Миссия вторжения - Эдуард Фит
- Дата:01.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Детективная фантастика
- Название: Миссия вторжения
- Автор: Эдуард Фит
- Год: 2002
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сдавайся, ты окружен! — послышался голос Юрина. — Брось оружие и подними руки!
Машины группы захвата включили фары, и снопы света, как прожектора, высветили бандита. Савельев узнал Волкова.
Послышалась короткая, яростная очередь, но она была направлена не в оперативников. Савельев ясно увидел, как бандит, сжав зубы, склонился над автоматом и нажал спуск. Тело его обмякло, голова разлетелась в клочья, оружие покатилось по земле, выпав из бессильных рук. Вокруг убитого образовалась лужа крови.
Оперативники опустили автоматы и подбежали к лежавшему на асфальте бандиту. Владимир Сергеевич не стал смотреть на это изрешеченное пулями тело. Послал Юрина с двумя оперативниками проверить двор, подъезд дома и лестничные пролеты: не остался ли кто из этой банды. А сам направился к своей машине сообщить шефу о благополучном исходе операции и ликвидации банды Волкова. На душе у него было тяжело. Неужели так всегда и будет: люди способны только ненавидеть, убивать и запугивать себе подобных?
Глава четырнадцатая
НЕОБЫЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Ковалевскому снилось, будто звонит телефон. Два раза он перевернулся с боку на бок, чтобы избавиться от надоедливых звонков, потом разлепил веки. Это и в самом деле был телефон. Часы показывали половину восьмого. Еще не очнувшись от сна, он встал, чтобы снять трубку. Голос был незнакомый.
— Это квартира Ковалевского?
— Да.
Ковалевский ощутил смутное беспокойство. Он никакие мог удобно устроиться в кресле.
— Владимир Дмитриевич?
— Именно.
Он продолжал ощущать растущее беспокойство.
— С вами говорит старший следователь по особо важным делам Дадацкий Игорь Михайлович.
— Я слушаю, Игорь Михайлович.
— Не могли бы вы приехать?.. Запишите адрес.
Механически записав адрес, посредством своего шестого чувства он вдруг понял, что случилось нечто ужасное.
— А в чем дело?
— Случилось несчастье.
— Несчастье?
— Да… Самолет, в котором летели ваша жена и сын, потерпел катастрофу. Все, кто был на борту, погибли…
— Нет! Да вы что!
Он выронил трубку, сердце сжалось от горя.
Образы смерти наполнили мысли. Во всю силу заработало воображение. Словно наяву, Ковалевский видел, как плотные клубы дыма заволокли весь салон авиалайнера. В черном тумане зазмеились язычки пламени. Ковалевский различил Ольгу, прижимающую к себе Павлика, и услышал, как она кричит ему на ухо: «Не бойся, мой мальчик, я с тобой, я люблю тебя!»
Воображение продолжало разворачивать картину катастрофы. Он сжался в комок, его глаза были закрыты. Из маленькой и счастливой семьи Владимир Дмитриевич был единственным, кто остался в живых.
Внезапно воображение прекратило свою работу, словно споткнулось обо что-то. Ковалевский вздрогнул и, открыв глаза, слабо удивился, что он все еще не умер. Но и живым назвать его тоже было нельзя. Он застрял где-то посередине, на половине пути из одного мира в другой. Чувство вины за то, что он не погиб вместе с ними, охватило его, хотя Ковалевский прекрасно сознавал, что не виноват в их гибели.
Неистовые волны отчаяния нахлынули, захлестнули сознание, унося в черную бездну последние обрывки мыслей.
* * *Кладбище Новообнинска располагалось на возвышенном месте в березовой роще. Это был своего рода Новообнинск мертвых, разделенный на кварталы прихотливо изгибающимися дорожками. Здесь покоились бок о бок известные ученые и простые рабочие, крупные чиновники и уборщицы, которых смерть уравняла в правах.
Когда, после расследования обстоятельств катастрофы и тщательной переписи всех органических и неорганических фрагментов, найденных на месте крушения, Ковалевский наконец получил останки Ольги и Павлика, он был немало удивлен тем, что запаянные цинковые гробы оказались очень небольшими. Фактически оба гробика казались детскими, во всяком случае по размерам, но он принял их так, словно это были раки с мощами святых.
Многие предпочитают хоронить своих родственников в нишах колумбария, другие, решив предать земле самое дорогое, ограничиваются установкой мраморных надгробий или православных крестов.
Ковалевский похоронил Ольгу и Павлика на склоне небольшого холма, поросшего молодыми березками. Установил надгробия из белого мрамора. Он был уверен, что его любимые предпочли бы именно такое окружение, где были слышны песни ветра и шепот листьев над головой.
* * *Прошло три месяца. Ковалевский припарковал свой БМВ на специальной площадке, заглушил двигатель, выбрался наружу. Некоторое время постоял, собираясь с силами, потом не спеша двинулся по тропинке. Несмотря на то, что со дня гибели Ольги и Павлика прошло довольно много времени, боль не притупилась, и каждый визит на кладбище давался ему огромным усилием, как будто он ехал взглянуть не на ухоженные могилы, а на обгоревшие останки, разложенные в морге на холодных стальных столах.
Умом Владимир Дмитриевич понимал, что тот, кто умер, — умер навсегда и поправить здесь ничего нельзя, однако подсознательно он продолжал верить, что рано или поздно снова встретится с женой и сыном. Иногда ему казалось, что его жена и сын вот-вот войдут в спальню или их голоса зазвучат в трубке неожиданно зазвонившего телефона. Сидя за рулем машины, Владимир Дмитриевич вдруг начинал чувствовать присутствие Ольги и Павлика на заднем сиденье, но, когда он оборачивался назад и видел там только пустоту, разочарование оказывалось вдвое горше. Порой он замечал их на оживленной улице. На детской площадке. На аллее парка. И всегда они были далеко и уходили еще дальше.
Двигаясь по тропинке, Ковалевский избегал смотреть на могилы. Он знал, что стоит ему увидеть знакомые надгробия издалека, и подойти к ним будет намного труднее. Может быть, ему просто не хватит мужества, и он повернет назад.
Именно поэтому он увидел стоящего у могил мужчину только тогда, когда до него оставалось не более трех или четырех метров. Удивленный, Владимир Дмитриевич остановился. Мужчина стоял в тени березы, вполоборота к нему. В руках он держал роскошный букет белых роз. Наклонившись, незнакомец положил розы на мраморное надгробие и выпрямился.
— Кто вы такой? — хрипло спросил Ковалевский.
Незнакомец не ответил, быть может потому, что Владимир Дмитриевич говорил слишком тихо, а может потому, что был слишком поглощен процессом возложения цветов.
— Что вы здесь делаете? — спросил Ковалевский чуть громче и сделал шаг вперед. Мужчина медленно повернулся к нему, и Владимира Дмитриевича охватил страх. Незнакомец был под два метра ростом, гармонически и пропорционально сложенным, однако впечатление, которое он производил, усиливалось янтарно-желтым блеском его глаз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Солдат всегда солдат. Хроника страсти - Форд Мэдокс Форд - Классическая проза
- Гриб без шляпки - Сергей Авалон - Социально-психологическая / Эзотерика
- Цвет и ваше здоровье - Елена Егорова - Здоровье
- Голубые дали - Иван Яковлевич Шарончиков - Прочая документальная литература / О войне
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези