Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Джаспер Ффорде
- Дата:17.11.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Детективная фантастика
- Название: Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет
- Автор: Джаспер Ффорде
- Год: 2007
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мам, а мам, – начала я, направляясь следом за ней в уголок, где абсолютно глухая миссис Хиггинс раскладывала по тарелкам салфеточки, – мне надо с тобой поговорить.
– Я занята, сердечко мое.
– Это очень важно.
Она оставила работу, отложила все в сторону и отвела меня подальше, к изъеденной временем каменной статуе, долженствующей изображать последователя святого Звлкикса.
– И что у тебя за дело такое, даже важнее канапе, о дочь моя Четверг?
– Ну, – начала я, не зная, как бы все это сформулировать, – помнишь, ты сказала, что хочешь стать бабушкой?
– Ах это, – рассмеялась она и собралась вставать. – Я давно заметила, что в булочке есть изюминка, только все ждала, когда ты сама мне расскажешь.
– Минуточку! – Я почувствовала себя обманутой. – Тебе же полагается восхититься и разрыдаться!
– Да я уже порыдала, дорогая моя. Могу я задать нескромный вопрос: а кто отец?
– Надеюсь, мой муж. И прежде чем ты задашь следующий вопрос, я отвечу: его устранила Хроностража.
Она притянула меня к себе и горячо обняла.
– Это я могу понять. Ты встречаешься с ним, как я с твоим отцом?
– Нет, – печально ответила я. – Он живет только в моей памяти.
– Бедняжка! – воскликнула моя мама, снова обнимая меня. – Но возблагодари Бога даже за эту малость – ты хотя бы помнишь его. Многие из нас и того лишены. Просто смутно чувствуют, будто в прошлом у них что-то было… Тебе надо как-нибудь вечерком сходить со мной в Общество анонимных утратотерпцев. Поверь, утраченных куда больше, чем ты можешь себе представить.
Я никогда не говорила с мамой о том, как устранили моего отца. Все ее друзья списывали нас с братьями на грешки маминой бурной юности. Моя высоконравственная родительница воспринимала это не менее болезненно, чем потерю отца. Но мне не хотелось принадлежать ни к одной организации, в названии которой фигурирует слово «анонимный», поэтому я решила немного сменить тему.
– Откуда ты узнала о моей беременности? – спросила я, когда она накрыла мою ладонь своей и ласково улыбнулась.
– Да это же на милю видно. Ты ешь, как волк, и все время смотришь на детишек. Когда на прошлой неделе приехал маленький племянник миссис Сардинос, ты его просто с колен не спускала.
– А что, раньше я вела себя по-другому?
– Никакого сравнения нет. И грудь у тебя пополнела – это платье никогда так хорошо на тебе не сидело. Когда рожать будем? В июле?
Я замолчала. При мысли о неизбежности материнства меня охватило уныние. Когда я впервые узнала о том, что у меня будет ребенок, рядом со мной был Лондэн и все казалось куда проще.
– Мам, а что, если я окажусь плохой матерью? Я же ничего не знаю о детях. Я всю жизнь ловила преступников. Могу с закрытыми глазами разобрать винтовку М-16, сменить мотор в броневике и попасть в монетку с тридцати ярдов восемь раз из десяти. Боюсь, колыбелька у камина – это не по мне.
– Я тоже так думала, когда носила вас, – призналась мама, ласково улыбаясь. – Не зря же я скверно готовлю. Прежде чем познакомиться с твоим отцом и родить тебя и твоих братьев, я служила в ТИПА-3. Да и сейчас порой им помогаю.
– Значит, на самом деле вы с ним познакомились не во время поездки в Портсмут? – медленно проговорила я, не уверенная, хочу ли услышать то, что сейчас услышу.
– Да нет же. Это было совсем другое место.
– ТИПА-3?
– Если я тебе скажу, ты ни за что не поверишь, значит, и говорить не стоит. Но пойми одно: в свое время я была счастлива иметь детей. Несмотря на ваши бесконечные детские ссоры и подростковые перебранки, это было замечательно. Когда погиб Антон, мое счастье немного померкло, но в целом быть матерью все равно лучше, чем ТИПА-агентом. – Она на мгновение умолкла. – Но я, как и ты, опасалась, что не готова, что буду дурной матерью. И как я справилась?
Она посмотрела на меня и мягко улыбнулась.
– Прекрасно, мам.
Я крепко обняла ее.
– Я помогу тебе, чем смогу, радость моя, только сразу скажу: никаких пеленок и горшков, и не приглашай меня сидеть с младенцем по вечерам во вторник и в четверг.
– ТИПА-3?
– Нет, – поправила мама. – Бридж и кегли.
Она протянула мне платок, и я промокнула глаза.
– Все будет хорошо, милая моя.
– Спасибо, мама.
И она заторопилась к бутербродам, пробормотав, что ей еще целую ораву кормить. Я с улыбкой смотрела ей вслед. Я думала, что знаю свою мать, а оказалось, что нет. Дети редко знают своих родителей.
– Четверг! – воскликнул Джоффи, когда я вышла из ризницы. – На фиг ты тут нужна, раз ничего не делаешь? Если познакомишь этого богатенького Гибкинсона с неандертальским художником Зорфом, буду весьма тебе признателен. О господи! – пробормотал он, уставившись на дверь. – Это же Обри Буженэн!
Так и было. Мистер Буженэн, капитан суиндонской крокетной команды, невзирая на недавний скандал с шимпанзе, как ни в чем не бывало блистал на презентациях и вернисажах.
– А шимпанзе-то он с собой взял? – полюбопытствовала я, но Джоффи пронзил меня гневным взглядом и бросился пожимать Обри руку.
Торпеддер и Гибкинсон обсуждали работы валлийского художника-минималиста Тегвина Ведимедра, тяготевшего к такому минимализму, что его картин вообще не было видно. Они смотрели на голую стену с крюком для картины.
– И что это, по-твоему, значит, Гарри?
– Да ничего не значит, Корди, но это совершенно особое «ничего». Сколько она стоит?
Корделия склонилась к ценнику.
– Она называется «Сверхсатира» и стоит тысячу двести фунтов. Копейки. А вот и Четверг! Ну как, не передумала насчет фильма?
– Ага, щас. А вы не знакомы с неандертальским художником Зорфом?
Я подвела их к кучке людей, столпившихся вокруг Зорфа. Он пригласил нескольких друзей, я узнала Брекекекса из ТИПА-13.
– Добрый вечер, Брекекекс.
Он вежливо кивнул и представил меня молодому неандертальцу в рабочем комбинезоне, густо заляпанном разноцветными пятнами краски.
– Добрый вечер, Четверг, – ответил адвокат. – Это наш друг Зорф.
Молодой неандерталец пожал мне руку, а я представила им Корделию и Гарри.
– Что же, очень интересная работа, мистер Зорф, – начал Гибкинсон, разглядывая беспорядочные зеленые, желтые и оранжевые мазки на холсте площадью шесть квадратных футов. – И что тут изображено?
– Разве не понятно? – ответил неандерталец.
– О, конечно! – воскликнул Гарри, подходя к картине то слева, то справа. – Это нарциссы, верно?
– Нет.
– Закат?
– Нет.
– Ячменное поле?
– Нет.
– Сдаюсь.
– Давно пора, мистер Гибкинсон. Если приходится спрашивать, значит, вам не понять, Для неандертальца закат означает всего лишь конец дня. Зеленая рожь на картине Ван Гога – всего лишь неумело изображенное поле. Единственные художники сапиенсов, которых мы понимаем, это Кандинский и Поллок. Они говорят на нашем языке. Наша живопись – не для вас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Песнь Кваркозверя - Джаспер Ффорде - Иностранное фэнтези
- Крымская весна 2014 - Марк Агатов - Публицистика
- Тайна Запертой Комнаты - Джаспер Ффорде - Детективная фантастика
- Вопросы и ответы (СИ) - "love and good" - Фэнтези
- Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов - Джаспер Ффорде - Научная Фантастика