Студент - Валерий Георгиевич Анишкин
- Дата:20.07.2025
- Категория: Детективная фантастика / Попаданцы / Социально-психологическая
- Название: Студент
- Автор: Валерий Георгиевич Анишкин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Студент" от Валерия Георгиевича Анишкина
📚 "Студент" - захватывающий роман о жизни и приключениях молодого студента, который сталкивается с невероятными испытаниями и опасностями. Главный герой, *Степан*, попадает в водоворот событий, которые переворачивают его мир с ног на голову. Он вынужден пройти через огонь и воду, чтобы выйти победителем из всех испытаний.
В этой аудиокниге каждый найдет что-то свое: *драматизм*, *интрига*, *приключения* и *романтика*. Автор умело переплетает разные жанры, создавая увлекательный сюжет, который держит в напряжении до самого конца.
🎧 Слушайте аудиокнигу "Студент" онлайн на сайте knigi-online.info бесплатно и без регистрации. Наслаждайтесь лучшими произведениями от талантливых авторов, таких как *Валерий Георгиевич Анишкин*. На нашем сайте собраны бестселлеры и шедевры литературы, доступные для прослушивания в любое удобное время.
Об авторе:
🖋️ *Валерий Георгиевич Анишкин* - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей. Его книги отличаются глубоким сюжетом, яркими образами и неожиданными поворотами событий. Автор пишет с душой, заставляя читателя переживать каждую строчку своих произведений.
Не упустите возможность окунуться в мир захватывающих приключений с аудиокнигой "Студент" от *Валерия Георгиевича Анишкина*. Погрузитесь в увлекательный сюжет и почувствуйте всю гамму эмоций, которые подарит вам эта удивительная история.
🔍 Погрузитесь в мир детективной фантастики с другими произведениями нашей коллекции Детективная фантастика и наслаждайтесь чтением или прослушиванием лучших произведений жанра.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сам же я не то чтобы сожалел о потере своего дара, но испытывал легкую грусть, как о потере чего-то, к чему привык…
В институт я поступил легко, но это не мешало мне испытывать эйфорию от принадлежности к студенческому сообществу и гордость от сознания своего нового статуса.
В свою «alma mater» я ходил пешком. Стояли те благодатные дни, которые называются «бабьем летом», когда днем солнце греет, заставляя снять легкую куртку, надетую утром, потому что холода уже отдавали легким морозцем.
Я выходил из дома и шел по тихой улице Советской, почти не знавшей транспортного движения грузовых и легковых автомобилей, и по этой причине трава пробивалась даже на проезжей части; здесь козы паслись на зеленых обочинах дороги, а тротуары представляли собой протоптанные тропинки. Я сворачивал на более оживленную улицу Степана Разина, а дальше на Московскую, где трамваи, автобусы бесповоротно разрушали идиллию провинциальной патриархальности быта.
На Красном мосту, который раньше назывался Мариинским в честь супруги царя Александра III и матери Николая II Марии Федоровны, я останавливался, чтобы встретить солнце, всходящее из-за аскетического силуэта элеватора. Солнце всегда было разное, то есть, я видел его разным. Оно могло быть холодным и теплым, а потому ясным и тусклым. А когда солнце полностью выплывало из-за элеватора, оно слепило, заполняя видимое пространство, и тогда все строения как бы растворялись в нем. Иногда оно едва пробивалось сквозь облака или выглядывало из-за них. Так я стоял недолго, словно только для того, чтобы убедиться, что Солнце есть и никуда не делось, а Земля по-прежнему «все-таки вертится».
При этом я всякий раз почти физически ощущал, как некая неведомая сила проникает в меня и наполняет чем-то неуловимо волнующим. И я помнил, что это все уже жило во мне раньше, но не мог вспомнить точно, что это было, как часто не можешь вспомнить ускользающий от тебя сон.
Наконец я сливался с общим потоком людей и следовал дальше, через ряды по улице Комсомольской, в конце которой находился мой институт, и которая потом превращалась в трассу и вела на далекий заманчивый Юг, где плескалось никогда не виденное мной Черное море.
Эта утренняя прогулка от дома до института не доставляла мне тягости, тем более что моя физическая — или ментальная — сущность заставляла мой мозг непрерывно работать, и я имел привычку по дороге вытаскивать из памяти тексты, стихи и даты, так что даже не замечал, как оказывался перед массивными дверями вуза, больше похожими на ворота.
