Игла бессмертия (СИ) - Бовичев Дмитрий
- Дата:22.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Игла бессмертия (СИ)
- Автор: Бовичев Дмитрий
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Про то эта дряхлая язва тогда не сказала.
— Мы поначалу решили, что она из ума выжила, — добавил Фёдор, — но старая простой способ указала как проверить. Ночью, говорит, спящими прикиньтесь, а сами глаз не смыкайте, следите за Ярмилкой.
— Дело для нас простое, не раз уж мы в караулах-то стояли, вот и решили попробовать, — снова продолжил Демид. — Так вот, лежим мы тихо, я на лавке — с Ярмилкой-то уже не баловал, чтоб не мешать выздоровлению, — Федька на сеннике у окна. Далеко уж за полночь слышу шорохи в огороде. Пёс хозяйский поначалу взрыкнул, а потом тявкнул радостно и затих. Когда же тень окно застила — ночь тогда была светлая, лунная, — так я сразу бабкиным сказкам поверил. Чётко, как днём, увидел распухшую рожу, что к стеклу привалилась и красным глазом вращать стала.
— А я тогда только тень заметил, потому как спал спиной к окну, — вставил Федор.
— Да, и до того меня страх взял, — продолжил Демид взволнованно, приложив руку к сердцу, — что ни рукой, ни ногой пошевелить мочи не стало. Никогда со мной такого не бывало! А страхолюд точно на меня глядит и шипит себе что-то, а с меня уж пот потёк. Ну, думаю, конец нам пришёл. Молитву вспоминаю какую-никакую, хоть про себя прочесть, да ничего на ум нейдёт.
— Постоял этот кто-то, постоял и к крыльцу пошёл, — подхватил Фёдор, — а я за рукоять тесака взялся поухватистей. Страха у меня тогда не было, любопытно было узнать, что ж это с Ярмилкой такое делают. И вот, значит, входит в хату мужик, в лунном свете, да в тёмном углу не особо разберешь его обличье, и к полатям, где баба спит, тишком пробирается. А Ярмилка-то уж пробудилась и навстречу ему приподнимается.
— А я так и лежу, будто параличом разбитый, — уныло добавил Демид.
— Да, — продолжил Фёдор, — и вот пришлый начал ей шёпотом с присвистом и хрипом выговаривать: «Что ж ты, гульня непотребная, убийцу моего в моём же доме приветила, для кого ж ты, титёшница бесстыжая, ноги-то свои раздвинула?» А она оправдывается и прощенья просит, а он вроде соглашается и говорит: «Дашь напиться — прощу». И к шее уж пристраивается. Ну тут я подскочил и тесак ему к горлу приставил. Говорю: «Отойди от бабы, выродок, иль попрощаешься с жизнью». А скот этот на меня ощерился и зашипел, тут-то и я рожу его разглядел: один глаз только цел — красным светится, из чёрного гнилого рта клыки торчат, лицо всё в грязи, в тёмных пятнах и воняет от него дохляком. Конечно, и меня пробрало — стою столбом, не могу даже шею ему разрезать. А чёртов сын лапы растопырил, ко мне тянется, горлом своим о лезвие трется, но не дохнет!
— Тут как раз я вроде как отмер, — подхватил Демид. — Понимаю, что Федьку сейчас убивать станут, и через это сила ко мне вернулась. Подхватился я с лавки и кистеньком своим точно в висок нечистого приголубил. Башка мотнулась, но на ногах он устоял. Невиданное дело! Тогда я тесак выхватил и давай его кромсать — по голове, по рукам, по шее! Вот тут только он забеспокоился, лапами прикрылся и вон из хаты вымелся. — Демид ненадолго замолчал, вспоминая памятную ночь. — До утра мы просидели, не смыкая глаз. Ярмилка рассказала, что муженёк её за речку, к румынам, подался, чтоб денег награбить, но далеко не уходил и даже наведывался пару раз в деревню, когда мы уже на постой встали. Тогда-то он про жёнушку свою всё вызнал и меня заприметил. Он же присоветовал своему атаману вылазку, да просчитался — наша взяла. После этих её слов я его в бою припомнил — прыгал вокруг меня один с кривой саблей и что-то орал, да я не разобрал что — на штык его принял. А с тех пор как тот умер… или не умер, а пёс его знает, что с ним случилось, короче, уже три ночи ходит и пьёт из жены кровь, а она, дура, всё думала, что так откупится.
— А почему же он в миру остался? — спросил Николай. — Иль черти отпустили?
