Птицелов - Юлия Остапенко
- Дата:19.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Птицелов
- Автор: Юлия Остапенко
- Год: 2007
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здоров-то хоть? — спросил один из стражников.
— Не знаю. Откуда же я знаю? Боги, я думала, я там умру. Это так ужасно было, столько крови, и Артенья… герцогиня… она так… так смотрела на меня, что я… — она вдруг расплакалась. Плакала и плакала, без надрыва, просто и тихо, и никак не могла остановиться. Марвин подумал: Единый, как же хорошо, что она наконец плачет. — Она всё время спрашивала, что я делаю. Сердилась на меня и… говорила, что я ничего не умею… а я же и правда не умею. Ох, Марвин, он такой маленький, ты даже представить себе не можешь! Я никогда не думала, что у меня будут дети…
— Будут, — сказал Марвин, сам не зная зачем, и тут же понял, что это единственное, что он должен был сейчас сказать. Слёзы ещё сильнее хлынули из глаз Рыси, и он понял, что это от благодарности.
— Ну, слава богам, слава богам, — проговорил стражник. — Вот у нас и есть король, слава богам. Только, девочка, что же они опять тебя в каземат запихнули? Ты разве не должна там за дитём смотреть? Её светлости-то, небось, отдохнуть надо.
Рысь взглянула на него как-то странно. И Марвин всё понял, а ещё понял, что теперь им обоим конец.
— Она умерла, да? — спросил он еле слышно.
Рысь растерянно развела окровавленными руками. Слёзы всё текли и текли по её щекам.
— Я и так не думала, что смогу, — прошептала она. — Я же никогда раньше…
— Вот дерьмо! — сказал стражник. Его напарник сплюнул.
— Ну всё, ребята, кранты вам. А тебя, сучонка, лошадьми разорвать за то, что её светлость со свету сжила!
— Я же не…
— Заткнись! — закричал Марвин, видя, что стражник, сжимая кулаки, ступил к камере Рыси. — Не смей прикасаться к ней! Она приняла на руки твоего короля, мразь! Она дала ему жизнь!
Стражник остановился в недоумении. Другой молча посмотрел на Марвина. Потом они двинулись к нему — одновременно, и он уже знал, что сейчас будет, и почти их в этом не винил. Они были в горе и в ярости, а это единственное, что способно оправдать любой поступок. По крайней мере, для самого Марвина.
И это всё равно лучше, чем если бы они избили Рысь, подумал он, прежде чем его ударили в первый раз. Потом мыслей не было, только чувство, что на их месте он поступил бы точно так же, и ненависть — к ним и к себе.
Патрицианец был умилительно, обезоруживающе молод. Ещё даже не мужчина — да какое там, мальчишка, не больше двадцати. Хотя дело было не в возрасте — Лукаса в его годы уже никто не смел назвать мальчишкой, по крайней мере в глаза. Дело было в том, что он смотрел, он двигался как малолетний щенок, как неуклюжий подросток, ещё не успевший привыкнуть к окрепшему и наконец обретшему правильные пропорции телу. Впрочем, широкие плечи и высокий рост шли к его лицу не больше, чем белый плащ рыцаря-патрицианца.
— Святой брат…
Мальчишка вскинул на него взгляд светло-серых глаз в оперении длинных, густых, загнутых ресниц. О Единый, насмешливо подумал Лукас, да ведь ещё, почитай, год назад этого томного мальчика в приходской школе похотливо лапали его суровые, но любящие наставники. Теперь пару лет будет шарахаться от каждого, кто придвинется к нему слишком близко. Впрочем… тут что-то другое. Почему же он так напуган?
— Святой брат, вы не могли бы принять мою исповедь?
Лукас говорил тихо, очень тихо, склонив голову и глядя на свои колени. Гостиный зал постоялого двора был почти пуст, слуга хлопотал рядом со щедрым клиентом в другом конце помещения, и поблизости не было никого, кто мог бы их услышать. Мальчик чувствует себя затравленным, это Лукас понял сразу, едва вошёл и увидел его, сжавшегося в углу, и нутром почуял, что не стоит проходить мимо. Теперь он терпеливо смотрел в пол, всем своим видом демонстрируя смирение.
