Первые боги - ОЛ
- Дата:14.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Боевое фэнтези
- Название: Первые боги
- Автор: ОЛ
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед тем, как отправляться в путь, Мал известил Сехмена о том, что капитан Гор жив и передал его приказ возглавить команду. От египтянина он узнал, что «Гор» и «Осирис» оказались здесь потому, что решили последовать за арабскими кораблями:
– Нам не сразу удалось их обнаружить. Мы настигли их только возле леса. Когда на берег выскочили люди и скрылись в зарослях тростника, мы поняли, что вы рядом. Рыцари «Осириса» высадились на берег, и Гор, как мы его не отговаривали, последовал за ними.
По прибытию в Аль-Карнак Мал и Ксант первым делом доложили обо всем адмиралу Бердану. Тот немедленно приказал отправить людей на четырех кораблях к месту битвы, чтобы захоронить мертвые тела как нибурцев, так и арабов.
На «Сетхе» Мал попал в объятья Лии. Она бросилась к нему, как только Мал показался ей на глаза и прижалась всем телом, не обращая внимания на то, что его одежда превратилась в пропитанные чужой кровью лохмотья. Лия попросила Мала ничего не говорить, чтобы из ран на его лице лишний раз не сочилась кровь. Принц не чувствовал никакой боли, но он послушался Лию и молча смотрел на нее, ни на мгновение не отрывая взгляд. Она прикасалась к нему руками, и Мал получал ни с чем несравнимое ощущение покоя. Его раны заживали прямо на глазах Лии.
К вечеру вместо четырех кораблей вернулось девять. К «Осирису» и нибурским парусникам присоединились арабские. На одном из них прибыл султан аль-Азиз. Его приветствовали собравшиеся на берегу арабы, но он не обращал на них никакого внимания. Слуги несли перед ним сундук, доставали из него золотые монеты и бросали их нищим. Те подбирали монеты и еще громче прославляли щедрость султана. Тот по-прежнему шел, опустив глаза. Увидев среди встречавших наместника, аль-Азиз велел Басаму щедро пополнить припасы нибурских кораблей. Адмирал Бердан приказал на ночь удвоить охрану кораблей и смотреть в оба.
Корабль Мала приближается к Мемфису. Навстречу ему движется многоярусный боевой корабль-зиккурат без парусов. Мал удивляется тому, насколько хаотично двигаются его весла, а затем понимает, что это не корабль, а химера со множеством щупалец и гигантскими желтыми клыками. Сейт-Акх меняется в лице и во весь голос требует немедленно спустить паруса. Аузахет повторяет его приказ. Матросы со всех ног бросаются исполнять его. Только «Осирис» продолжает идти вперед и увеличивает скорость. Он идет так, как идут на таран, и врезается в морду чудовища. В ответ на «Осирис» бросаются жуткие обликом полулюди-полузвери. Подобных существ Мал видел в обители Акера. Рыцари Осириса вступают с ними в битву. Кровь течет рекой, отрубленные части человеческих и звериных тел падают в воду.
– Всем опуститься на колени! Это не наша битва! – приказал Сейт-Акх, затем обернулся к Малу и заботливо добавил, – проснитесь ваше высочество!
Мал проснулся, разбуженный вахтенным матросом. Бердан с Геральдом ждали его на «Зевсе». Сон о битве «Осириса» и корабля-химеры был для него знаком усилившегося противостояния между звериным и рассудочным началом. Мал понимал, что у него нет иного выхода, как примирить их.
– Прощай, Мал, – Бердан обнял принца, – Не знаю, свидимся ли снова, но ты всегда будешь желанным гостем в Нибуре.
– Прощайте, ваше высочество! – Геральд последовал примеру Бердана, – Ты доблестный воин, и я счастлив, что мне довелось сразиться с тобой бок о бок. Теперь мне будет о чем рассказывать мечтающим о славе юнцам.
– Прощайте! – кивнул в ответ Мал.
На палубе его ждал строй нибурцев в воинских доспехах. По команде Бердана они приветствовали Мала поднятием меча. Напоследок адмирал объявил во всеуслышание:
– Нибур никогда тебя не забудет, принц Мал!
ГЛАВА X. БАСТЕТ – ЦАРИЦА ЛИКУЮЩИХ
Мал и Лия, стоя на палубе, всматривались в отвесные скалистые берега. Ночь медленно отступала, и горные вершины приобретали все более четкие очертания. Мутно-зеленый Нил плавно поворачивал то в одну сторону, то в другую. Внимание Лии привлекли цветы, каким-то чудом пробившиеся сквозь трещины в каменных плитах.
– Откуда они берут влагу? – спросила Лия и посмотрела на Мала.
Мал не знал, что ответить и молчал. В который раз он удивлялся тому, насколько Лия была непохожа на своих сверстниц. И, как обычно, его поражала сдержанность Лии, ее серьезность и невозмутимость. В ее внимании к цветам не было ни капли сочувствия, а только любопытство, желание узнать: благодаря чему им удается выжить в этих суровых местах.
– От твоих ужасных ран не осталось и следа, – Лия провела рукой по подбородку Мала, – прошло всего четыре дня, а ты словно бы поменял кожу на лице.
