Garaf - Олег Верещагин
- Дата:18.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Garaf
- Автор: Олег Верещагин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…И — вопль, рухнувший сразу со всех сторон! Грохот — вскочившие йотеод били в щиты мечами с остервенелыми лицами. И кто–то кричал:
— На наш язык! На наш язык сложу! Все будут петь! Все!!!
Переводя дух, Гарав счастливо улыбался — и только брыкнулся ошалело, когда его подняли на руках и поставили на вскинутый щит. Но тут же засмеялся и раскинул руки — над кострами и над миром…
…В свой лагерь мальчишка возвращался со слегка — приятно! — перекошенным сознанием. Пиво у йотеод оказалось хорошим, что говорить. Шёл и мурлыкал.
Возле лагеря его окликнули часовые и, как показалось Гараву, посмотрели с завистью. В голову закралась опасливая мысль — а что если в походе оруженосцам выпивать нельзя?! Но настроение было слишком хорошим, чтобы об этом думать.
Родственников ему не нашли, но зато было заявлено, что — и не надо, потому что все семьи теперь его родственники, и на этом точка. «А если кто и что, — несколько косноязычно, с акцентом, но убедительно внушал мальчишке один из воинов, — то мы и запалить можем!» Кругом одобрительно шумели, Гарав кивал и обещал, что отныне при дворе князя он лучший друг йотеод — все вместе, каждого в отдельности и их коней — тоже. Уходить не очень хотелось, но пришлось, потому что Гарав всё–таки понимал: завтра (сегодня уже) вставать и ехать весь день. А жаль — начиналось самое интересное, кто–то уже призывал прямиком к походу на Карн Дум (чего размениваться на мелочи?!)…
…Укладываясь, Гарав немилосердно потеснил Фередира, пустив в ход пинки и локти, но тот только сонно проворчал что–то и подвинулся. Мальчишка вытянулся под плащом, секунду смотрел в просвеченный луной потолок небольшой палатки — а потом глаза захлопнулись сами собой, и даже шнырявшие под пологом шустрые полевые мыши, одна из которых долго исследовала сопящий нос оруженосца, не могли его разбудить.
Глава 41,
довольно грустная, потому что речь идёт о том, что можно искать жену без любви.
Войско подошло к Форносту после двух недель пути — пути навстречу еле заметному, но неоспоримому похолоданию. Всё чаще по утрам небо сыпало дождиком — пока что игрушечным, летним. Всё чаще к вечеру собирались тучи. И всё чаще днём понимался холодненький ветер, который разгонял тучи, но даже солнечный день делал каким–то неуютным.
Армия двигалась то лесом, то через поля мимо деревень, из которых высыпали люди — пожелать воинам доброго пути, а то и подкормить на ходу. Командиры то и дело выуживали из рядов воинов мальчишек (и нескольких девчонок), твёрдо вознамерившихся внести свою лепту в общее дело борьбы с Ангмаром — «патриотов», здорово выпоротых и нередко зарёванных, но всяко — оскорблённых в лучших чувствах — выдворяли по домам. Гараву запомнилось, как один из таких — оставшийся несломленным — в праведном гневе вопил, тыча в него, в Гарава, ногой (за руки мальчишку тащили двое посмеивающихся воинов): «Ему можно?! Ему можно?!»
Недалеко от Пригорья к кардоланцам и гондорцам присоединились три сотни пеших лучников–эльфов из Линдона. Потом — тяжёлая сотня артедайнской кавалерии и три — тяжёлой артедайнской пехоты; это — уже рядом с Форностом.
Армия второго сенешаля Кардолана Готорна сын Каутона теперь насчитывала 2300 бойцов:
— три сотни тяжёлой конницы;
— шесть сотен средней конницы;
— восемь сотен тяжёлой пехоты;
— шесть сотен пеших лучников —
из них:
Кардоланцы: 1200 чл.
— сотня тяжёлой конницы;
— три сотни средней конницы;
— пять сотен тяжёлой пехоты;
— три сотни пеших лучников;
Гондорцы: 400 чл.
