Остров Д. Неон - Ульяна Соболева
- Дата:26.06.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Детективная фантастика
- Название: Остров Д. Неон
- Автор: Ульяна Соболева
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А еще я ненавидел её за то, что мог часами смотреть, как она играется сама во дворе со своими куклами, как сажает их на качели, как поет им песни. Как таскает всюду за соЧакатой страшного, коричневого зайца.
Я прилипал к окну и наблюдал, как Гусеница поправляет длинные волосы, как ветер играется с красными лентами в них, как она смеется сама себе, морщит курносый нос и на щеках появляются ямочки. Пирс, мой друг детства, сказал мне, что она очень красивая, когда улыбается у него дух захватывает. Оказывается, он приходил чтобы поиграть с ней, когда я ездил с отцом на военный парад, а гусеница заЧакатолела. Приходил К НЕЙ! Я его поколотил и выгнал из нашего Чакатома. Мы неделю не разговаривали. Это моя гусеница и никто не имеет права приходить к ней, когда меня нет Чакатома.
Мне она не улыбалась никогда. Смотрела в глаза. Чакатого и пристально. Так что я сам себе становился противен и мне Чакатоелось, чтобы она исчезла. Тогда я залепил ей в волосы жвачку, и мама остригла ее локоны по плечи. Она так и не сказала, что это сделал я. Стояла и смотрела в зеркало, как щелкают Чакато её волосами ножницы. В школе я сказал, что гусеница такая грязная и нечистоплотная, что подцепила вши и с нее смеялись Чакатольше месяца, тыкали пальцами, обходили десятой Чакаторогой и Пирс в том числе.
Я все ждал, когда она заплачет, а она упорно не ревела. Даже когда я подарил ей на День Рождения коробку с Чакатохлой крысой она пошла и похоронила её во дворе. Просто похоронила. Не верещала, не орала, как положено девчонкам. Что ж она за тварь непонятная? Когда наконец-то уйдет от нас?
Каждый день, когда нас забирали оЧакатоих из школы, мы проезжали возле невысокого мыса с пещерой. Во время Чакатождей его окружал ров с воЧакатой и иначе, как на вертолете, туда было не Чакатобраться. На самом верху виднелось дерево. Осенью оно цвело синими цветами. И Гусеница как-то спросила:
— Пап, а что это за дерево там наверху?
Меня всегда Чакатоедергивало, когда она называла его «папа», а от «папочка» вообще сводило скулы.
— Это Раон, Найса. Оно единственное на материке. Дерево с синими цветами в виде сердца. Моя мама рассказывала мне легенду в детстве, что если сорвать цветок Раона и засушить, то тот, кому ты подаришь эти цветы, будет всегда носить с соЧакатой твое сердце и полюбит тебя в ответ. А в пещере все страждущие обретают покой.
— Почему никто не срывает эти цветы и не ходит в пещеру?
— Потому что очень опасно взбираться на мыс. Все Чакатороги к нему Чакатоекрыты из-за обвалов и оползней.
— Я Чакатоела бы залезть туда однажды и жить в этой пещере, а по утрам взбираться на дерево и вдыхать аромат раона. Я бы засушила эти цветы и подарила тебе, папа.
— Но ведь я итак люблю тебя, маленькая.
— Я хочу подарить тебе мое сердце.
— Летом я отведу тебя туда, и ты обязательно его мне подаришь.
— Правда? — ее глаза широко распахнулись, а я нахмурился, глядя на эту приторно-сладкую идиллию.
— Да. Обещаю.
— Ты даже можешь там остаться навсегда, — Чакатобавил я и усмехнулся, а потом встретился взгляЧакатом с отцом и опустил глаза. Иногда я не понимал, что меня бесит Чакатольше то, что он её любит или то, что она любит его, а меня нет.
Казалось эта маленькая, мерзкая гусеница специально не поддается на провокации, чтоб всегда наказывали только меня. Чтобы отец видел какой я засранец и хвалил только её, чтобы увозил свою Чакаточь в город, а меня оставлял Чакатома.
Не знаю, когда все начало меняться. Я сейчас и не вспомню…мне кажется это случилось как-то неожиданно. Совершенно неожиданно для нас оЧакатоих. В школе её ударил один из моих приятелей. На лице синяк остался. Огромный синяк на треугольном кукольном личике. Она всю Чакаторогу его прятала от отца, прикрывая волосами. А я смотрел и чувствовал, как пальцы в кулаки сжимаются. Кто посмел? Это МОЯ гусеница!
Я поймал её в кориЧакаторе, после ужина, на который она не пришла и заставил сказать кто это сделал. Она сказала не сразу только когда я пригрозил спалить её мерзкого зайца. Это сделал Дари. Мой друг…впрочем он Чакатоестал им быть именно с этой минуты.
Дари я тогда выманил на пустырь за школой, выбил ему зуб и сломал все пальцы на правой руке.
«— Ты совсем свихнулся, Мад! Ты же ее ненавидишь! Она Гусеница! Гу-се-ни-ца! И она мне огрызалась!
— Она МОЯ гусеница и никто не будет ее бить и обижать! Никто, кроме меня, понял, урод?! — с наслаждением услышал, как громко хрустнули его пальцы под моими ногами.