– Так и есть, Лия. Ты ведь знаешь, чья это заслуга.
– А если тебе отрубят руку? Она вырастет у тебя заново?
– Не знаю, – на лице Мала возникло подобие улыбки, – ты хочешь проверить?
– Нет.
– Возможно, ты права в своих догадках. Однажды стрела попала мне в ухо и оторвала от него целый кусок. А сейчас, как видишь, ухо стало таким же, как и в те времена, когда меня еще никто не пытался убить.
Впереди всех кораблей, идущих в Мемфис, шел «Бастет». На него перебрался капитан Критий, взяв с собой добрую половину своей команды. Следом шел «Сетх». На нем пребывал в одиночестве верховный жрец. Прежде, чем ступить на землю великого Мемфиса, Сейт-Акх нуждался в тишине и покое, и потому корабль покинули все, кроме самых необходимых людей. За «Сетхом» шел «Осирис». За «Осирисом» – опустевший после битвы под Аль-Карнаком «Гор». Теперь его заселили капитан Гил и его тринадцать сотоварищей, спасшихся после крушения «Миндии». Их ежедневные молитвы убедили Мала в том, что они и в самом деле христиане. Замыкала строй кораблей «Артемида».
В Аль-Карнаке на борт «Гора» ступили два генуэзца. До прихода нибурцев они были пленниками султана. А как только аль-Азиз даровал всем свободу, те, вместо того, чтобы идти в Нибур, решили добраться в Мемфис. У отца Фелициана на одной руке недоставало кисти, а второй он постоянно почесывался. Бегающие глаза выдавали в нем труса. Во всем остальном Фелициан проявлял себя как человек высокомерный. Он вздумал вразумить язычников Мемфиса и наставить их на путь истинный.
Фелициан заметил, что молитва заставляет Мала корчиться в судорогах и, зная о том, что тело принца покрывает змеиная кожа, пришел к выводу, что в него вселился бес. На третий день пребывания на корабле монах заявил Малу:
– Я могу изгнать из тебя беса.
– Сомневаюсь, что у тебя это получится.
– Для Христа нет ничего невозможного, сын мой.
– Ты возомнил себя Христом, святой отец?
– Я всего лишь исполняю его волю.
– И все же я сомневаюсь…
Монах не дал Малу договорить, он резко подскочил к нему, осенил крестным знамением, прикоснулся к его лбу обрубком левой руки, вытащил деревянный крест из-за пазухи и громогласно провозгласил:
– Во имя отца и сына и святого духа изыди бес из раба божьего…
В этот момент, уже успевший почувствовать сильное жжение в груди, Мал конвульсивно отбросил от себя монаха на несколько шагов:
– Больше никогда это не делай! – ледяным тоном произнес Мал, – тебе не совладать с ним.
Монах проворно подскочил на ноги и с опаской поглядел на Мала:
– Я ошибся. Этого беса следовало загнать в свинью или какое-нибудь другое грязное животное. Как только мы окажемся в Мемфисе, я обязательно найду для него телесную обитель, и, клянусь причастием, нечестивый дух оставит тебя.
Второго генуэзца звали Паоло. Шестнадцатилетний бастард в арабском плену был занят тем, что мастерил из дерева музыкальные инструменты, а в Мемфис последовал исключительно по зову Фелициана, расчитывая вместе с ним вернуться на родину. На нибурском корабле Паоло принялся вырезать на кусках дерева человеческие фигуры. Из-под его резца появились трое неизвестных в медвежьей, волчьей и леопардовой шкурах. Паоло подробно рассказал Малу историю каждого из них. Все они были спасены лесными зверями. Один, замерзая, забрался в медвежью берлогу, прижался к спящей медведице, согрелся и заснул так, как сын засыпает рядом с матерью. Другой истекал кровью и был в двух шагах от смерти, когда к нему подошел волк и стал зализывать его рану. Третьего спас от голода леопард, разделив с ним свою добычу. И этот третий заставил Мала вспомнить о том леопарде, что не однажды спасал его самого, а потом исчез в тот самый день, когда принц лишился звериной части своей души:
– Смогу ли я вернуть ее себе когда-нибудь? – в очередной раз спросил себя Мал.
Вечерами Паоло играл на лютне, одной из тех, что были сделаны им в неволе, и его музыка навевала желание наслаждаться красотой, гармонией и покоем. В один из вечеров капитан Гил и его сотоварищи запели свою песню. У нее не было ярко выраженной мелодии. Каждый из матросов вел свою партию, кто-то в верхнем, кто-то в нижнем регистре, но их голоса чудесным образом сливались воедино и пробуждали у слушателей стремление вырваться на необъятный простор. Мал под действием многоголосого пения на мгновение словно бы освободился из плена и по-новому увидел окружающий мир. Он ощутил могущественную силу, которую до сих пор затмевал змей, а Гил и его соплеменники предстали перед ним могучими благородными и одновременно свирепыми зверями.
- Стальной рассвет. Пески забвения - Сергей Лобанов - Боевое фэнтези
- Тишина - Юрий Васильевич Бондарев - Советская классическая проза
- Лук - Рюноскэ Акутагава - Классическая проза
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Сказания о стародавних временах русских - Автор неизвестен - Древнерусская литература - История