— сотня тяжёлой конницы;
— три сотни средней конницы (йотеод);
Артедайнцы: 400 чл.
— сотня тяжёлой конницы;
— три сотни тяжёлой пехоты;
Линдонцы: 300 эльфов
— три сотни пеших лучников.
Но по–прежнему оставалось неясным, куда же их двигают «сильные мира сего»…
…Именно в ночь после общего соединения Гараву приснился тяжёлый сон.
На поле в кровавой грязи лежали сотни воинов. Вороны каркали и дрались над трупами под холодным дождём. Он, Гарав, лежал тоже — придавленный мёртвым Хсаном. И смотрел в небо, с которого в глаза лился холод. А рядом лежал затоптанный в жижу штандарт Кардолана с перерубленным древком. И — возле него, повернув к оруженосцу белое мёртвое лицо, наполовину погрузнув в липкой кровавой каше — замер Эйнор.
Потом к нему подошёл и склонился над ним Ангмар. На лице Короля была усмешка, а глаза смотрели жёстко и внимательно. Они не завораживали и не пытались заворожить… и Гарав в ужасе понял, что нужен Чёрному Королю в полном сознании. Чтобы полнее ощущать то, что для него приготовлено…
И тогда Гарав сказал:
— Я не боюсь тебя, тварь. Понял? Ты исчезнешь из этого мира, когда придёт твой срок. Так — будет. Что бы ты не сделал со мной…
…И его подхватил серебряный вихрь, в свисте которого слышался грустный голос Мэлет — и во сне Гарав понимал слова древнего языка…
— Atan… tye nai cuinuva manen аtan… er rene, melmelva… er rene… [126]
…Он проснулся. И долго лежал — до подъёма — мучительно думая.
* * *Когда Гарав подъезжал к «Гнезду кукушки» — небо хмурилось. Напротив двое мужиков ставили в доме новую дверь; спрятав руки под передник, за ними наблюдала сурово–деловитая хозяйка.
Гарава — а точнее, Пашку — поражало, сколько умеют люди вокруг. В сравнении с ними люди — и взрослые и подростки — мира Пашки были полной тупой безручью; они, гордившиеся своими «знаниями»! Пашка–то ещё был довольно рукастым пацаном — он умел очень много из того, о чём и представления не имеют городские ребята. Мог ухаживать за скотиной, чинить мебель, готовить еду и вообще… А здесь сопливый пацан брал нож (и никто вокруг не кудахтал, что он отрежет себе пальцы!) и вырезал себе или младшим игрушку, причём вполне «товарного вида». Четверо мужиков за неделю ставили одними топорами хороший дом — и кто–нибудь из них потом между делом тем же самым топором украшал дом резьбой, которая в мире Пашки стоила бы пару сотен тысяч. А другой вполне мог всю эту неделю готовить из своего топора сытную четырёхразовую кормёжку. Рыцарь сам, вооружившись шилом и дратвой, спокойно шил сбрую коню из лично загнанной, содранной и выдубленной кожи. Получивший землю крестьянин без агрономов и землемеров соображал, где, когда и что посеять и на какие доли «ловчей» поделить эту землю. Солдат умел убирать урожай, охотиться и ловить рыбу. Крестьянин держал дома топор и лук не только для хозяйства. Удивляло и то, как чистоплотны «грязные средневековые дикари». Да, от них могло разить потом (своим и конским), железом и кровью, но при первой же возможности они не лосьонами и одеколонами поливались, а лезли в воду (даже холодную) — мыться. Тут не придумали зубных паст, но девять человек из десяти таскали в вещах ольховую кору.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Добей в себе графомана! - Олег Волков - Прочая научная литература
- Голубые дали - Иван Яковлевич Шарончиков - Прочая документальная литература / О войне
- Мои 100 избранных опусов - Михаил Гарцев - Поэзия
- Там, где кончается организация, там – начинается флот! (сборник) - Сергей Смирнов - Юмористическая проза
- С добрым утром (СИ) - Саймон Грэй - Попаданцы / Фэнтези