Новый корпус института разительно отличался от старого, похожего на нашу двухэтажную среднюю школу, в которой я учился, с темными классами и узкими коридорами. Новое здание радовало светлыми с большими окнами аудиториями, огромным спортзалом, большой библиотекой, столовой, актовым залом и залом-амфитеатром для сводных лекций.
Едва я оказался в фойе, как меня окликнул второкурсник Юрка Богданов:
— Привет, чувак! Говорят, завтра всех отправляют на картошку.
— На какую картошку?
— Ты что, с луны свалился? — Едем в колхоз помогать селу убирать урожай.
— Ну, значит едем, — согласился я.
— Что-то ты как-то без эмоций.
— А зачем тебе мои эмоции? Quod principi placuit, legis habet vigorem.
— Переведи, — потребовал Юрка.
— Что угодно повелителю, имеет силу закона, — перевел я.
— Ты знаешь латынь?
— Да так, скорее, какое-то количество выражений.
Юрка неопределенно пожал плечами и пошел дальше по своим делам.
В группе уже знали о колхозе и возбужденно обсуждали, что брать с собой и как одеваться. Вошла преподавательница английского, куратор нашей группы, и подтвердила официально, что весь иняз едет в колхоз «Красный Октябрь», в деревню Успенки.
Глава 2
Колхоз «Красный октябрь» и деревня Успенки. На постое у деда Савелия. Дед Савелий и Караваев. Деревенские «женихи». Гипноз или «ложное геройство»?
Колхоз прислал грузовики с открытыми кузовами, застеленными соломой, и мы, человек пятнадцать юношей и девушек разных курсов, плотно улеглись на мягкую подстилку в одну из машин и с песнями весело покатили в колхоз «Красный октябрь».
Разместили нас по-деревенски просто. Четырех мальчиков поселили к хозяину в дом, девочек, которые составляли большинство, — в клуб. Студентов других факультетов увезли в соседние деревни.
Успенки представляли собой довольно убогое поселение, где почти все избы крылись соломой, а некоторые жилища имели земляные полы. Удручающее впечатление производила пустота вокруг жилищ. Большие участки занимали огороды с картошкой, огурцами, свеклой, репой и морковкой, но почему-то кроме малого количества яблонь никаких других деревьев мы не видели. Зато в низине текла речка, а вдали темнел лес, куда деревенские бабы и ребятишки ходили за грибами, орехами и ягодами.
Наш хозяин, дед Савелий, человек преклонного возрасте, жил один, но хозяйство при всем при этом не бросал. Держал он свинью и одноглазую козу. Когда к козе подходили, она настороженно поворачивалась боком и выставляла правый рог. Еще дед Савелий держал штук тридцать всякой птицы: куры, гуси, индюки. На огороде у него росла одна картошка, да стояла пара яблонь и пара слив.
Мы как-то спросили:
— Дед, а чего у вас так мало фруктовых и почти нет никаких других деревьев?
— А на кой они? — усмехнулся Савелий. — Толку от них?
Почесал бороду и добавил:
— Вон лес стоит, вот тебе и деревья… А по поводу яблонь, дык, при Сталине налог был на них, три рубли за ствол. Непосильно. Вырубили все к ядрёне фене.
В колхозе дед по слабости здоровья и в связи с преклонными годами не работал. Государство положило ему пенсию в двести пятьдесят рублей, и пенсией дед Савелий остался доволен. А хозяйствовать ему помогал старик Караваев, тоже бобыль.
Хотя Караваев был всего лет на пять моложе Савелия, он находился в полной мужской силе: работал колхозным сторожем, ходил бить скот, вел свое хозяйство, да еще помогал по соседству Савелию.
Караваев приходил к Савелию под вечер. Иногда приносил бутылку водки, и они выпивали. При этом дед Савелий отсчитывал Караваеву ровно половину стоимости водки вплоть до копейки.
Городских дед Савелий взял с охотой. Продукты выписывал колхоз: мясо, молоко. Картошку давал дед Савелий, а за все это ему писали трудодни…
Я проснулся первым, немного полежал с открытыми глазами, посмотрел снизу на ходики, которые висели прямо над головой и встал. Сначала нехотя, потом, когда вышел во двор, меня охватило чуть свежим холодком, и я
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- По моим правилам - Зоя Анишкина - Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Эротика
- Ледоход - Елена Крюкова - Поэзия
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
- Сухие росы. Собрание сочинений. Том 4 - Николай Ольков - Русская современная проза