Патрицианец шумно сглотнул и выдавил:
— Я… н-не… не могу, простите.
Лукас покосился на него, изобразив огорчение, близкое к отчаянию. Патрицианец тут же спохватился:
— Нет-нет, вы не так поняли! Я бы с радостью, но не имею на то духовного права. Я ещё не принял сан.
Лукас молча смотрел на него, зная, что на его лице отображается широкая гамма эмоций, родственных с горем и разочарованием, и дал юному патрицианцу возможность не спеша насладиться спектаклем. Потом тяжело вздохнул и уткнулся взглядом в свои ладони.
— Но могу ли я просить хотя бы о благословении? — робко спросил он и явил радостное воодушевление, когда юноша неуверенно кивнул.
— Да, конечно, это я вправе вам дать… брат мой в Едином. Только… возможно, не здесь.
Лукас недоумённо воззрился на него. Патрицианец густо покраснел.
— Это нечестивые земли, — сказал он возмущённым полушепотом и, быстро обернувшись, облизнул губы. — Люди здесь… не чтят слуг Единого. Да не то что слуг — самого Единого ни в грош не ставят!
Это была смелая формулировка, за которую наставник юноши мог бы прогуляться в подземелья Храма, но Лукас лишь усиленно закивал в ответ:
— Истинно говорите, святой брат. В этой дикой земле вот уже вторую неделю я не встречал ни единой часовни. — Кстати, это была чистая правда. От самого Уоттерино Лукасу не попадалось ни патрицианских храмов, ни самих патрицианцев, потому-то он так и оживился, встретив этого парня. — А путь мой лежит ещё дальше на север…
— На север! — в ужасе воскликнул юноша и тут же смолк. Его вскрика, впрочем, никто не услышал, и Лукас сделал вид, будто ничего не произошло.
— Ну да, на север. Там… страшно повторять такое, святой брат, но я слышал… — он запнулся и помотал головой. — Единый обморозит мне язык, если я выговорю это вслух.
— Язычники? — быстро спросил парень.
«М-да, молодой человек, с этаким подходом к жизни далеко вы не уедете, — флегматично подумал Лукас, ошарашено кивая и глядя на патрицианца с недоверием, будто и помыслить не мог, что на свете существуют такие кошмарные вещи, как язычники. — А уж ты-то, парень, об этом явно осведомлён. К тому же и познакомиться с ними успел, иначе с чего бы тебе так посереть при одном только их упоминании?»
Мальчишка снова огляделся и быстро придвинулся к Лукасу, заскрипев доспехом о скамью. Лукас смотрел на него, не в упор, иногда отводя, а иногда опуская глаза, и отмечал детали. Парень глуп как пень и зелен как керильский горошек, но — уже рыцарь-патрицианец. Недавно им стал — он жутко скован и неуверен в себе, стало быть, никак не может привыкнуть к сану. Судя по крамоле, которую он, очертя голову, несёт в разговоре с первым встречным, в орден вступил не по убеждениям. Да и привычной для рыцарей грубоватости ему недостаёт, хотя парень явно тренирован. Руки в мозолях от рукояти меча, но мозоли ровные, гладкие, ни одна не сорвана — натружен на учении, а не в бою… «Всё с тобой ясно, — решил Лукас наконец. — Сынок какого-нибудь владетельного рыцаря, вздумавшего обзавестись в роду патрицианцем. Не по душе тебе это, а характеру возражать не хватило, и вот сейчас ты шёл в своё первое паломничество и…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Свежайшие отборные анекдоты к праздничному столу - А. Селиванов - Анекдоты
- Кто Там, Наверху? (правда с долей шутки) - Леонид Сапожников - Публицистика
- Рыцари былого и грядущего. Том I - Сергей Катканов - Историческая проза
- Сборник мыслей о жизни и всякой-всякой всячине - Владимир Задорожный - Поэзия / Русская классическая проза
- Концентрируйся свободно - Лео Бабаута - Психология