалывало границу материнской сдержанности, и все вокруг поглощал яд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Она вспоминала, как выгнанная за проступок долго стояла у порога в одном ситцевом платье. Как с умоляющим видом смотрела на мать, как коленки ее дрожали, и падала Лили от бессилия. В тот день ей обещали купить сапожки, но деньги были спущены в никуда — и почему только она обвиняет дочь в легкомыслии? На лестнице было темно, и Лили не могла видеть лица проходящих. Чудовище нависло над ней огромной тенью. Сердце ее сжимала ледяная рука. Дикий крик забарабанил по стенам: и вот, она уже долбиться кулаками в дверь, и отчаянно рвет себе глотку: «мама! Мама! Она придет! Придет! — снова бешенные стуки, — я укушу руку тебе, не подходить!». Мужчина отшатнулся: видимо, принял ее за помешанную. После он быстро ушел, испуганный куда сильнее нее.
«Она не отопрет на этот раз ни за что. Она переживает. Она ждет. Кого? Того, кто меня заберет?». Прежде не видела Лили ее в таком волнении: пусть и лицо ее было в темноте, но она представляла, как исхудалые щеки ее вспыхнули, глаза мокрые, губы дрожали, и вся она вздрагивала, точно перед смертью.
— Кого ты ждешь, мама? — спросила она, хмыкнув.
Сил выдерживать в себе вопрос не было. Мать засуетилась; подошла к зеркалу, оглянула себя и громко, раздраженно выдохнула. Потом села на стул с шатающейся ножкой, и оставалось неподвижной: она опустила голову и оперлась руками о колени.
— Что тебе это даст, Лили? Неважно. Молчи и все.
— Та женщина придет? — не обращая внимание на ее указ, промолвила она, пряча под одеялом нос, — она опять попросит тебя выйти? Ты вернешься, мама? Куда ты уходила тогда? Почему ничего не говоришь мне?
— Я что, должна отчитываться перед тобой? — мать чуть ли не взревела. Остановили ее тонкие стены, — перед батькой твоим все говорила, все! Воли мне не давай, а теперь ты, контролерша. Прошу, молчи хотя бы сейчас. Тебе что говорили не орать, как резанная. Вот и закройся, пока не пришли плохие люди.
— Плохие люди — это кто? — прошептала Лили, размышляя с усердием, — это те петухи в форме, да?
Она не ответила; усмехнулась и продолжала сидеть так смирно, пока в дверь не постучали. Оцепенение ее тут же слегло. Лили спряталась под одеяло, повернулась лицом к стене: «сейчас узнаю, кто к ней приходит! Притворюсь, будто уснула. И все! Мама больше не отделается от расспросов!». Дальше все происходило, как в кошмаре. Она отперла дверь — рассмотреть пришедшего Лили не могла; слишком темно. По голосу поняла, что мужчина. Не успела она и пошевелиться, как петли вновь скрипнули, точно заплакали. Их не было. Было пусто, и на тумбе около зеркала горела свеча. «Он принес? Значит, надолго останется… не будет меня трогать? А маму душить не будет? Если будет, то я встану и нападу на него! Да, так и будет!». Тут-то Лили представила, как отважно прыгает на его спину, хватает за волосы, дергает в разные стороны и кричит во весь голос ему на ухо — приходит полиция и бросает его в клетку!
Недолго пришлось ждать. Все пролетело миом ушей, но уловимо было одно — ее фантазия сбылась. Шорох, затем и кроткий стон. Лили медленно обернулась, стараясь остаться незамеченной. Два черных силуэта, сливающихся воедино. На пол полетела ткань — пронесшись мимо света свечи, она заметила край серой накидки. Затем мужчина приподнялся, и, чуть отодвинувшись, взял ее за ноги и стиснул в огромных лапах. «Он унесет ее! — всхлипывая, подумала Лили, порываясь встать и спасти маму, — унесет в полицию! За то, что она украла! Снял, снял с нее, чтобы не запачкать кровью! Мама… пожалуйста, поднимись и подойди ко мне. Это все я! Я виновата… она больна, она не может защититься. Мне страшно. Очень. Я не могу…». Возглас застыл в горле, дышать становилось все труднее и труднее: следующее, что она помнит — широкую его грудь, примкнутую к ее истощавшемуся, холодному телу. Лили не смела издать звука, не могла вмешаться; все, что было в ее сердце, было потрясено и возмущено. Маленькие ладони закрыли глаза — смотреть на истерзание не было сил. Страх бил ее изнутри, мысли сжирали остатки храбрости: «что он делает? Что? Он бьет? Она стонет… ей больно! Она может задохнуться. Я буду виновата, буду…». Она закрывала уши, чтобы только не слышать ее вздохов: что происходит? — вопрос, заставляющий ее сжаться сильнее. Лили приоткрыла глаза: мужчина двигался, а мать, как убитая, неподвижно лежала, скуля и, кажется, постанывая. Он целовал ее жадно и властно, ударял, разнося шлепки по стенам, и все напротив невинного существа. Ужас стал ей смертельным врагом.
- Жизнь, смерть и жизнь после смерти. Что нам известно? - Элизабет Кюблер-Росс - Эзотерика
- Жаркая луна. Десятый круг ада - Мемпо Джардинелли - Проза
- Укрыться в облаках - Татьяна Гармаш-Роффе - Криминальный детектив
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика
- Странички ада (СИ) - Ангелина Небославна Архангельская - Лирика / Рассказы