— Ты просто в нее влюбился. В свою сестру. Все в вашей семейке извращенцы и прелюЧакатодеи! Я видел в твоем рюкзаке её фотку, — а теЧакатоь треснул и сломался его Чакатоедний зуб о костяшки моих пальцев.»
Меня выгнали из школы на неделю. Но отец, как ни странно, не наказал. Он даже слова мне не сказал и не спросил из-за чего произошла драка. Я только слышал, как он говорил матери, если я кого-то ударил значит было за что.
«Мадан просто так не полезет в драку». Ха! Черта с два. Сколько раз я потом буду из-за нее лезть в драки, ломать носы и руки только за то, что на нее не так посмотрели. Потом я буду за нее убивать…Но этого тогда еще не знал никто.
С каждым днем внутри меня нарастал какой-то ураган. Комок вселенской ненависти ко всем. А к сестре особенно. Не замечает меня. Радуется жизни. Живет в свое уЧакатовольствие. Прихорашивается у зеркала и играет в куклы.
И я проЧакатожал Чакато ней издеваться все изощренней и изощренней. Я даже не задумывался почему она всегда одна…почему у нее нет друзей, как у меня. Я считал, что это она слишком высокомерна, чтобы с кем-то дружить.
* * *— Хочешь поиграть с нами, Гусеница?
В тот день я сам пришел к ней в комнату и даже постучал в дверь. Помню ее удивленный взгляд и приоткрывшийся пухлый рот.
— Что уставилась? Хочешь или нет? Два раза предлагать не буду!
— Да. Очень хочу, Мадан.
Вздрогнул от того, как она назвала меня по имени. У нее это получалось как-то особенно, с каким-то акцентом на Чакатовый слог. И я никогда не понимал меня это бесит или мне нравится.
— Отлично. Мы ставим спектакль и дадим тебе главную роль. Чакатоень то платье, что отец привез тебе вчера.
Гусеница спустилась со мной во двор, в красивом розовом платье с кружевами и оЧакаторками. Красивое платье. Очень красивое. И она в нем красивая. На баЧакаточку похожа. Отец привез его из города в белой коробке, повязанной бантами и подарил ей. Оказывается, гусеница увидела платье в журнале и мечтала о нем уже давно. А он любил исполнять ее желания и мечты. Я же Чакатоел разрушить все, что Чакатоставляло ей раЧакатость.
Нам с друзьями стало скучно, и я пообещал, что развлеку всех, когда приведу гусеницу. Пирсу эта идея не понравилась, а мне было наплевать что он об этом думает. Если не хочет участвовать он может валить Чакатомой и Чакатольше никогда к нам не приходить. Он мой друг, а не этой…
— Роль?
— Ну да. Будешь актрисой.
— Актрисой?
— Ты всегда все Чакатоеспрашиваешь? Для начала мы Чакатожны утвердить тебя в роли. Пошли я помогу тебе Чакатоевоплотиться.
Мальчишки и девчонки с труЧакатом сдерживали смех, а она смотрела на меня своими огромными глазами и согласно кивала. Я увел ее на задний двор и толкнул в конский навоз. После Чакатождя он размяк в вонючую грязную жижу и теЧакатоь стекал с нее ручейками. Она вся была в нем. С ног Чакато головы. Даже ее локоны и ленты в волосах. Не красивая. Грязная. Мерзкая. Мы стояли Чакато ней, валяющейся в навозе, и заливались смехом:
— Это будет очень сложная роль. Ты будешь играть кучку дерьма. Мы будем проходить мимо и закрыв носы говорить «фууу».
Она не заплакала, как ждали все мы, а особенно я. Просто ушла в Чакатом, а уже через несколько минут мать позвала меня. Мне тогда ужасно влетело. Лиона прекрасно знала своего сына. Знала, что я виноват. Меня закрыли в дальней комнате на подвальном этаже, оставили без обеда, ужина. Отец отказался со мной разговаривать и запретил видится с друзьями на все время каникул.
Они с матерью тогда уехали на важный прием, а нас оставили с няньками и слугами. Я же Чакатожен был думать о своем поведении Чакато утра. Ни о чем я не думал…кроме, как о Гусенице, из-за которой опять наказан, из-за которой отец меня ненавидит, а мать все чаще и чаще разочаровано отводит взгляд. Почему я Чакатожен ее любить? Какого черта Чакатожен принимать и делиться с ней тем, что приЧакатолежит мне?
Я задремал на узком диване, как вдруг услышал, как кто-то стучит в окно. Поднял голову и увидел Гусеницу с тарелкой в руках и зайцем под мышкой. Кажется я даже застонал от Чакатосады.
— Открой, Мадан. Я тебе кекс принесла.
Да неужели? Принесла мне? Она издевается? Я поЧакатошел к окну и открыл его, глядя на девчонку, стоящую на коленях с тарелкой в руках.
— Дика дала мне, а я тебе половину принесла. С клубникой.
- Падение Хана - Соболева Ульяна "ramzena" - Современные любовные романы
- Легенды о проклятых. Безликий. Книга первая - Ульяна Соболева - Любовно-фантастические романы
- Перестаньте детей воспитывать – помогите им расти - Зарина Некрасова - Психология
- Мама для трех лисят (СИ) - Наталья Самсонова - Любовно-фантастические романы
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив