Истории Дальнего Леса - Павел Шмелев
- Дата:22.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Разное фэнтези
- Название: Истории Дальнего Леса
- Автор: Павел Шмелев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну вот, видишь, — весело сказало существо, — какие же вы все странные! Зовете и зовете меня к себе несколько раз в день. А как только я приду, так и начинаете бояться. Зачем ты звал-то меня?
— Да не звал я никого. Вот ведь какая несуразность. С утра день не задался. Прямо напасть какая-то, — ответил Абакум. — Чистая напасть — и всё.
— Вот. Сам же сказал. И меня позвал. Напасть я.
— Как это напасть? Зачем напасть? Как напасть? На кого напасть?
— А вот так. Ни на кого не напасть, а сама по себе — единственная и неповторимая, несказанно прекрасная. Зовусь, чтоб ты знал, Напасть Лесная. Иных лесных напастей нет! Я бываю разной: такой, какую ждут, но обычно люблю быть вредной в размерах умеренной несусветности. Не поймешь ты… Бываю доброй и неугомонной, бываю таинственной и недоступной. Порой даже злюсь на всяких растяп лесных. Вот только скучной не бываю, это я могу тебе обещать.
— А сейчас ты какая?
— Я всегда такая, какой меня ждешь Так что все от себя самого зависит. Со мной легко — всё как в обычной жизни, только еще красивее.
— Вон оно как.
— Да.
— Ну, тогда будешь доброй, потому что настрой у меня сегодня удивительно умиротворенный. Вот. Буду звать тебя Напой.
— А что, Напа мне даже нравится. Меня так еще никто не звал в этих диковинных местах. Пожалуй, соглашусь погостить немного в этом Лесу. Я ведь по природе своей изначальной Лесная Напасть, вот только в последнее время все по городам езжу — там всевозможных напастей больше требуется. В городах многоликие несусветности встречаются на каждом шагу. И не переживай, меня никто не увидит, только ты. Нельзя любому видеть напасть невооруженным глазом, даже добрую. Если все меня будут видеть — то это и не напасть уже, а какая-то непонятность. Статус совсем другой и состояние иное — глуповатое и скучное. Явно не мое.
— Не хочу спорить: ведь раньше я никогда не видел напасть, ни лесную, ни болотную, так близко и не разговаривал с ней, — беззлобно ответил Хранитель Леса, — так что сиди в своем статусе, если тебе так хочется.
— Ну и прекрасно, вот и не спорь со мной, давай прогуляемся. Вот только никакая я не болотная. Ишь чего удумал! Я думаю, тебе понравится, если я немного изменюсь. Подумай, какой ты меня хочешь видеть. А впрочем, не надо. Я могу прочесть твои мысли и так.
Лесная Напасть вдруг стала еще меньше и начала приобретать форму прекрасной обнаженной девушки.
По мере того как вырисовывались детали и нескромные изгибы ее притягательной фигуры, Хранитель Леса сначала покраснел, потом побелел и стал оглядываться по сторонам. Благо никого рядом с ним не было.
— Чего ты испугался? Неужели не понравилась! Мысли-то твои, мое только импровизационное воплощение. Да не бери в голову, все равно, кроме тебя, никто меня не видит. Для этого особый талант нужен.
— Так я и не думал, что именно эту, самую потаенную, мысль ты изобразишь, — проговорил старик, неотрывно глядя на нее. — А все равно не совсем похоже.
— Ты, старичок лесной, меня не зли, вредоносно это, — назидательно проговорила Напасть Лесная. — Мысль эта твоя никакая не потаенная, а прямо у тебя на поверхности лежит. Уже не первый десяток лет. И это хорошо, — в твои-то годы у многих даже и мыслей таких уже нет. А вот с деталями ты не прав, для твоего возраста этого вполне хватит, даже в чем-то перебор. Считай, это для чис-того и возвышенного эстетического удовольствия и уважения к твоему особо почтенному возрасту, с учетом твоих реальных возможностей. Вот только не сердись: все равно тебе эти интересные подробности безо всякой практической надобности, что же я буду тебя дразнить понапрасну. Тебе же будет одно расстройство всего организма. А понадобятся, так и прорисуются сами детали те немудреные. Ладно, пойдем смотреть твои угодья. И не переживай, мне совсем не холодно. У напастей простуды не бывает, они сами могут кого хочешь простудить ненароком.
— Вот ведь напасть-то какая, — машинально, по привычке буркнул Хранитель Леса.
Он решил, что теперь поосторожнее надо быть с мыслями. Хорошо, если эта напасть попалась вменяемая. А если бы нет? Да и кто же ее знает, кажется вменяемой, но гарантий-то никаких!
— А кто же еще, напасть я и есть. Но хорошая я сегодня. И вменяемая, как ты хотел. Только не зли меня, какие тебе еще гарантии нужны от Напасти Лесной. Ты что, совсем свихнулся от радости? И так у меня еще дела в лесу — не один же ты меня звал.
Они шли по лесной тропинке, и никто Напасть Лесную, прозванную стариком нежно Напой, не видел, — только сам Абакум. Но о ее присутствии все равно скоро стало известно и другим жителям Дальнего Леса.
И пока Абакум переваривал то, что сказала его странная гостья, она заметила хорька Василия. Абакум тоже увидел его и смутился даже:
— Зря ты так, Напа. Прикрылась бы чем-нибудь. У Василия точно таких мыслей нет.
— Не бери в голову, старик, — невозмутимо ответила напасть, — я же говорила тебе. Василий у вас философ, ему и видеть меня не надо совсем. К нему напасти приходят в голову без картинок. Но с ним — просто беда. Я у него музой по совместительству работаю. У Василия музой только напасть и может быть. Чтобы понять, что он такое верещит, надо специальный словарь читать. Это теперь я понимаю его витиеватую речь, и никакой природной несуразностью меня не удивишь. А первое время, как я у него появилась, просто беда была с ним, кошмар, одним словом.
— Вот ведь как. А я и не знал — мне его инсталляции всегда сами напастью казались. Это прямо и было, уж извини, чистой напастью.
— Да. С ним на самом деле непросто. Вдобавок к его словесам и выражениям, у него еще и ударное вдохновение.
— Как это ударное?
— Да просто. Ударить его надо. Не сильно только, но чувствительно.
— Вот оно как. А не жалко его, болезного?
— Сам ты болезный и смешной такой. Хорек зверь крепкий. Да и искусство требует жертв. Слышал такое?
Удивился Абакум, но спорить не стал. Кто же спорит с напастью, пусть и доброй местами. А Напа, меж тем, легонько пошлепала Василия по разным мягким местам и, убедившись, что до того дошло и он начал ваять, повернулась к Абакуму с довольной улыбкой.
— Теперь можем идти, — довольно проговорила она. — Ваш гений начал творить свои безобразия. Ему ведь главное — толчок творческий дать. А дальше само все пойдет.
Так и ходили они по лесу: старик — Хранитель Леса по имени Абакум — и его напасть. И было им удивительно хорошо вдвоем. Абакум не ожидал от напасти никаких особых подарков. А Напасть Лесная просто отдыхала и развлекалась.
Абакум с удивлением узнавал, что напасть может быть музой Василия, водить пером совы Василисы и помогать делать магические превращения норке Анфисе. А потом до него дошло, что подлинный, сермяжный талант — это всегда напасть. Есть в нем, настоящем таланте, сумасшествие и несусветность.
Они шли по лесу, и совершенно неожиданно напасть стала опять меняться.
— Ну а теперь-то что случилось? — поинтересовался Абакум.
— Не мешай старичок, мне надо к сове Василисе заглянуть. А сова — она персонаж особый. С недавних пор стала литератором. Только трудно ей — взялась какого-то сказочника на лесное наше наречие переводить.
— Ага. Спит полдня и летает по ночам к своему филину. Знаю-знаю. Вот ведь какая катавасия, настоящее природное ехидство — творец образовался просто на пустом месте. Ей бы еще на стихи замахнуться! Беда с этими пернатыми сочинителями, просто беда.
— Ну и я о том же. Надо помочь. А о стихах ты зря, ей просто поднапрячься надо — и польются стихи. А что, это мысль…
Напасть меж тем становилась все меньше и превратилась в филина. Поправила крылья, довольная собой.
— Ты что, на самом деле — филин? — удивился Абакум. — А это еще зачем? Что за метаморфоза с тобой приключилась?
— Ну, это ненадолго. Я ведь могу любым музоподобным существом обернуться. Меня просто попросили заменить филина на время. Я и раньше сове помогала. Но вот с недавних пор вдохновляет ее только филин. А сам он внезапно улетел по своим крылатым делам. Это, старик, даже посильнее напасти будет. Есть такое чувство, на беду или на радость данное богами, похожее на меня. Скорее на беду дано оно…
— Ну-ну… — улыбнулся Абакум. — А вот я слышал, что филин в охотника превратиться может, а сова в девицу какую-то. И, мол, там между ними…
— Ну уж нет, — спешно прервала его напасть, — это уж как они сами хотят. Я вдохновить, конечно, могу. Работа у меня такая, да и нравится мне дарить и возбуждать создание художественного образа или намек какой-нибудь самозваным творцам дать. Особенно люблю шепнуть о чем-то притягательном и необычном или изобразить столь непривычную в нашей обыденной жизни особую приятность. Но никакого секса и банальных физических превращений. Не по мне это совсем.
Прилетит филин — тогда и попробует свои силы. А уж если сове совсем уже невтерпеж, а филина и след простыл — так сама природа простой выход подсказывает: пусть сова яйца откладывает, как все добропорядочные птицы исстари делают. Без всяких там новомодных извращений. И нечего их, глупых, баловать.
- Далекие звезды (СИ) - Adrialice - Космическая фантастика
- Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства - Абрам Ранович - Религиоведение
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Вечернее солнце, мерный плеск волн… - Виталий Пажитнов - Научная Фантастика
- Путешествия. Дневники. Воспоминания - Христофор Колумб - Биографии и Мемуары