Первые боги - ОЛ
- Дата:14.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Боевое фэнтези
- Название: Первые боги
- Автор: ОЛ
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы встанем друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки – победит тот, кто выстоит дольше.
– У меня нет причин отказывать тебе, амир аль-Захид.
– Я призываю в свидетели аль-Хакима, позови же и ты кого-нибудь из своего стана.
Мал немедленно дал знак Сейт-Акху, чтобы тот подошел ближе. В присутствии жреца и аль-Хакима, аль-Захид повторил условия поединка. Тотчас выбрали время и место: на закате дня, на холме, что находится от городских стен на расстоянии двух выстрелов катапульты.
– Если твой бог превзойдет моих богов, – неожиданно обратился Сейт-Акх к аль-Захиду, – если тот, кого вы называете аль-Хидром падет, я нареку тебя своим повелителем, аль-Захид, я приму ислам и буду ежедневно совершать молитвы за то, чтобы ты в славе и ясности дожил отмеренные тебе дни.
Не сказав ни слова в ответ, аль-Захид развернулся, вскочил на коня и помчался обратно в город в сопровождении аль-Хакима и седовласого слуги.
Весть о предстоящем поединке мгновенно облетела лагерь египтян. Они пришли в сильное возбуждение и обступили Мала, чтобы поклониться ему и пожелать удачи. Принц был доволен уже тем, что в этот раз ему не придется никого убивать. С помощью амазонок он избавился от доспехов, надел легкое льняное платье и в ожидании поединка встал под знамена змеиных богов.
На вершину холма он взошел под пение муэдзинов, призывающих к вечерней молитве в сопровождении Сейт-Акха и еще двух жрецов бога Амуна. Там его ждал спокойный и собранный аль-Захид. Его губы едва заметно шевелились. Рядом с собой аль-Захид водрузил знамя пророка. Мал отдал Сейт-Акху меч Рамзеса и занял место напротив амира. У его ног, напротив исламского знамени, жрецы установили небольшую пирамиду, вытесанную из прозрачного камня, отливающего красноватым оттенком. Ее боковые поверхности были тщательно, до зеркального блеска отполированы.
Арабы и египтяне образовали вокруг холма единое кольцо. Они напряженно, не издавая ни звука, наблюдали за действиями Мала и аль-Захида. И тот и другой в полной тишине шептали слова молитвы. Мал воззвал к имени Иисуса Христа, чем вызвал у аль-Захида на какое-то мгновение едва заметное удивление. Сознание принца тут же помутнело, ноги налились тяжестью, а тело стала бить сильная дрожь. К нему вернулось состояние, которое он однажды уже испытывал во время молитвы в храме Святой Гертруды. В груди возникла острая сжигающая изнутри боль, но Мал продолжал молиться.
Как только солнце закатилось за горизонт, на плечи сошедшихся в поединке слуги накинули шерстяные плащи и зажгли по обе стороны факелы, хотя нужды в них не было – на небе ярко сияли месяц и звезды. Их свет был настолько силен, что темнота едва скрывала дальний берег Нила. Мала трясло, из горла то и дело вырывалось шипение. Аль-Захид невозмутимо продолжал молиться. В груди Мала разгорелся жар такой силы, что он стал терять самообладание. Его прошиб пот, по щекам покатились слезы, а по ногам полилась моча. Мал молился и терпел. В ушах появился гул, и Мал перестал слышать все, что происходило на холме и вокруг него. И чем истовее он обращался к Христу, тем сильнее становилась боль. Как ни пытался Мал усмирить свое тело, у него ничего не получалось – жар только усиливался. Все, что ему оставалось: из последних сил держать глаза открытыми, чтобы не провалиться в темноту и не утратить последнюю возможность контролировать свое тело.
И даже когда Мал утратил способность воспринимать облик противника и его сознание погрузилось в необозримую непрозрачную пустоту, он продолжал твердить себе:
– Я должен выстоять во имя Христа!», уже не чувствуя боли и будучи не в состоянии разглядеть что-либо в тьме, окутавшей его сознание.
– Мое имя – Мал! Я стою на земле! Глаза, различайте свет! Уши, слушайте, что вам говорят! – говорил он и верил, что все еще стоит на двух ногах с застывшей на лице маской решимости, до тех пор, пока зрение не вернулось к нему, и он увидел себя самого со стороны и убедился в том, что и в самом деле каким-то чудом продолжает стоять на холме перед аль-Захидом, шепчущим свою молитву.
Малу стало легко и спокойно, так же как в тот момент, когда он висел на башне смерти, и принц понял, что его дух вышел за пределы телесной оболочки. Что же тогда заставляет его тело стоять на ногах? Но кто еще мог занять место, которое до сих пор занимал он, кроме змея? Он пришел, чтобы помочь, хотя в этот раз его никто не звал – Мал не позволил себе ни одной мысли, призывающей змея. И все же тот явился, чтобы исполнить свой долг, предписанный ему договором. Ведь змей обязан делать Мала неуязвимым в любом из поединков, даже если тот не предусматривает пролитие крови.
