Машина Различий - Уильям Гибсон
- Дата:13.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Историческая фантастика
- Название: Машина Различий
- Автор: Уильям Гибсон
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что же мне с ними делать? Нанизать на шнурок, как четки?
– Нет, Томас, съесть. Ты их съедаешь, а потом начинаешь петь, бить в бубны и кружиться, как дервиш, пока не свалишься. Насколько я понимаю, такова стандартная методика, – с серьезнейшим видом объяснил Мэллори.
– Некоторые растительные яды способны вызывать видения, – заметил Гексли, убирая облатки в ящик стола. – Спасибо, Нед. Я позабочусь, чтобы они были должным образом каталогизированы. Боюсь, нашего мистера Рикса совсем одолели заботы. Обычно он более расторопен.
– Сегодня у вас там много народа, – заметил Мэллори.
Сынишка Гексли достал из кармана конфету и принялся с хирургической аккуратностью ее разворачивать.
– Да, – кивнул Гексли. – Британские музеи – наши твердыни интеллекта, как красноречиво выразился некий парламентарий с присущим этой породе красноречием. Но при всем при том бессмысленно отрицать, что образование, массовое образование – главнейшая из наших задач. Хотя бывают дни, когда мне очень хочется бросить все это к черту и уйти в экспедицию – ну чем я, спрашивается, хуже тебя?
– Ты нужен здесь, Томас.
– Вот-вот, – отмахнулся Гексли. – Все вы так говорите. Я поставил себе за правило выбираться отсюда хотя бы раз в год. Съезжу в Уэльс, поброжу по холмам. Отдохновение души... – Он помолчал. – Ты уже слышал, что меня выдвигают в лорды?
– Нет! – восхитился Мэллори. – Том Гексли – лорд! Это надо же! Ты меня радуешь! Гексли неожиданно помрачнел.
– Я видел лорда Форбса [64] в Королевском обществе. “Ну, – сказал Форбс, – рад сообщить, что ваши заслуги получили высочайшую оценку. Отбор в Палату лордов производился в пятницу вечером, и, по моим сведениям, вы прошли”. – Гексли артистически изобразил жесты Форбса, его манеру выражаться, даже интонации. – Я еще не видел списка, – теперь он говорил своим собственным голосом, – но Форбсу можно верить.
– Конечно же! – радостно согласился Мэллори. – Форбс, он человек надежный.
– А вот я, – охладил его Гексли, – не спешу радоваться, ведь официально ничего еще не объявлено. Меня очень беспокоит здоровье премьер-министра.
– Да, – кивнул Мэллори, – жаль, что он болен. Но ты-то здесь при чем? Твои достижения говорят сами за себя!
– Время выбрано не случайно, – покачал головой Гексли. – Я подозреваю, что это тактический ход Бэббиджа и его ближайших сподвижников, последняя попытка набрать в Палату лордов побольше ученых, пока Байрон еще на коне.
– Что за странные мысли! – удивился Мэллори. – Кто, как не ты, был активнейшим сторонником Эволюции во всех дебатах? К чему сомневаться в своем счастье? Мне это представляется элементарнейшей справедливостью!
Гексли схватился за лацканы сюртука – жест, выражавший у него высшую степень искренности.
– Стану я лордом или нет, могу сказать одно: сам я в это дело не вмешивался. Я ни о чем не просил, и если получу титул, то не посредством каких-то там закулисных махинаций.
– Но мне казалось, что отбор лордов не связан ни с какими махинациями, – удивился Мэллори.
– Еще как связан! – отрезал Гексли. – Хотя ты и не услышишь такого от меня прилюдно. – Он понизил голос. – Но мы с тобой знаем друг друга уже много лет. Я рассчитываю на тебя как на союзника, Нед, и как на честного человека.
Гексли вышел из-за стола и начал нервно вышагивать по турецкому ковру.
– В таком важном деле ложная скромность бессмысленна. У нас есть серьезные обязанности – перед самими собой, перед внешним миром, перед наукой. Мы купаемся в похвалах – удовольствие, на мой взгляд, ниже среднего, – а заодно претерпеваем бесчисленные трудности, в том числе и страдания, и даже опасности.
Сперва радостная новость, затем тревожные, несколько загадочные откровения – от всего этого кругом шла голова. Впрочем, Гексли всегда создавал вокруг себя какую-то особую напряженную атмосферу; так было даже в давние студенческие годы. Впервые после Канады Мэллори почувствовал, что возвратился в настоящий свой мир, в мир более чистый, возвышенный, где обитал разум Томаса Гексли.
– Опасности какого рода? – спросил он после довольно длительной паузы.
– Нравственные опасности. И физические тоже. Борьба за власть всегда сопряжена с риском. Лордство – пост политический. Партия и правительство, Нед. Деньги и законы. Соблазны и постыдные компромиссы... Ресурсы нации не безграничны, конкуренция велика. Нишу науки и образования следует защищать, нет, – расширять!.Так или иначе, – невесело улыбнулся Гексли, – нам приходится рисковать. В противном случае остается только опустить руки и отдать мир грядущего на волю дьявола. Лично я скорее умру, чем стану смотреть, как распродают науку!