— А про то нам бабка рассказала, — ответил Федор. — Как рассвело, мы сразу за ней отправились. Карга сухая только ухмылялась, слушая наши речи, и столько денег за избавление запросила, что хоть стой, хоть падай — пришлось у ротного расходчика* одалживаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})А поведала она нам вот что. Тварь эта зовётся у них мортцем, и получается она от ревности. Ежели муж жену взревнует и взревнует за дело, а потом помрёт, не отходив её перед этим хорошенько дрыном, то может стать мортцем. Тогда будет он ходить к жёнке и пить её кровь пока всю не выпьет, а как выпьет — в вампира переродится. Тогда сможет обернуться нетопырём и улететь куда-то в Валахию, где этих вампиров тьма, больше чем крестьян. Уберечься от него можно просто — бабе надобно покаяться в церкви, тогда мортец не сможет пить её кровь и сам околеет, потому как чужой кровью он до обращения в вампира питаться неспособен.
— Но в Слободзее церкви не было, — продолжил Демид, — и мы поехали в соседнюю деревню. Положили Ярмилку на телегу и отправились. Часа четыре добирались и впустую — поп уехал на похороны за двадцать вёрст, до ночи не догонишь. Возвернулись — уж день пополам согнулся, вечер подбирается. Снова к бабке, та говорит, мол, неладно. На вторую ночь мортец оголодавши будет и от того злобен и силён сделается. А справиться с ним можно, только если на его могиле посадить осину или одолень-траву. Осин у них в округе от века не рождалось, а одолень-трава растёт на воде, вдоль берега, у речных омутов. И вот что хошь, то и делай.
— Тут я дал маху, — вступил Фёдор, — побежал к унтеру за подмогой. Всё обсказал ему подробно, про румын, про Ярмилку, про мертвяка, а он в ответ: «Узнаю, что опять с Дёмкой пьёте — заставлю траншею вокруг всего села выкопать».
— Да, ославил ты нас тогда — на весь полк, — усмехнулся Демид. — Что ж, делать нечего, отправились мы к Днестру и с помощью сельских мальцов набрали той одолень-травы — по виду обычных кувшинок. Пока ходили — стемнело, но до ночи ещё далеко. Запалили факелы, на плечи закинули фузеи и двинули к той яме, где мы ватажников румынских схоронили, а было это у переправы — с полверсты от села.
Добрались — мать честная, земля в пяти местах рыхлая! То ли Ярмилкин муженёк каждый раз с нового хода вылазил, то ли ещё четверо ревнивцев не успокоились. Разложили мы на дурной случай траву везде где хоть чуток вспахано, да только зазря старались. Видно, не привязались кувшинки к земле — через пару часов полезли мортцы отовсюду. Но тут уж мы не убоялись, начали рубить их в капусту: руки, головы начисто смахивали. Мертвяки сонные были какие-то, видно, кровушки напившись. А кум мой последним шёл, да не в пример первым таким шустрым оказался — из-под тесака вывернулся и на меня кинулся. Повалил, душит, мордой своей к шее тянется — сильный, гад. Я хриплю, Федьку недобрым словом поминаю, а тот, вишь, примерялся, как сподручней его решить.
— А как мне было его бить, коли вы спутались, точно букли перед выходом на плац? Вот я и решил его на штык насадить: с размаху коротким его приколол, да толканул с Демидки прочь, завалил — к земле прижал. Дёмка со своим ружьём подоспел, стоим, придерживаем, а что делать — не знаем.
— Тут я смекнул, что до воды с кувшинками рукой подать, — снова заговорил Демид, — и можно бы ему там новую могилу состряпать. На том и порешили. Отпустили его, а как он на ноги начал утверждаться, снова в штыки взяли и над собой подняли. Тяжёленек оказался, и ногами сучил, и руками тянулся, и материл нас между хрипами нещадно. А как к реке подходить стали, завопил пуще прежнего, но уже просительно. Что только ни сулил, поганец: и хату, и жену, и место обещал показать, где он кубышку с награбленным схоронил. Так поняли, что верно всё делаем и, зайдя по пояс в реку, прямо в кувшинки его окунули — топором на дно пошёл, даже не барахтался. Потом вернулись к могиле и всех порубленных таким же манером в реку уложили. Вот такая история.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— А что же Ярмилка? — спросил Николай.
— Выздоровела совсем, ещё краше стала, только меня уже не привечала и вскоре переехала в другое село, к брату.
Впереди, правее от спешащего к горизонту солнца, показалась деревня.
— После местные говорили, что она специально муженька под наши штыки пристроила, и что ведьма она не хуже той старухи. Только я не верю — истово всё было, не напоказ.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Танго нашей жизни: Пара, в которой трое - Андрей Букин - Спорт
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Скалы серые, серые - Виктор Делль - О войне