Тело, принадлежащее Малу, неподвижно стояло на холме, а сам Мал всю ночь провисел сверху, внимательно наблюдая за противником. Утром к ним подошли слуги, но лишь затем, чтобы снять шерстяные плащи. Арабы и египтяне, окружившие холм, смешались между собой. В этот момент они не испытывали ненависти друг к другу. Свидетели поединка тщательно соблюдали тишину и не позволяли себе ни пить, ни есть вблизи холма. Днем, под жаркими солнечными лучами, кожа на лице аль-Захида стала трескаться, в то время как Мал ничего не чувствовал и равнодушно наблюдал страдания амира. Тот едва стоял на ногах, но его осанка оставалась такой же горделивой, как и до начала поединка.
К середине второй ночи слуги поднесли к аль-Захиду факел поближе, он вытянул руку и опалил себе ладонь, видимо, желая почерпнуть в боли новые силы. Мал также не смел думать ни о чем другом, как о том, чтобы стоять на месте, хотя у него уже не осталась никаких сомнений в том, что змей занял его тело, чтобы самому сразиться с амиром.
Он одержал верх к концу третьей ночи. На рассвете аль-Захид переступил через предел своих сил и рухнул на землю. Некоторое время арабы продолжали стоять вокруг холма, как будто ничего не произошло. Они не могли поверить своим глазам: аль-Захид неподвижно лежал на земле. Глядя на его бледное лицо, на котором резко выделялись потемневшие губы, Мал понял, что амир в этой схватке избрал путь, который счел для себя единственно возможным. Взбежавший первым на холм старик присел перед телом аль-Захида и положил голову амира к себе на колени. Над ними склонился аль-Хаким. Выпрямившись, он горестно изрек, ни на кого не глядя:
– Аль-Захид мертв.
Старик обнял бездыханное тело амира, прижал к себе и зарыдал в голос. К нему подбежали арабы – отняли труп аль-Захида, завернули его в кусок шелковой материи и унесли. Старик упал на землю, где только что лежал правитель Амир-аль-Мадины и стал истово кричать, бить себя по лицу и рвать волосы из бороды. Когда же он обессилел и замолк, аль-Хаким приказал слугам отвести обезумевшего от горя старика во дворец. Сам амир, наконец, подошел к Малу и внимательно посмотрел ему в глаза. Аль-Хакима встретил сосредоточенный взгляд, не оставляющий сомнений в том, что он принадлежит живому человеку. Жрецы Амуна во главе с Сейт-Акхом, стоя за спиной Мала, молча наблюдали за происходящим. Аль-Хаким выдавил из себя, повернувшись в их сторону:
– Сегодня же правоверные покинут город.
Жрецы даже не шелохнулись. Когда аль-Хаким удалился, Сейт-Акх приблизился к телу Мала. Глядя в его немигающие глаза, он дал знак, и от толпы отделились двое с сосудами в руках. Как только они приблизились, Сейт-Акх взял у одного из них сосуд, покрытый бледно-голубой глазурью, и принялся поливать Мала водой, что-то приговаривая, но что именно – Мал не мог расслышать. Стоило жидкости проникнуть сквозь одежду и намочить кожу, призрак Мала неудержимо потянуло в телесную оболочку. Через мгновение он ощутил боль во всем теле и услышал все тот же гул в ушах, который подступил к нему в самом начале поединка. Тяжело дыша, он мог лишь различить размытые очертания обступивших его людей. Но чем больше чудодейственной влаги впитывала его кожа, тем быстрее к нему возвращались слух и зрение. Вскоре боль прекратилась, а воздух показался необыкновенно свежим. Когда же Сейт-Акх омыл Мала водой из сосуда покрытого красной глазурью, на удивление он почувствовал прилив сил. Принц, все еще поддерживаемый с двух сторон жрецами, окончательно пришел в себя.
– Змеиный князь победил! – громогласно провозгласил Сейт-Акх. – Возблагодарим великих богов!
Египтяне тут же пали на колени и склонили головы, а жрец обратился в сторону восходящего солнца:
– Слава тебе, первозданный Хепри! Ты тот, кто возник из самого себя, извергнув семя в Иуну. Ты вознесся ввысь и озарил светом все вокруг. Слава тебе Ра – владыка богов! Ты тот, кто воссуществовал подобно Хепри. Много живых существ сошло с твоих уст. Слава тебе мудрый Атум! Ты тот, кто воссиял на предвечном холме Бен-Бен и создал первую божественную пару.
– Слава! – раздались возгласы вокруг Мала.
- Стальной рассвет. Пески забвения - Сергей Лобанов - Боевое фэнтези
- Тишина - Юрий Васильевич Бондарев - Советская классическая проза
- Лук - Рюноскэ Акутагава - Классическая проза
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Сказания о стародавних временах русских - Автор неизвестен - Древнерусская литература - История