Пораженный резкостью Гексли, Мэллори взглянул на мальчика, который сосал свою конфету и от скуки колотил ногами по креслу.
– Ты самый подходящий для этого человек, Томас, – сказал он после секундного раздумья, – и всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
– Спасибо, Нед, я был в тебе уверен. Я очень рассчитываю на твою смелость, на твое ослиное упорство. За два года каторжного труда в дебрях Вайоминга ты показал себя крепким, как сталь! А тут я на каждом шагу вижу людей, которые с пеной на губах распинаются о своей преданности науке, а сами только и мечтают, что о золотых медалях и профессорских мантиях. Гексли ходил все быстрее и быстрее.
– Моровое поветрие, настоящее моровое поветрие. Более того, – он резко остановился, – иногда я начинаю опасаться, не коснулось ли оно и меня. Ты понимаешь, Нед, как это страшно?
– Это невозможно, – заверил его Мэллори.
– Хорошо, что ты снова с нами, – Гексли снова заметался по кабинету. – И что ты теперь – знаменитость! Мы должны на этом сыграть. Я хочу, чтобы ты написал о своих подвигах книгу.
– Странно, что ты об этом заговорил, – отозвался Мэллори. – У меня в саквояже как раз лежит образчик подобной литературы. “Миссия в Китай и Японию” Лоренса Олифанта. Толковый парень, очень сообразительный.
– Олифант из Географического общества? Безнадежный случай. Слишком сообразительный и врет, как политик. Нет, ты должен писать совсем просто – настолько просто, чтобы тебя мог понять и самый рядовой механик, из тех, что украшают свои гостиные пемброков-скими столами и фарфоровыми селянками! Поверь мне, Нед, это нужно для большого дела. А заодно принесет тебе хорошие деньги.
Мэллори несколько растерялся.
– Ну, говорю я вроде и ничего, если под настроение, – но взять вот так и написать целую книгу...
– Ничего, – улыбнулся Гексли, – мы подыщем тебе какого-нибудь писаку с Граб-стрит [65], чтобы навел полный лоск, так сейчас все делают. У меня тут есть на примете один парень, Дизраэли [66], сын того Дизраэли, который основал “Дизраэлиз Квотерли”. Малость с поворотом, пишет всякие бульварные романчики. Но довольно надежен, пока не напьется.
– Бенджамин Дизраэли? Моя сестра Агата обожает его романы.
Кивок Гексли тактично намекал Мэллори, что женщину из клана Гексли никогда не застали бы за чтением такой макулатуры.
– Нам еще следует обсудить твое выступление на симпозиуме Королевского общества, твою будущую речь о бронтозаврусе. Это будет значительное событие, прекрасный случай завоевать публику. У тебя есть хороший портрет для афиши?
– Откуда же? – удивился Мэллори.
– Тогда обратись к Моллу и Полибланку – они дагерротипируют весь высший свет.
– Постараюсь запомнить.
На стене кабинета висела большая, в раме красного дерева, лекционная доска; Гексли подошел к ней, взял массивную серебряную держалку для мела, написал косыми, словно летящими буквами: Молл и Полибланк -и обернулся.
– Еще тебе понадобится кинотропист, и у меня как раз есть такой подходящий человек. Мы часто прибегаем к его услугам. Работает хорошо, бывает, что слишкомхорошо. Следи за ним в оба, иначе симпозиум превратится в демонстрацию клакерских фокусов, а о тебе господа ученые попросту забудут. “Наполнять золотой рудой малейшую трещинку” [67], так это у него называется. Весьма смышленый джентльмен.
На доске появилась новая надпись: Джон Китc.
–Вот это, Томас, действительно нужное дело.
– И еще, Нед... – Гексли замялся. – Я как-то стесняюсь об этом говорить...
– В чем дело?
– Не хотелось бы задевать твои чувства...
Мэллори натянуто улыбнулся.
– Я знаю, что оратор из меня не ах, но ведь ничего, читал я лекции, и никто особо не жаловался.
Гексли помолчал, потом внезапно поднял руку.
– Что это такое?
– Мел, – послушно ответил Мэллори.
– Как-как-как? Я что-то не понял.
– Мел. – На этот раз Мэллори почти поборол свою сассексскую манеру растягивать гласные.
– Вот видишь, с твоим произношением нужно что-то делать. У меня есть очень хороший преподаватель дикции. Француз, но говорит по-английски лучше любого англичанина. Ты не поверишь, что он делает с людьми за какую-нибудь неделю занятий, настоящие чудеса.
- Незримые тропы - Владимир Силкин - Поэзия
- Деревянные дома, бани, печи и камины, гараж, теплица, изгороди, дачная мебель - Юрий Шухман - Хобби и ремесла
- Травматические повреждения мягких тканей челюстно-лицевой области. Клиника, диагностика и лечение - Тимур Самедов - Медицина
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- У нас в саду жулики (сборник) - Анатолий Михайлов - Русская современная проза